Отец с Соней, конечно, кивали головами ради приличия. Но едва гость отбыл в свой Петербург, попросили кухарку засунуть очередную панацею куда-нибудь подальше.

– Может, просто выбросить от греха подальше? – в сердцах басила кухарка. – А ну ненароком кто отравится?

– He надо выбрасывать! – улыбался отец. – А ну как Засурский вернется да по утру свою «кладезь здоровья» потребует? Вряд ли в наших лавочках таковая найдется.

И вот теперь Соня довольствуется ею сама. Что делать! На кофеи у нее теперь нет денег. Приходится хлебать «собачью труху».

Девушка остановилась. Может, плюнуть на все и купить хоть сто грамм настоящей арабики? Пальцы судорожно сжали в кармане последнюю мелочь. Но нет! Соня вскинула голову – нельзя! С тем, что есть, надо дотянуть до 27 числа. Утром 27-го она надеется получить денежный перевод. Небольшой, конечно, но и он – спасение. Вот тогда она накупит и кофе, и апельсинов…

Хотя – опять же – нет! Не станет она тратить деньги на баловство. Вдруг она так и не найдет работы, тогда этот перевод останется ее единственным средством к существованию.

Соня и так должна благодарить Бога и… незнакомого благодетеля. Того самого, что вот уже с осени шлет ей переводы. Первый пришел неожиданно в конце сентября, когда Ленорова уже и не знала, на что надеяться. Небольшие сбережения, оставшиеся после отца, закончились. Аванс, полученный в издательстве, тоже.

Соня пробивалась случайными уроками, бегала по Москве, как собачка, то за полтинник, а то и вовсе за 25 копеек. Хорошо, хоть сентябрь был сухой. Под дождем-то не набегаешься!

В тот день она вернулась совершенно измученная и сломленная – родители ученика отказались от ее услуг, еще и за последний урок полтинник не отдали. Хозяйка просто вышвырнула девушку:

– Ступайте! Мы и так вам переплатили!

Соня доплелась до дому и всю ночь просидела без сна, не зная, что делать, как жить дальше. А утром случилось настоящее чудо – почтальон принес ей денежный перевод на 25 рублей. На обратной стороне квитанции было написано:

«Вы можете рассчитывать на эту сумму 27 числа каждого месяца».

Это было так таинственно, словно в романе. Но бедная Соня не уловила романтики и не кинулась раскрывать загадку таинственного дарителя. Хуже того – она прорыдала все утро. Казалось бы, надо возносить радостные молитвы за незнакомого благодетеля. Но девушке почему-то стало ужасно стыдно, что она не может жить самостоятельно, и очень горько оттого, что приходится принимать помощь от незнакомца. Словно ребенок, заплутавший в мире взрослых, – ничего не умеет, ни на что не годна…

– Соня! Ленорова!

Знакомый голос ворвался в тяжелые думы девушки. Соня обернулась – за ней почти бежала краснощекая с морозца, улыбающаяся Лидочка Збарская.

– Стой же! С наступающим тебя святым днем!

Лидочка ухватила подружку за рукав заячьей шубки.

Она все делала быстро, весело, с наскока. Однако сейчас ее радость могла выйти Соне боком.

– Осторожно, Лида, не оторви мне рукав! – Соня высвободила руку и улыбнулась через силу: все-таки, надо соблюдать хорошие манеры.

– Ну, что Копалкин? Нормально? А его сыночек? Небось дурак? – не унималась Лидочка.

Она еще с детства прославилась в гимназии тем, что сама задавала десяток вопросов и сама тут же на них отвечала. Вот и сейчас затараторила:

– Вредный мальчишка? Я думаю, что очень. Но папаша будет за него платить? Я думаю, будет. Не волнуйся, Соня! Я думаю, справишься!

И тут – Соня не успела даже ничего сказать – рядом с Лидочкой возник тот самый молодой человек – незнакомец с Кузнецкого моста.

Приподняв котелок, он ловко склонился к руке Лидочки:

– Мадам Збарская, рад встрече! Как поживает ваш талантливый супруг?

– Ах, Виктор! – расплылась в улыбке Лидочка. – Рада вас видеть. Проводите нас, а то мой противный Альфред и нос не кажет на улицу. Говорит, холодный воздух вреден для его голоса. Кстати, вы знакомы? – Лидочка перевела взгляд на Соню и проворковала: – Это моя гимназическая подруга – мадемуазель Софья Ивановна Ленорова. А это старинный друг моего мужа – господин Грандов Виктор Алексеевич.

Молодой человек повернулся к Соне и, снова приподняв котелок, поцеловал теперь уже ее ручку:

– Рад знакомству, мадемуазель!

И больше ни слова. Будто это не он минут двадцать назад пытался заговорить с Соней на Кузнецком мосту.

– Прогуляемся немного?

Виктор галантно предложил дамам взять его под руки. Лидочка, кокетливо засмеявшись, заворковала что-то о погоде, о будущем Рождестве, о подарках и визитах к родственникам. Ее слова пролетали мимо Сониных ушей – какие родственники, какие подарки?.. Дожить бы до Нового года.

Внезапно Соня поняла, что подруга обращается к ней:

– Мне нужно зайти в театр. Соня, я оставляю тебя в надежных руках победителя!

Соня вяло кивнула: нужно так нужно. А победитель – это, конечно, Виктор. Так его имя переводится с латинского. И как только Лидочка пропала в толпе, Соня прошептала, почти не глядя на нового знакомого: – Благодарю вас, месье Грандов. Мне тоже надо идти. С наступающим вас праздником!

Соня потянула свою руку, но ничего не вышло. Виктор крепко стиснул Сонину ладонь локтем. И тогда Соня впервые подняла на него глаза. Взглянула и обомлела. Да он же красавец, этот Виктор! Высокий, стройный, черноволосый. О таких говорят: красив, как сам сатана. Лицо смуглое, но одухотворенное. Глаза темные, опушенные ресницами совершенно неприличной для мужчины длины. Но плечи широченные, руки сильные. И взгляд… Соня чуть не отшатнулась. Взгляд был холодным, как сталь, и проходящим до сердцевины души, как острый стилет. В глубине темных зрачков крылось предупреждение об опасности. Соне вдруг показалось, что она видит не реального москвича, а то ли романтика-флибустьера, то ли покорителя других миров.

– Мне необходимо поговорить с вами, мадемуазель!

Голос Виктора звучал вкрадчиво и призывно. Непонятно почему, Соне стало и страшно, и притягательно интересно. Как будто перед ней открыли таинственный сундучок с мерцающими сокровищами. Но вдруг из сундучка, из разноцветных камней появится острое жало имен?..

– Я знаю, что вы даете уроки французского, и хотел бы предложить вам работу.

– Вам нужна гувернантка для вашего ребенка? – предположила Соня.

– Нет, мадемуазель. Я не женат и у меня нет детей.

Соня поежилась: неужели опять неудача? Но ей же надо найти место! И потому девушка выдохнула:

– Может, у вас есть брат или сестра, а может быть, воспитанники?

– Я сам бы хотел нанять вас, мадемуазель, в качестве переводчика, вернее, переводчицы с французского.

Соня вздрогнула. Этот странный мужчина насмехается над ней? О каком переводчике речь? Он же только что говорил с ней по-французски на Кузнецком мосту!

– Конечно, я знаю самые простые фразы, мадемуазель, но не более, – словно угадав ее мысли, пояснил Виктор. – К тому же мое произношение приемлемо лишь для Москвы, но не для Франции. А мне необходимо поехать в Версаль. У меня там бабушка, вернее, прабабушка. Я и не подозревал о том, что она еще жива, пока она сама не отыскала меня. Представляете, прислала письмо и позвала к себе. Так что я должен поехать и произвести хорошее впечатление. А какое впечатление может произвести человек, не понимающий другого?

Соня вздохнула: все ясно. Внучок надеется перехватить наследство.

– Нет-нет, мадемуазель! – снова ответил на ее невысказанную реплику Виктор. – Я не гонюсь за деньгами. Мне и своих не прожить. Мой покойный батюшка имел огромные имения сразу в нескольких черноземных губерниях. Я – его единственный наследник.

– Тогда наймите самого дорогого учителя и подучите язык!

– Идея хороша, но требует времени. А моя француженка стара. Я даже не могу предположить, сколько ей лет. Так что ждать невозможно. А если вы согласитесь сделать доброе дело и посетить со мной прабабушку в Версале, я хорошо заплачу вам.

Соня ахнула. Съездить во Францию? Посетить Версаль?! И за это еще и заплатят?! Да разве за мечту платят деньги?..