Я послушался. Ткань была волглой от мужицкого пота, и это оказалось кстати – начавшая свертываться кровь легче отходила.

– Благодарю, Серёга. А где Гаврила Алексич, остальной народ?

– Да там они… – Он показал в сторону реки. Я оглянулся. Ратник продолжал объяснять, – Давеча рог трубил… Слыхал? То князь знак подал боярину Доброславу Алексеичу, чтобы он со своей дружиной из засады по свейской рати вдарил. Тут-то всё закончилось… Малость спытались посупротивничать, а затем и сдалися, рытари свейские, слава Богу. И слава за то князю нашему, Александру Ярославичу!

– Невскому… – пробормотал я.

Сергий недоумевающе переспросил:

– Ась?

– Я говорю, слава князю Александру Ярославичу Невскому – отныне его следует называть именно так, Серёга.

Ратник одобрительно глянул на меня, удовлетворенно кивнул и устало улыбнулся. Небо над нашими головами светлело.

По рассказу очевидца, Александр Невский лично взлетел на коне по сходням на флагманский корабль и бился на мечах с самим Биргером. Я этого поединка видеть не мог. Дружинники говорили, что великан ярл схлопотал несколько хороших ударов и грохнулся с ног на палубу, а князь был вынужден отступить, поскольку на защиту ярла кинулась целая толпа свейских воинов. Наши ратники замешкались у сходней и не успели прийти князю на выручку, но ему удалось отбиться, кто-то из ближних дружинников на помощь подоспел. Интересно кто? Как только Александр Ярославич отступил, корабль и отчалил восвояси.

Битва шведами была проиграна подчистую, большая часть десанта полегла на берегу и рассеяна по лесу. Свейские корабли от огневых стрел так и не загорелись – лишь немного пострадал такелаж. Сокрушительное поражение заставило малость покалеченного ярла отдать приказ об отступлении. Суда одно за другим поспешно скрылись за изгибом реки.

– Жаль Биргер погостить не остался, – смеясь, говорили ратники. – Однако же, наш князюшка его вдосталь гостинцами на путь-дорожку попотчевал! Уплыл, болезный, не солоно хлебавши…

На рассвете толпа набежавших жителей окрестных селений громко славила князя, но Александр Ярославич взмахом руки заставил всех умолкнуть.

– Славой возвеличили себя воины земли русской! Им за то и слава, и благодарность отечества во веки веков. Их величайте, люди добрые! Земной поклон вам, братья-богатыри! Позаботьтесь о павших героях, похороните их на берегу. Свеев убиенных снести в овраг и зарыть отдельно. Неча тут вонять…

Он повернулся лицом в сторону рядов выстроившихся дружинников, отвесил им земной поклон, перекрестил и, круто развернувшись, широко зашагал к шатру, где князя ожидали воеводы.

Вопреки опасениям, Федор не стал устраивать мне выволочки за то, что я, хотя и выполнил поручение князя, но не вернулся с поля боя сразу же, а своевольно ввязался в схватку со шведами. Сумрачно оглядев меня, он некоторое время помолчал. Потом буркнул, словно нехотя:

– Однако, начудил ты, Край… А говорил, мечному бою не обучен. Кожемяка про тебя сказывал, что ты обоеруко бился… Ась?

– То с перепугу, Федя.

– С перепугу… Ну-ну. Ладно, опосля поговорим. Сам-то, надеюсь, цел?

– Да вроде.

– Вот и слава Богу. Опосля поговорим, а пока подь, отдохни, кровяку смой. – И, уже направляясь к шатру, замедлил шаг и добавил, – Валериан твой, с сотником Гордеем, отличились, слышь? Ежель б не они… Иван тоже…

Махнув рукой, он ушел. Я поискал взглядом Жана и заметил его и Милёну неподалеку от костра, где смерды готовили для уставших и проголодавшихся дружинников в огромном котле кашу.

– Кого я вижу! – Спецназовец пружинисто вскочил, облапил меня, похлопал по плечу. – Наслышан, наслышан. Силён, краевед. Йерой! А перемазался-то… Кровь чья? Надеюсь, не твоя… Ты ведь не ранен?

– Нет, хотя это просто чудо какое-то… Рубка была знатная! А ты, вижу, тоже не пострадал. Как отвоевался?

Он недовольно поморщился:

– Только и успел пару раз мечом взмахнуть, как они уже и сдались… Не вовремя Доброслав Алексеич со своей ратью на шведа навалился! Шучу…

Его подруга тоже подошла ко мне и, застенчиво улыбаясь, кивнула, давая понять, что тоже рада меня видеть.

– Ты чего киваешь, красавица? – спросил я. – Или уже разучилась разговаривать?

– Ништо… По привычке я… – смутилась она. Слова произносила еще неуверенно, запинаясь. – А Ваню ты не слушай, Край, врет он все. Был он в сече, да и в самой ее гуще! И князю сподручничал, когда на ладью свейскую его выручать полез… а после по лесу потом гонялся за свеями утёкшими.

– Так это ты князя на корабле прикрыл?! Рассказывай.

Жан махнул рукой.

– Потом как-нибудь. Да что про меня да про меня… Вот о себе Милёнка ни словечка не сказала! – заметил довольный спецназовец. – Скольких шведов положила, не считала? Сначала из лука их щелкала, а потом, когда стрелы закончились, в самое пекло сунулась! Хорошо еще, что я рядом оказался, прикрывал ее, амазонку.

Милёна махнула на него рукой.

– Не слушай его, Край. Врет он все. Лучше сними-ка с себя одёжу, постираю. Ручей недалече…

– Верно! – поддакнул ей Жан. – А то весь в кровище. Народ распугаешь.

– Кого, ратников распугаю? Шутишь? А вещи я сам постираю. Милёна устала, небось. На мне столько железа… Куртку под кольчугой, исподнее хоть выжимай – пропотел, как в парилке. Спасибо, конечно, но… – В этот момент я вдруг вспомнил о майоре и последних словах Федора. – А где Гром? Говорят, отличились они с Рысью.

Жан пожал плечами.

– С ними пока непонятка. Под охраной сидят – до выяснения обстоятельств. Тебе не сказали, что они предотвратили покушение на князя?

– Нет.

– Пойдем со мной к ручью, посвящу тебя в подробности.

Я разделся, выкупался в ручье. Мышцы подрагивали, отходя от напряжения, горели огнем. Потом старательно отмывал в ледяной проточной воде от присохшей крови оружие. Спецназовец помогал – забрал кольчугу, погрузил ее в воду и отдраивал металлические чешуйки песком. Между делом он поведал о том, что произошло с Громом и Рысью.

Там, на поляне, когда мы готовились к отправке в княжеский лагерь, именно майор помог сотнику сбежать из-под охраны – в чем я, впрочем, и не сомневался. Не знаю, что же такого рассказал ему Рысь, когда они вдвоем ехали к месту нашей встречи на берегу Ижоры, но, видимо, спецназовец ему крепко поверил. Не остановило даже то, что сам он был на подозрении у боярина Доброслава Алексеича – как мог Валериан вернуть предателю личное оружие?!

Я перебил Жана:

– С этим всё понятно. Лучше расскажи, как они князя умудрились спасти? Я о покушении.

– Всё-всё, перехожу к самому интересному…

И вот что мне поведал Иван – в своей дурашливой манере…

…Освободив Гордея, майор отвел его подальше в лесок и посоветовал, не мешкая, валить из страны за бугор, то бишь, в Польшу. Но Рысь заартачился, проявляя сознательность и благородство истинного джедая.

– Валериан, ежели я сбёгну, тебя князь точно казнит, – сказал он, честными глазами глядя на своего спасителя. – А по сему, остаюся здесь и точка! Отечество в опасности!

Гром конечно оценил жест раскаявшегося предателя:

– С дуба рухнул?! Останешься здесь – по приказу князя мигом упакуют в деревянный макинтош! – А потом предложил ему следующий вариант дальнейших действий, – Тебе надо как-то реабилитироваться в глазах общественности, сечешь? У меня есть план. Как ты думаешь, куда побежит фон Данхель, которого по нелепой случайности упустил Жан?

– Стоп! – Я не выдержал и прервал повествование Жана и, саркастически улыбаясь, уточнил, – Гром так витиевато и выразился – «по нелепой случайности»?

Спецназовец кашлянул и отвел взгляд.

– Ну, не совсем так… Да что ты к словам цепляешься?! – Он еще яростнее стал тереть кольчугу песком. – Лучше послушай, что было дальше…

…итак, Рысь пожал плечами.

– Куда побежит фон Данхель? – А потом бывший сотник вдруг настороженно глянул на загадочно улыбающегося Валеру и предположил, – Сюда, что ли?