Новости ещё шли, ведущие рассказывали о состоянии дел в провинциях. Принц уже не слушал и думал о том, что завершение боевых действий в Камале наконец освободило императору время для решения вопросов Прибрежья.

Перед отбытием в отпуск, Нардэн поговорил с генералом Диселисом – советником императора и куратором по делам региона. Ему нужно было знать, когда запланирована встреча с делегатами Бреганы и Доляны – двумя из трёх территорий, входящих в состав Прибрежья. Третья – Нимрана, полностью контролировалась империей, там и разместился её анклав. Все государства варваров, как было принято называть их, получили автономию по мирному договору на пять лет. И этот срок истекал.

Нардэн рассчитывал, что император займётся этим вопросом сразу после Камалы, поскольку Прибрежье становилось объектом пристального внимания соседней Норхоны. Активность соседа через море резко выросла буквально за последний год и оставлять это без внимания было нельзя.

Размышляя об этом, Нардэн понимал, что нынешняя ситуация ему на пользу, но действовать нужно осторожно и точно. Именно к этому он и готовился – к тому, чтобы использовать вовремя сложившиеся обстоятельства и правильно подтолкнуть события в нужное русло.

Дверь в кабинет принца приоткрылась с тихим стуком, и заглянувшая служанка быстро спросила:

– Мой господин, дама Тэда прислала узнать, принести ли вам коктейль?

Нардэн улыбнулся и кивнул утвердительно.

Девушка немедленно закрыла дверь с той стороны, а принц потёр губы. Механическая стимуляция грессов была нужна, чтобы он смог принять раствор с высокоэнергетической добавкой. Для всего двора это был его способ выжить. На коктейли для питания организма он перешёл ещё в шестнадцать лет. С момента, когда дал обет больше не питаться людьми.

Нардэн расстегнул кафтан, ослабил ремень на брюках, распахнул тунику и осмотрел гресс-жилы у себя на груди и животе. Этот особый орган энергообмена защищала сухожильная оболочка, снаружи похожая на толстую бело-прозрачную трубку, плотно утопленную одним боком в тело, а вторым выдаваясь наружу едва ли на сантиметр. Сами грессы – мышцы, покрытые миллионами микроприсосок с шипами для контакта с жертвой, прятались под ней.

Гресс-жилы всегда образовывали на теле различные рисунки своего переплетения, но расположение этого самого большого после кожи органа проходило по неизменным областям – губы, шея, грудь, плечи и ладони, живот и половой орган. Иногда захватывали и ноги.

В здоровом состоянии сухожильная плёнка была неплотной, поскольку должна была свободно пропускать шипы. В случае отвердения этой оболочки, выпускать их становилось довольно больно или вообще невозможно. Но Нардэн знал об этом чуть больше. Его гресс-жилы окрепли и уплотнились уже давно, и сейчас он растирал себя, разогревая это защитное покрытие. Раньше процесс выпускания шипов сопровождался для него болезненными ощущениями, но не теперь. Колючие микровыросты заострились и отвердели, свободно пробивая себе выход сквозь плотную плёнку, а запас энергии при питании сохранялся гораздо дольше.

Принц потёр ладони друг о друга и щёлкнул пальцами правой руки. Такое движение механически вызывало сброс тока с грессов, и над его рукой разошёлся мощный разряд, всколыхнув воздух.

Нардэн сделал это не ради развлечения, а чтобы убрать излишек. В его верхнюю одежду было вшито волокно электроизоляции, чтобы ограничить энергополе его тела, и чтобы шипы при выходе не сильно источали свет. Со стороны это имитировало истощение и эту легенду нужно было поддерживать постоянно.

Принц щёлкнул пальцами левой руки, выпустив ещё одну довольно сильную вспышку, осветившую помещение и вызвавшую помехи в работе проектора-вещателя, и собрался уже было застегнуть одежду. Но в этот момент двери в его кабинет открыли две служанки, разводя створки в стороны, чтобы впустить новую рабыню. Внешний вид которой заставил Нардэна застыть с поднятой рукой.

Девушку переодели и привели в состояние, в коем положено пребывать наложнице. На её теле, с кожей бледного нежно-розового тона, почти не осталось следов от ожогов после Обрана. Придворные врачи, похоже, применили весь комплекс восстанавливающих средств для быстрого заживления.

Длинное платье в пол из прозрачной, струящейся органзы голубого оттенка было собрано под грудью ремнём, покрытым сверкающим слоем топазов и сапфиров. С него свисала тонкая серебряная цепь с ремешком для руки господина, направляя взгляд на гладкий лобок, где поблёскивало интимное украшение. Ажурный голубой цветок, собранный из драгоценных камней, держался кожаным пояском, пропущенным вокруг широких бедер и через промежность девушки. На её груди сияли серебряные кольца, туго стянувшие большие розовые соски, едва покрытые блестящей органзой.

Нардэн подавил приятно раздражающее ощущение, возникшее в пояснице и животе, и опустил руку. Вспомнил, что не запахнул одежду, но сейчас надо было выдержать паузу. За дверьми стояла дама Тэда и её боевой отряд служанок. Все разумеется поклонились, но глаза не опустили, наблюдая за реакцией принца на результат их командный работы. Будет интересно выглядеть, если при виде полуобнажённой девушки он немедленно запахнётся и сложит руки на груди. Служанки точно посмеются. А пока эта мысль насмешила Нардэна и он улыбнулся.

В руках новой рабыни был кубок с его коктейлем, и цель этого визита стала ясна. Дама Тэда не сдавалась и упорно пыталась выполнить свои обязанности, как управляющая гарема, а именно – заставить или как угодно вынудить старшего принца всё-таки заинтересоваться наложницами. Так что она не могла не использовать его неожиданный интерес к этой девушке. Разумеется, именно её она и прислала, предварительно превратив в прекрасную игрушку для удовольствия.

На лице рабыни лежал макияж, поэтому и без того приятные черты стали чёткими и яркими. Но глаза красивой куклы были живыми и выдавали все эмоции, которые она пыталась спрятать за внешним спокойствием.

Элюзаль на самом деле очень быстро привели в чувство. Дама Тэда вместе со служанками завела её в придворный лазарет и отдала докторам очень короткий приказ:

– Она нужна мне в лучшем виде в течение часа.

– Такая срочность, госпожа? – удивился старший врач. – В чём дело?

– Принц Нардэн проявил интерес к девушке, – усмехнулась управляющая. – Надеюсь успеть, пока он его не потерял. Готовьте её ко всему.

Осмотрев рабыню, доктор предупредил даму Тэду, что проколоть уши и открыть соски он не успеет, но управляющая пока махнула на это рукой.

– После, после, – поторопила она.

И следующий час Элюзаль провела на кресле в окружении врачей. С ней сделали действительно всё, что можно было сделать. Лекарства вводили уколами и наносили лечебный гель каждые десять минут, чтобы прошли ожоги.

Одновременно с этим прямо на кресле девушку мыли, расчёсывали, накладывали макияж и примеряли платья и украшения. Дама Тэда подобрала самый открытый наряд, и когда Элюзаль разрешили встать с кресла, чтобы надеть его, та покраснела.

Управляющая немедленно взяла её за подбородок и подняла лицо, внимательно глядя в глаза.

– Это стеснение? Хорошо, пусть будет. Но не более, – строго сказала она. – Устав императорского гарема, полагаю, тебе неизвестен?

– Нет, госпожа, – сглотнула Элюзаль.

Дама Тэда выразила недовольство тяжёлым вздохом, но при этом всё же заметила:

– Разумеется. Но ладно, мы это исправим, пока запоминай хотя бы основу.

И сразу занялась диктовкой правил поведения:

– Говорить с разрешения, отвечать на вопросы, выполнять всё, что прикажет его высочество. Это понятно?

– Да, – кивала Элюзаль.

– Поднесёшь ему кубок и встанешь на колени, примерно за два шага. Ты должна быть лицом на уровне паха принца, но не мешать его движениям. Ясно?

– Да.

– И ещё, – дама Тэда шагнула вплотную к девушке. – Перед тем как уйти, ты должна кое-что сделать…

Элюзаль запомнила всё, но сейчас, когда вошла, держа наполненный кубок в руках, и увидела принца, её мысли опустели. Нардэн стоял, опираясь на стол, грудь и живот обнажены. Рисунок гресс-жил спускался с его шеи через весь торс и уходил по прямой мышце в пах.