– Данила Прокопович, беда… Купца заморского упокоили, басурманина.
Старшина махнул на него рукой, приказывая молчать, и уже не оглядываясь, вышел.
Когда мы снова остались одни, Жан вздохнул.
– Весело живут… Убили кого-то.
– Полицейские будни.
Мы помолчали, размышляя каждый о своем. Потом спецназовец задумчиво произнес:
– Эх, жаль Доброслав Алексеич не в Новгороде… Самим к Александру Ярославичу напрямую обращаться? Как-то не комильфошно через голову непосредственного начальства прыгать… Да и, если все-таки пойдем к князю, скажет, что это за младенцев я выбрал для выполнения важного секретного задания? Да и знак его не сработал.
– Это точно. – На меня напала зевота. Может, сытная каша виновата в напавшей сонливости?
– Тебе что, совсем по фигу? Сидишь, зеваешь…
– Я еще и поспать собираюсь. Подвинься, прилягу, пожалуй.
– Эй, – Жан вскочил. – Ты серьезно?! Как можно спать в такой момент?!
– А что делать? Ныть, как ты? Данила обещал найти Евстафия. Нам остается только ждать.
*****
Как выяснилось, инок не успел покинуть Новгород. Часа через два после нашего разговора старшина, как и обещал, выпустил нас Жаном под поручительство Евстафия. При чем, мы узнали, что монаха в городе нашел вовсе не Данила Прокопович.
Когда мы вышли на улицу, нас там ожидали инок и… одетый в «штатское» Гром. Одежда на нем была весьма, по местным меркам, качественная и даже несколько вычурная, поэтому он выглядел богатым, влиятельным человеком. Старшина, прощаясь, вернул нам оружие, сидор с подарками для Милёны и настойчиво посоветовал особо в городе не маячить, поскольку бояре не угомонились – новгородская олигархня продолжала нагнетать обстановку, подготавливая почву для выдворения князя Александра Ярославича. Наши личности стали слишком «популярны» и если мы снова попадемся на глаза боярину Любославу с его приспешникам, то это наверняка будет использовано ими для новой провокации.
– И еще. – Данила понизил голос. – Спрашивал тут о вас один… Видом не русский. Не понравился он мне… Лицо тряпицей закрыто. А глаза… так и жгут. Бесовский взгляд, черный – чур-чур меня… Так что, берегите себя, ратники.
Я насторожился.
– Что его интересовало?
– Имена спрашивал, откуда вы в город пришли… А еще уж очень хотелось ему глянуть на ваше оружие. Он мне даже деньгу предлагал.
– А ты?
– А что я?.. Сказал ему, чтобы проваливал, иначе тоже закрою. Он и утёк…
– Что, прям убежал?
– Нет, ушел. Но быстро так… Раз! – и нет его… И впрямь нечистая сила… Чур-чур меня!..
– Погоди, Данила, а скажи-ка мне, разговаривал он как? Слова русские коверкал?
– Нет, – после короткого раздумья ответил старшина. – Говорил чисто по-нашему. Я даже задивился… Только не русский он, точно, чужой. Ну, бывайте, дружинники. Не таите зла, служба у меня такая. Пойду я.
Мы обнялись с майором, поздоровались с иноком.
– Как ты нас нашел? – удивленно спросил я Валеру.
– Найти было не трудно. Догадался, что у вас произошел какой-то конфликт с местными. Иначе, куда бы вы исчезли? Хозяин кабака помог нам с временным пристанищем. Милёна осталась там, хотя уговорить упрямую девчонку оказалось весьма затруднительно… А сам я переоделся в штатское и заявился на рынок. Там только о ваших художествах и говорили. Потолкался среди покупателей и продавцов, выяснил, что вас, так сказать, арестовали местные власти.
Местный аналог полицейского участка Валера нашел без особых затруднений. Он, соблюдая осторожность, поговорил с Данилой Серединным. Тот объяснил майору, почему так необходимо найти Евстафия. Искать инока тоже долго не пришлось: первые встреченные на улице священнослужители, узнав, кого он разыскивает, показали дорогу в монастырь. Инок удивился, увидев спецназовца, но, когда узнал, для чего понадобился, мешкать не стал и отправился нам на выручку. По дороге майор поведал ему о поручении князя. Евстафий выразил готовность отправиться с нами в псковщину.
Всю дорогу я молчал, одновременно слушая Валеру и размышляя над последними словами старшины. Не зря, значит, мне этот толмач с ярмарки показался подозрительным. Почему его так заинтересовали наши персоны, что он даже выяснил, где мы находимся, и попытался выведать у Данилы о нас сведения? Тонкий ценитель оружия? Слов нет, наши клинки заслуживали внимания. Но… Нет, странно все это. Что-то тут не так.
Временное жилье, снятое с помощью кабатчика, находилось неподалеку. Когда мы друг за другом переступили порог горницы, Милёна, сидевшая на скамье у окошка, встала. Жан шагнул к ней. Майор подмигнул нам с иноком и мы, чтобы не мешать, оставили влюбленную пару.
Дом оказался достаточно просторным и состоял из трех комнат, не считая кладовой. Но самое главное, что во дворе была баня, или, как здесь их называют, мыльня!
По своему рангу мы оказались зажиточными постояльцами, и нам полагался обслуживающий персонал в виде личного холопа. Им оказался расторопный вихрастый паренек по имени Мишаня. Он на удивление быстро сварганил для нас баньку. Не прошло и двух часов, как можно было уже пойти попариться.
После помывки я надел на себя обновки с ярмарки и пожалел, что нет зеркала, чтобы разглядеть себя в новом наряде. Мы расселись у стола – я, Евстафий и Валера. Мишаня принес нам блюдо жаренного мяса, огурцов и помидоров. Но в первую очередь я налег на холодный квас. Майор внимательно посмотрел мне в глаза.
– Давай, Край, выкладывай, что там тебе старшина перед прощанием сказал? Я же видел, что ты всю дорогу до дома о чем-то размышлял.
Я сделал строгое лицо, намекая Грому на присутствие Евстафия. При иноке о некоторых вещах говорить было нельзя, тем более, о моих подозрениях, касающихся толмача-иноземца.
– Тебе показалось, Валера. – Я обратился к иноку, – Евстафий, друг мой, как же я рад тебя видеть! Ну как поживаешь? Агришку пристроил?
Аскетическое лицо монаха подобрело.
– Ужо пристроил… Хороших, добрых людей изыскал – семья мастерового, что храмы окрест Новгорода ставит по селам. Четверо у них, своих детишков-то. Ну решили, что где четверо, там и пятый сгодится.
– Добро, добро… «Слово» еще не начал записывать?
– Про него я поведал игумену Кириллу. Отче изумился, обрадовался… Придал мне двух писцов – из тех, кто моложе, чтобы я изрёк им изустно «Слово» многажды раз, как ты когда-то для меня. Так, чтобы запомнили твердо-накрепко. Вот им игумен и поручил всё с моих слов переписать.
Перекусив, мы решили не засиживаться в комнате. Атмосфера в помещении был застоявшаяся, поскольку слюда в махоньком оконце наглухо перекрывала доступ свежему воздуху, поэтому мы решили выйти во двор и продолжить разговор там. Я, стараясь не сболтнуть при монахе лишнее, все-таки рассказал Грому о странном толмаче с ярмарки и о том, как он расспрашивал о нас у старшины Данилы Серединного. Майор никак не прокомментировал услышанное, но по его задумчивому виду было понятно, что полученная информация будет подвергнута тщательному анализу.
– Сегодня советую всем хорошенько выспаться, – сказал он. – Завтра на рассвете покинем Новгород. Итак задержались…
Глава 6
Но наши планы к утру изменились, потому что ночью на наши апартаменты было совершено нападение.
Неизвестные проникли во двор и сначала попытались войти в дом через дверь. Но засов был крепок, и чтобы преодолеть эту преграду пришлось бы изрядно пошуметь, а это в планы нападавших не входило. Они замешкались, решая возникшую проблему, когда дверь вдруг открылась сама. Жан решил выйти, чтобы справить малую нужду, и напоролся на четверых татей.
Хотя, это еще как сказать, кто на кого напоролся… Реакция спецназовца ошеломила непрошенных гостей. Он моментально оценил ситуацию и, крикнув «Тревога!», с ходу начал работать. Бил жестко, но без фанатизма, чтобы просто обездвижить не готового к такому стремительному натиску противника, а потом допросить злодеев, чтобы выяснить цель их ночного визита.