— Он начал работать над этим незадолго до того, как получил известие, что они нашли ему пару. Он бросил все, чтобы попасть в храм, но, поскольку все уже шло своим чередом, ему пришлось продолжать работать над законопроектом.

Эбигейл рассказала мне, что новый закон вызвал серьезные возражения. То, что Олдриг пытался сделать — это покончить с феодальной системой в стране. Около дюжины богатых гигантов владели большей частью земли, а те, кто управлял шахтами в горах, добывая соль, графит и иррилий, драгоценный металл, используемый для строительства порталов, арендовали землю за непомерные суммы.

Олдриг хотел изменить закон, чтобы те, кто фактически управлял шахтами, могли покупать землю. А те, кто получал прибыль только от владения землей и ничего не делал для экономики, постепенно теряли часть своих владений.

— Уллаг подстрекает их, — шепотом сказала мне Эбигейл, когда печально известный гигант однажды пронесся мимо нас, бросив на меня презрительный взгляд.

— Он просто делает это, чтобы позлить Олдрига, а также, чтобы получить деньги от этих бесполезных дворян. Здесь он никому не нравится. Он даже не соизволяет разговаривать с нормальными людьми, только с теми, кого считает на своем уровне.

Помимо грозной осанки, Уллаг также обладал надменным видом превосходства. Он отказывался смотреть на других великанов или на редкого гостя другой расы. Его улыбки предназначались для знати, и даже я могла сказать, что они были фальшивыми. Проведя более трех недель во дворце, я довольно хорошо разбиралась в великанах. Так что меня совсем не удивило, что Уллаг никому не нравился.

Помимо прогулок по дворцу и садам, мы также отважились выйти в город. Однажды мы увидели женщину-ледяного гиганта. Эбигейл указала мне на нее с завистливым выражением на лице.

Я сразу поняла, почему она так себя чувствовала. Женщина была немного меньше мужчин-гигантов, и у нее были длинные белые волосы, искусно заплетенные в косу вокруг головы. На ней были красные брюки… и больше ничего. Его большие, округлые груди свободно свисали, темно-синие соски затвердели.

Но Эбигейл завидовала не этому. Самку окружало по меньшей мере дюжина самцов, и все они дарили ей подарки, предлагали место для ночлега, приглашали в театр или на гладиаторские бои…

И она отпустила их всех, одного за другим, собрала подарки, которые ей понравились, и оставив остальные на улице, ушла.

— Они все такие? — спросила я, недоверчиво глядя ей вслед.

— В большинстве, — сказала Эбигейл, качая головой.

— Но скоро это может измениться. Теперь, когда Олдриг сделал это, все больше и больше гигантов подают заявки на человеческих невест. Я ожидаю, что, как только у тебя родится ребенок, еще больше будут пытаться. Но сначала им нужно увидеть, что это возможно. Знаешь, они здесь как бы смотрят на людей свысока. Мы "мягкие" и "теплокровные"… Но, по крайней мере, мы не растаптываем сердца людей.

Мы наблюдали, как один молодой великан с удрученным лицом поднял с земли красивое сверкающее ожерелье. Это был подарок, от которого отказалась великанша.

Помимо осмотра достопримечательностей и сплетен с Эбигейл, я проводила свои дни за едой. Вскоре я набрала достаточно, чтобы моя ассистентка не вздыхала от возмущения каждый раз, когда видела меня.

— Наконец-то у тебя появилось немного мяса, — сказала она однажды, ущипнув меня за бедро.

— Хорошо. Ты можешь забеременеть прямо сейчас и вызвать всеобщий ажиотаж среди человеческих девушек.

Она сказала это в шутку, но я не рассмеялась. Со дня свадьбы прошло больше месяца. Я даже больше не видела Олдрига, и к этому моменту я точно знала, что не беременна.

Я заполняла свои дни как могла. Я писала длинные письма своей семье, рассказывая им о дворце, еде, обо всех забавных или захватывающих моментах дворцовой жизни. Я старалась, чтобы мои письма звучали жизнерадостно и счастливо. Они написали мне в ответ, рассказав о своей новой жизни владельцев домашнего скота. Очевидно, Дейзи быстро росла теперь, когда могла есть яйца и пить молоко ежедневно. Мой брат отлично справлялся со своей работой, заботясь обо всех.

Я скучала по ним, но осознание того, что у них все хорошо, облегчало бремя.

Когда я не писала писем и не занималась исследованиями, я пыталась заняться изготовлением ледяных скульптур, что было приемлемым времяпрепровождением для королевы. Хотя я была королевой только номинально, и лепка изо льда не была моей сильной стороной. По крайней мере, не так, как пытались научить меня дворцовые садовники.

— Это самое маленькое долото, которое у нас есть, — извиняющимся тоном сказал садовник, когда я попытался поднять тяжелый инструмент, держа его обеими руками.

— Я полагаю, мы можем заказать несколько долот размером, подходящим для человека, но это займет неделю или две.

После этого моя работа по лепке изо льда стала чисто теоретической. Я наблюдала, как садовники показывали мне надлежащие приемы, и ждала, когда доставят инструменты.

Один или два раза мне показалось, что Уллаг наблюдает за мной, но он был также занят, как и Олдриг, оплатой счета. Они были на завершающей стадии его подготовки. Олдриг побеждал, и закон скоро должен был быть принят, но ему пришлось предусмотреть некоторые уступки для знати.

— Это даже не их земля, — фыркнула однажды Эбигейл, когда мы увидели группу взволнованных гигантов, оживленно разговаривающих с Уллагом.

— Их предки заявили, что это их земля после Перехода. У них столько же прав на эти земли, сколько у вас или у меня. Ну, на самом деле, меньше, чем ты. Поскольку ты королева.

Я совсем не чувствовала себя королевой. Потому что моим единственным притязанием на титул был мой брак с Олдригом, и к настоящему времени воспоминания о нашей свадьбе казались скорее сном, чем реальным событием.

Пока однажды вечером Эбигейл не вбежала в мою спальню с радостным криком.

— Они приняли это! Законопроект, он официальный! Араг и Рурк так счастливы, вы даже представить себе не можете. Их сыновья работают в шахтах, и они говорят, что это изменение будет означать повышение заработной платы для них. Все празднуют!

Я подошла к окну. Двор был переполнен гигантами, и некоторые из них выносили столы и пивные бочки для импровизированного пиршества. Эбигейл подпрыгнула от радости.

— Давай, мы должны присоединиться к ним! — я покачала головой, чувствуя себя еще более важной персоной, чем когда-либо.

Это были мои люди, и я была их королевой… Но я не заслуживала этого титула. Я не заслуживала того, чтобы разделить их радость, и отправиться туда без мужа было бы невероятно унизительно.

Я уже знала, что великаны шептались обо мне по всему замку. Меня называли бесполезной женой. Недостаточно привлекательной, чтобы привлечь внимание мужа. Недостаточно сильной, чтобы выносить своих детей.

В свете отсутствия Олдрига, хотя это и было понятно, слухи дошли и до меня.

Но если Эбигейл была права, то это должно было скоро закончится. Он вернется ко мне сейчас. Как он и обещал. Эта мысль заставила меня воспрянуть духом.

— Ты иди, — сказала я с искренней улыбкой.

— Правда, иди туда. Будь моими глазами и ушами. А я… приму ванну. Ага.

Эбигейл не нужно было повторять дважды. И как только она ушла, я заперлась в ванной и достала все еще неиспользованную бутылку натурального масла, которое Олдриг заказал в храме.

Наконец-то он вернется ко мне.

Я быстро намазала себя маслом и надела красивую кружевную ночную рубашку. Я распустила волосы, и они рассыпались по плечам. Больше не худые и непривлекательные, они выглядели блестящими и здоровыми теперь, когда у меня был доступ к еде и косметике.

Я посмотрела на себя в зеркало, уже краснея при мысли о том, что Олдриг возьмет меня так же, как в храме. С бьющимся от волнения сердцем я вышла из ванной и встала у окна в ожидании.