– И что ты знать хошь? – не отпуская креста, произнес мужик.

– За что срок мотал? Какой грех отмаливаешь? – спросил демон, вставая на ноги.

– Человека убил. И за свой грех каюсь.

– Эх! И что же вы с этим человеком не поделили?

Мужик откашлялся, потом вышел из своей воинственной позы и сел обратно в угол камеры. Он опустил голову и стал вертеть деревянный крест в руках.

– Да по глупости на самом деле попал я сюда. По малолетке выпил лишнего, принял того сего, а дальше как в тумане. Еду куда-то, девочка рядом, тут резко что-то в стекло мне бьется, я по газам даю, потом въехал в тачку и с концами отрубился. Проснулся в больничке. Смотрю: рука наручником к кровати пристегнута. Человека говорят сбил, девчонка тоже от удара померла, наркоты в машине дохера, еще и въехал в тачку какого-то большого человечка. Короче по полной программе меня… того самого.

Сотрудник, занимавшийся этим человеком сколько себя помнит, ошалел от возникшей в его голове версии произошедшего. Конечно, такой расклад событий не нарушал основ мироздания, но вероятности… Вероятности катастрофически минимальны. Одно время, одно место, одна реальность, один человек. Но почему бы и нет? Вечно живущая обезьяна, случайно стукающая по клавишам печатной машинки рано или поздно напишет все великие романы, повести и научные труды. Но то что произошло несравнимо ни с одним произведением искусства, ни с одним астрономическим явлением. Это чистейшая невозможность. Стремление к нулю наивысшего порядка. А кто знает сколько еще можно найти таких невозможностей? Когда-то Брут вонзил кинжал в тело Цезаря. Когда-то Шарль Сансон срубил гильотиной голову Людовику XVI. Когда-то черный форд с тонированными стеклами сбил молодого человека, переходившего дорогу. Существо одолевало буря эмоций, на которые, казалось, оно даже не должно быть способно. Быстро открыв ТИСС Сотрудник стал искать имя.

– Как звали того человека, которого ты сбил? Помнишь? – спросил он, яростно перелистывая страницы блокнота.

– Конечно помню! Я его имя каждый божий день перед сном повторял! Извинялся! – сказал мужик, как бы оправдываясь. – Василий…

– Махочкин? – опередил его демон.

– Да. Василий, мать его, Махочкин!

Демон, выдохнув, сел обратно к стене и заливисто засмеялся, схватив себя за живот.

– Ты чего? – спросил мужик, не понимая шутки.

– Невиновен ты!

– В смысле?

– Ща… ща… – пытался перестать смеяться демон. Когда он закончил и с выдохом вылетел последний его смешок, он с улыбкой уставился в голую стену. Человек смотрел на него, ожидая объяснений.

– Не виновен ты, – повторил Сотрудник. – За самоубийство не сажают.

Он стоял на перекрестке за автобусной остановкой. Любое неловкое движение, любой контакт с человеком или, банально, лишний раздавленный муравей мог полностью забраковать эксперимент. Что уж там – даже то, что он просто стоял и наблюдал за течением событий меняло пространственный коэффициент с неумолимой скоростью. Даже учитывая тот факт, что он выбрал вполне обычный облик – мужчину средних лет в сером пальто, джинсах и со слегка лишним весом, он по прежнему привлекал ненужное внимание проходящих мимо людей.

– Только не больше одной стотысячной, – лихорадочно думал Сотрудник, постоянно заглядывая в ТИСС, выглядевший как дешевый смартфон какой-то китайской фирмы. Он курил сигарету, изображая очередного работягу, ждущего автобус домой. Любой, посмотревший на него, подумал бы, что там его ждут жена, дети, ужин и холодильник с пивом. Никто и ни за что бы не догадался, что он проклинает их просто за то, что они напрягли свои глазодвигательные мышцы и на полсекунды уставились на него. Конечно, если пространственный коэффициент вдруг превысит выбранное им значение, то он сможет вернуться обратно, но это будет крайне неприятно. По быстрым подсчетам у него было всего около 3-х попыток провести наблюдение. Далее придется воздержаться от прыжков. Неверно думать, что перемещение на короткое по времени и пространстве расстояние, крайне легкая задача. Главной проблемой подобных перемещений является точное попадание в нужную точку. Пока ты будешь искать ее, ты побываешь в тысяче других реальностей и каждая из них заберет часть твоей энергии. Один только этот прыжок слегка утомил Сотрудника, ведь пока он искал необходимый момент времени в именно этой реальности, он успел насладиться и миром, в котором динозавры существуют в качестве домашних питомцев и миром, в котором масленица начинается в день космонавтики, ведь по заверениям местных ученых солнце – это громадный блин, испеченный инопланетной цивилизацией Авакка. И теперь, найдя, ту самую реальность, Сотрудник старался продержаться в ней хоть какое-то время.

И вот на светофоре снова загорелся красный свет и пошел отсчет. Сотрудник застыл и сфокусировал все свое внимание на людей, стоящих на переходе. Он искал глазами молодого парня в белой рубашке, надеясь, что ход событий остался хотя бы приблизительно тем же, что и до появления здесь существа внеземной расы. До зеленого оставалось десять секунд и на бордюр перед зеброй уверенно шагнул 26-и летний офисный клерк. Сотрудник затаил дыхание, забыв про столь важный пространственный коэффициент, и смотрел то на парня, то на светофор. Зеленый. Люди ринулись по переходу, возглавляемые молодым человеком в самом расцвете сил. Ничего не предвещало беды. Сотрудник на секунду даже подумал, что каким-то образом из-за своих действий он перенесся чуть дальше необходимого, но внезапно, появилась машина. Она не с ревом, а скорее со звуком ударяющего хлыста, пронеслась мимо, оставив за собой лежащего без движения человека. Сотрудник застыл. Он видел до этого смерти людей и относился к старухе с косой, как мы к утреннему кофе. Более того, этой смерти он ожидал. Он знал, что она придет за этим молодым человеком. Однако сейчас его человеческий облик побледнел, а на лбу выступили капельки пота. По его плану он должен был уже мчать за черной машиной, но теперь он не мог пошевелиться. Причиной этого не был шок или какое-то болезненное сострадание. Чувство, которое испытал Сотрудник в момент удара капота о плоть человека, было подобно мурашкам когда человек, сидящий один в своей комнате, начинает ощущать чей-то упорный взгляд позади. Или тому сосанию под ложечкой, когда ты катаешься на американских горках и вагончик медленно поднимается наверх, а затем стремительно спускается. Это чувство Сотрудник испытывал и ранее, наблюдая за запуском ядерных ракет или лицезрея смерть Земли от гигантского метеорита. Тогда оно было ожидаемым и совсем не пугающим, а даже отчасти приятным, ведь то будоражащее чувство во время прыжка с парашютом несравнимо с тем же ощущением, но когда парашюта нет. Сейчас у Сотрудника не было парашюта, так как падать он не планировал. Это чувство было вызвано особыми рецепторами, коими обладал всякий представитель его расы. По аналогии с человеческими надпочечниками, которые синтезируют адреналин в момент опасности, этот рецептор уведомлял своего носителя об интенсивности только что прошедшей событийной волны. Спустя секунд 10 Сотрудник вышел из ступора и в его нервном центре заиграла новая мысль: “Какого черта?”. Он медленно зашагал в сторону тела, пытаясь разобраться почему столь крохотное по меркам вселенной событие породило волну, подобную цунами во время всемирного потопа. Конечно, сбивший и сбитый это, грубо говоря, один и тот же человек, но неужели подобная флуктуация не учтена в законе мироздания? Неужели это событие способно привести к последствиям вселенских масштабов? Он инстинктивно посмотрел в ТИСС и удостоверился, что находится в правильном измерении. Вокруг трупа уже собрался народ, а в центре на коленях стоял мужчина и отчаянно пытался запустить сердце умирающего. Вздохи, крики, рыдания смешались в один большой комок паники и были не интересны Сотруднику. Ему было необходимо подобраться к телу, но вступать с кем-то в контакт он еще не хотел. Обойдя людей с другой стороны, он все же смог увидеть распластавшегося на асфальте парня с пробитой головой. Сотрудник достал свой навороченный китайский смартфон и, вытянув руку обвел им над телом, пытаясь никого не тронуть.