Кришна нахмурился, но прежде чем смог ответить, в комнату вошел Критаварман, скромно одетый в синие цвета Матхура. Акрур, несомненно, помог ему стать вождем из одних лишь добрых чувств, но ходили слухи, что это было сделано, чтобы повлиять на голосование андхаков в Сенате. И сплетни эти начал распространять сам Кришна.

Но внимание Кришны сейчас привлек не он, а мальчишка, следовавший по пятам за Критаварманом.

Длинные растрепанные волосы незнакомца были заплетены в косы, украшенные амулетами из перьев, а сам он был одет в коричневую рубаху из шкуры и штаны из грубой ткани, отделанные кожаными лентами.

– Могу я представить, – медоточивым голосом начал Акрур, – лорда Эклаввью, действующего военного вождя Валки? Господин Эклаввья, я должен извиниться за то, что господин Кришна… э… раздет. Война по-разному влияет на каждого из нас. Некоторые воспринимают это тяжелее, чем другие.

– А что мне еще остается, господин Акрур, если я вынужден бегать за вами? – Кришна дернул подбородком, указывая на огромный живот Акрура. В штанах или без, но Кришна не собирался поддаваться на уловки шарлатана. Его взгляд метнулся ко вновь прибывшему. На правой руке у него не было большого пальца. И пусть мальчишка и выглядел бесхитростно, но глаза его не останавливались ни на миг, пока он не оглядел все вокруг. – Приветствую вас, господин Эклаввья, – обратился он к нему на валканском.

– Эклаввья должным образом удовлетворен вашим официальным, нет, лестным, приемом, мой господин. – К удивлению присутствующих, Эклаввья ответил на высоком санскрите. – Но Эклаввья должен признаться, что он не господин. Он просто любознательный обитатель лесов, который попросил о возможности приехать, чтобы любопытствующе глянуть на столь радостное событие. Простого «Эклаввья» будет достаточно, дабы успокоить его предвкушающее сердце. А что касается облика господина Кришны, Эклаввья может быть лишь благодарен ему, увидев, что тому ведомо о культуре Валкана, ведь мы часто беседуем обнаженными.

Внезапно в тишине раздался звук. Все уставились на Эклаввью. Даже Кришна прищурился, глядя на мальчишку. Валки – одно из племен, населявших леса империи, обычно громко выступавших против всего городского. Было странно увидеть одного из них так далеко от дома. Кришна задался вопросом, почему Магадх послал валку в качестве посланника: это племя считалось неотесанными дикарями, едва говорящими на санскрите и обижавшимися при малейшей провокации. Вряд ли стоило выбирать кого-то такого в качестве посланника на переговоры. И все же Эклаввья безупречно говорил на языке знати. Слишком безупречно, чтобы понять почему.

– Добро пожаловать, Эклаввья, – наконец смог вымолвить Кришна. – Для нас честь принять такого эрудированного посла во времена таких потрясений.

Валка снова поклонился:

– Итак, переходя к насущным вопросам, Эклаввья полагает, что вам, о вызывающие зависть воины, любопытно, что он скажет на этой важной встрече Магадха и Матхуры?

Оглянувшийся Акрур бросил подозрительный взгляд на Кришну. Сам не понимаю, пожал плечами Кришна, изо всех сил стараясь уследить, что же говорит Эклаввья, и повернулся к Сатьябхаме, одарившей мальчишку улыбкой. Сатьябхаму всегда тянет к вольнодумцам.

– Прежде чем мы начнем, я хотел бы спросить. – Акрур задумчиво побарабанил пальцами по костяшкам левой руки. – После сегодняшних событий у Третьей Сестры мне стало интересно, каково настоящее имя Якши? Мы постоянно задаемся вопросом об имени нашего… достойного противника. Мы надеемся, что ты мог бы нам об этом поведать.

Несмотря на то что вопрос Акрура был совершенно нетактичен, в этом Кришна был полностью на его стороне. Личность Якши была одним из самых тщательно хранимых секретов Магадха. Все шпионы, посланные Кришной, вернулись ни с чем. Раз уж Акрур понадеялся, что сможет обмануть наивного мальчишку и заставить его раскрыть секрет, Кришна бы очень хотел, чтоб это ему удалось.

– Имена, данные при рождении, – лишь измышления счастливых предков, желающих заявить миру о своей ответственности за судьбу своего потомства, мой дорогой господин Акрур, – ответил Эклаввья. – Эклаввья считает, что имя, которое человеку дают враги, намного предпочтительней. Это ведь справедливо – разве нет? – раз они столь усердно старались заслужить такое отличие. Имя, которым мой господин обратился к Якше, достаточно приятное, вполне короткое и является тем именем, которое Якша, Эклаввья уверен, хотел бы использовать для будущей переписки. – Эклаввья блаженно улыбнулся, присаживаясь на край кровати.

Кришна оказался в тупике, пытаясь расшифровать, что же имел в виду собеседник, а вот Сатьябхама кивнула:

– Хорошо сказано.

Акрур в замешательстве потер виски:

– В таком случае сообщи, зачем ты прибыл, посланник.

Эклаввья передал свиток лорду Акруру и перевел взгляд на кружку с элем и блюдо с недоеденной клубникой, стоявшие у самого его локтя.

– Какое чудесное гостеприимство, о Кришна из Гокула, – вздохнул валка, откусывая от фрукта и наливая эль в стакан, стоявший рядом с кружкой. – Внутренности Эклаввьи стонут от удовольствия, подобного оргазму. И этот эль, такой восхитительно теплый, приносит такое облегчение после капризов погоды. Но Эклаввья задается вопросом, почему стекло кажется таким скользким.

Кришна поспешно завернулся в простыню, стараясь прикрыть живот, на котором все еще блестели пятна йогурта, и встал позади Акрура, читая содержимое свитка через плечо сенатора.

– Что там написано? – нетерпеливо спросил Критаварман.

– О, побери меня дэв! – выругался Акрур. – Царевна Прапти… покинула нас. Император объявил годичный траур. И все это время не будет войны. Здесь говорится о перемирии, – с подозрением объявил лорд Акрур. Кришна обменялся взглядом с Сатьябхамой, а Акрур продолжил: – Здесь также написано, что территории Матхуры, которые они завоевали, останутся за ними. Если их не провоцировать, они не будут нападать. Непокоренные регионы остаются нашими, так же как и налоги и сборы с них.

– Звучит подозрительно справедливо, – заметила Сатьябхама, все еще разглядывая мальчишку из племени валка, который был занят тем, что старательно опорожнял кружку.

– Но… – Акрур вскинул палец. – Магадх установит блокаду на востоке, чтобы не дать поступить дани из Прагджийотиши в Матхуру.

– А. – Кришна отвернулся и направился к окну, за которым занимался рассвет; простыня волочилась за ним.

Прагджийотиша не была вассалом Матхуры, но, когда Кришна основал Республику, он привлек внимание всего мира, войдя в восточное королевство Прагджийотиша и победив короля ракшасов. Сделано это было, конечно, не так, как советовали умные книги. Но победители сами переписывают книги, а то и бросают их в огонь, так что Кришна об этом не беспокоился. Естественно, матхуранцы, очевидно, были не в состоянии удержать под своей властью этот регион и радовались уже тому, что могли получать ежегодную дань золотом, чья оплата была скреплена вачаном между двумя державами.

Напряжение в комнате казалось настолько ощутимым, что оно могло в любой момент воплотиться в блеске меча. На лице Акрура застыла маска безразличия, но по колеблющемуся животу было понятно, что он просто кипит. И это было вполне понятно – дань Прагджийотиши была единственным, что стояло между Матхурой и ее полным уничтожением.

– Эклаввья, – Акрур протестующе вскинул руки, – перемирие не означает, что нам должны отрубить руки. Дань сама по себе…

– Разве Матхура нуждается в дани, господин Акрур? Господин Кришна может просто использовать волшебную Шьямантаку, от которой в таком восторге его почитатели. – Эклаввья говорил с набитым ртом, и речь потому была неразборчивой, но суть они уловили.

Шьямантака была пресловутой магической драгоценностью, которой якобы владел Кришна, и о ней пели музыканты по всему миру. Говорилось, что эта драгоценность, стоит только потереть ее о собственную грудь, создает горы золота. Вот почему мир поверил, что Матхура выстояла против Магадха. Всякий раз, когда людям трудно оправдать чей-то успех, они говорят, что вся причина в удаче. А когда успеха просто невозможно добиться, это называется волшебством.