– Отдайте, мадемуазель! Меня послала прабабушка вашего Виктора!

Соня вся сжалась. Ишь, как врет, прохвост! И не задумываясь, что делает, девушка подняла футляр и с силой ударила черного человека по голове. Тот явно не ожидал нападения, потому что пошатнулся, но удержался и снова повернул к девушке свое лицо. По лицу его текла струйка крови. Незнакомец слизнул ее и улыбнулся жуткой улыбкой вампира.

– Не надо сцен. Прошу вас!

Спокойно, будто они были на светском суаре, а не на полутемной лестнице, он снова протянул к девушке цепкие руки. И девушка в ужасе закричала.

И тут дверь внизу снова распахнулась. У подножия лестницы появился еще один человек. Схватив черного незнакомца за ноги, он рванул его на себя. Сонин мучитель покатился вниз. Но на лету спаситель вонзил в него нож. Соня похолодела. Да что же это: еще один убийца?

А тот просто перешагнул через черного человека и протянул к Соне руки:

– Сонечка, не бойся! Это я – Контин!

В голове у девушки все смешалось. Она прижала к груди огромный футляр и прерывисто зашептала:

– Не может быть!

Держа футляр левой рукой, Соня попыталась перекреститься правой:

– Отче наш! Иже еси на небеси…

– Соня, я живой! Я инсценировал свою смерть.

– Николай Петрович, родненький! – Соня бросилась на грудь старому учителю. – Как же я рада вас видеть!

Пальцы Контина потянулись к футляру. Соня отпрянула.

– Что ты, девочка, не бойся! Я с тобой. Все позади. Я все это время за тобой следовал. Охранял, так сказать.

Мысли Сони закрутились в бешеном ритме. Николай Петрович инсценировал свою смерть. Но кто помог ему? Двое ее мучителей и квартальный Симков. Выходит, Николай Петрович с ними заодно?

– Ну а этот черный тип мне сразу не понравился. Думаю, пойду взгляну, зачем он тут кружит? Черное всегда – тайное, – сбивчиво говорил Контин.

Во мраке темной лестницы голос звучал странно и явно напоминал о чем-то. Девушка вдруг с отчаянием осознала – именно этот голос, хоть и измененный, она слышала в московском проулке, когда двое бандитов прижали ее к стенке. Именно тогда открылась калитка, и явился этот человек. Черное – всегда тайное…

– Но теперь все хорошо. Ты со мной! – говорил и говорил Контин. – Покажи то, что ты здесь нашла!

Он снова протянул руку к футляру. Пальцы попали в луч света, и Соня с еще большим ужасом увидела на мизинце Контина свое кольцо – то, самое, мамино, которое отняли у нее негодяи в Москве.

– Это что? – Соня ткнула пальцем в кольцо. – Это откуда?

– Да оттуда! – Контин вдруг грубо выругался и зашипел. – Отдай футляр, дура! Сколько можно распинаться?

– Но как же так? – вскричала Соня. – Вы – друг моего отца, мой учитель!

– Мало ли кто кого учил! – хмыкнул Контин. – А твоего папаши я вынужденный друг. Так сказать, товарищ по несчастью.

– Какому?

– И он, и я – потомки старинных аристократических родов, а прозябали впроголодь. Твой папаша со мной и поделился догадкой, что Помпадур схоронила сокровища. Надо только их найти. Я и говорю: найдешь, а как тайник вскрыть? Станешь в Версальском дворце что-то лог мать, сразу поймают. А он мне и говорит, у меня ключик есть, и кольцо показывает. Ну а как он помер и ты без денег осталась, я сразу понял: ты поедешь искать сокровище.

– Но ведь вы мне деньги высылали!

– Это, чтобы ты раньше времени не околела с голоду, чтобы вывела меня на сокровище. Ну а потом я смотрю, ты все сидишь и сидишь в Москве. Понятно, ты – дура. Но я должен был действовать. Пришлось забрать у тебя кольцо и поехать в Версаль самому поискать.

– И вы напустили на меня этих бандитов!

– Но и ты хороша! Обманула старого учителя, другое кольцо подсунула! Я разные сведения о Помпадур собрал и понял: не врет твой папаша, где-то есть тайник. И что забавненько: уже лет сто существует Общество, члены которого ищут сокровища. Я даже связался с ними, попытался вступить в их члены. Показал им кольцо, которое у тебя взял, так оно им не подошло. Я даже попытался похитить одну дамочку из этого Общества. Думал, у нее что-нибудь узнаю. Да не вышло! Какой-то юный хлыщ отбил ее у меня. Тогда я явился в Версаль, спрятался и остался здесь. Жил тайно, впроголодь, зато все излазил. Но не нашел никакой щели, куда входило бы твое кольцо. Я даже эту лестницу обнаружил. Но кольцо ни к чему не мог применить. А сегодня гляжу: черный мужичок по дворцу шныряет. Кого-то выслеживает. Смотрю: вот те на – Соня Ленорова собственной персоной, да еще и с Виктором Грандовым. Ну, думаю, подгляжу, что к чему. Не иначе за сокровищами прибыли! А тут мужичок – шасть на лесенку. Я за ним. И вовремя успел. Не будь меня, лежала бы Соня у подножия мертвая, а не этот сморчок.

– Но вы же его убили!

– И что? Я тебя спас и никого не потревожил. Все тихо-спокойно. Раз – и нету!

Николай Петрович с улыбкой вытащил нож и, все так же, улыбаясь, воззрился на девушку. У спасенной кровь в венах застыла от такой улыбочки.

– Словом, все сложилось преотлично! – еще шире заулыбался Контин и двинулся к Соне. – Давай находку!

Соня попятилась, повернулась и рванула верх по лестнице. Лихорадочно начала шарить в потемках, стараясь найти хоть какую-то зацепку. Должна же дверь открываться и с этой стороны!

Контин медленно подступал. Он понимал, что деваться девушке некуда. Чтобы хоть как-то задержать его, Соня выдохнула:

– Как же звучит ваша настоящая фамилия?

– Ты не поверишь, – мечтательно проговорил Контин. – Мой предок – принц де Конти!

Вот как! Принц де Конти – тот самый глупый льстец и мерзавец, которого Помпадур ненавидела всем сердцем.

– Да-да, мой предок был знаком с Помпадур, потому и сохранилось в роду предание о сокровищах. Ну вот, я их и нашел.

– Я нашла! – хотела крикнуть Соня, но толстые пальцы Контина уже тянулись к ней.

– Очень хорошо, что ты наверху! – обрадовался Конти. – Не придется тебя убивать. – Он спокойно и даже как-то буднично засунул нож в карман. – Я тебя просто толкну, и ты сломаешь шею.

Милейший Николай Петрович поднялся еще на ступеньку, и тут пальцы Сони нащупали розетку. Она вдавила ее в стену со всей силой. Дверь жалобно заскрипела и открылась. Соня влетела в будуар Помпадур. Навстречу ей ринулся Грандов. Лицо у него было бешеное. Вокруг валялись содранные со стен деревянные панели, сорванные гобелены, осыпалась лепнина – видно, Грандов, не найдя тайной двери, громил все вокруг. Увидев вбегающую Соню, он схватил ее в охапку, но в это время в двери появился Контин.

– А, принц де Конти! – заорал Грандов и со всего размаха заехал в физиономию сиятельного наследника.

Тот пошатнулся и отступил обратно на лестницу. Грандов за ним.

– Виктор, у него нож! – крикнула Соня, прижала к себе бархатный футляр и всхлипнула.

Ужас какой! И было бы из-за чего! Из-за камней. Или там нечто иное?

Не удержавшись, девушка нажала на золотую застежку. Пружинка щелкнула, футляр открылся. У Сони перехватило дыхание. Глаза на мгновение закрылись от яркого и острого блеска. Чего там только не было! Бриллианты, изумруды, рубины, янтари – все сверкало неимоверно.

И тут чья-то рука дотронулась до плеча девушки. Соня открыла глаза и совершенно не удивилась. Рядом с ней стояла мадам Ле Бон… Или это была хранительница Версаля мадам Лебоне, как ее звали теперь? Она ведь предупреждала, что поменяла фамилию.

– Это принадлежит мне! – тихо проговорила гадалка (или смотрительница?) и протянула руку.

И Соня, уже спасшая драгоценности от двух других пар жадных рук, послушно вложила футляр в эту женскую руку. Она-то знала, сокровища принадлежат гадалке по праву: маркиза Помпадур обещала их именно ей.

К тому же разве не мадам Ле Бон чудесным образом нагадала Соне во сне и Виктора, и этот Версаль, и незабываемую ночь, навсегда связавшую влюбленных? Как она говорила?

– Ты станешь фавориткой короля, милочка!

И точно: Соня стала фавориткой короля! Не потому, что Виктор – потомок Людовика, а потому, что каждый влюбленный мужчина – истинный король.