Дальше мы сидели в глухом молчании. Черт работал, а я смотрел вдаль. Над озером пронеслась знакомая птица. Феникс – так я окрестил ее в своих мыслях. Скорее всего это и была она. Птица, сгорающая после смерти и возрождающаяся из пепла. Интересно это тот же самый, что врезался в столб на дороге? Возможно. Мне всегда нравилось это мифическое существо – оно давало какую-то надежду. Раньше я не задумывался, но феникс перерожденный это тот же феникс, что обратился в пепел? Или это другой представитель вида? Это ведь тоже реинкарнация. Я начал вспоминать какие-то обрывки лекций, строчки из книг об этом варианте жизни после смерти.

– Знаешь какая главная проблема реинкарнации? – заумно спросил я, обращаясь к черту.

– Знаю, но я понял, что это риторический вопрос, так что продолжай, – ответил он, оторвавшись от своей записной книги.

– Рост популяции Земли! Если количество человеческих душ строго ограничено, то почему население Земли постоянно растет? Откуда берутся новые души для новорожденных?

Черт заулыбался.

– Неплохо! Думать умеешь. Действительно в твоем мире в года твоей жизни происходит рост популяции. В твоем мире. А в других, – он замолчал, открыл свою книгу и начал перелистывать страницы. – К примеру на Земле, дадим ей условный номер 50I64RT345, все население почти вымерло в 1962 году в ходе ядерной войны. Рождаемость, само собой, там упала и души попали в другие вселенные. Бэби-бум у вас начался где-то 10 лет ранее – небольшое отклонение во времени вполне допустимо, учитывая сколько людей тогда полегло. Реальности далеко не независимы друг от друга. Любое событие в одном мире образует волну, которая проносится через соседние и может достигать самых отдаленных уголков мироздания. Большинство событий не имеют особой значимости и волна, создаваемая ими, может задеть разве что прилежащие миры, но некоторые случаи, – Черт развел руками и замотал головой. – Могут вызвать катастрофические последствия. Эти последствия образуют новую волну, которая уже будет слабее предыдущей и так далее, и так далее. Так что повышение рождаемости в определенный период на твоей Земле это во многом вина какой-нибудь эпидемии или идиотов, нажавших на красную кнопку в другой реальности. Кстати говоря из-за этой жесткой связи реальностей мой вид не способен, как вы это называете, предсказывать будущее.

– То есть ты не видишь будущее? – удивился я. – А как же твоя речь про “чувствую время по иному. Могу перемещаться в нем, как вы перемещаетесь в пространстве”.

– Все верно, – спокойно отозвался черт. – Но если ты гуляешь по незнакомому городу, то можешь заблудиться. Разве нет?

– Да, – сказал я и усмехнулся. – Справедливо.

Я задумчиво посмотрел на деревья позади меня.

– Это скорее чистилище, чем ад.

– Чистилище, ад, рай. Не все ли одно? – сказал черт.

Я не ответил.

Черт вернулся к своей книге. Он сидел и записывал в нее что-то бормоча про себя. Пару минут я посидел рядом. Потом встал и размял ноги.

– Ты скоро уйдешь? – спросил я с некоторым отчаянием.

– Да, – ответил мне он. Его голос уже не был таким веселым как прежде. Он не пытался выдумывать хитроумные шутки и подколки. В нем чувствовалось некоторая печаль и усталость. Мне стало интересно какие мысли одолевают его. Что он увидел во мне и что записал в свою книгу? Но спрашивать я уже не хотел. Как будто из вежливости. Это его личное дело – изучать меня, а мое личное дело – сидеть, думать пока я на это способен и ждать.

– Куда пойдешь?

– Дальше, – продолжал угрюмо отвечать черт, не отрываясь от работы. – Здесь недалеко по временной линии еще один ты.

– Ты еще будешь приходить?

– Приду, но не скоро, – он оторвался от книги и пристально посмотрел на меня. – Ну все. Прощаться будем?

– Прощай, – сказал я и посмотрел на озеро.

– Прощай – сказал черт.

Когда я поднял голову его уже не было. На том месте где он сидел осталась лишь самодельная удочка, сделанная из красного дьявольского трезубца и нитки. Я еще долго сидел на берегу, вслушиваясь в звуки этого места и всматриваясь в глубину огненного озера. Мыслей не было. Я встал и тем же путем пошел от озера домой. Путем, которым ходил 13 лет назад когда приезжал на лето к бабушке и дедушке. Подъем на горку. Теперь по тропинке. Овраг с мерзкими червями. Теперь все это моя тюремная камера и я останусь здесь очень надолго. Я успею подумать обо всем на свете: о своей жизни, о смерти, о философии, о любви. Я успею прогуляться от края до края и посмотреть где заканчивается и где начинается мой ад. Я успею сделать все, что могу здесь сделать. Зачем начинать сейчас? Сейчас я хочу спать, я очень устал. “Надо бы забор покрасить”, – подумал я и открыл калитку участка бабушки и дедушки. Теперь моего участка. Вопрос “Где взять краску?” не возник у меня в голове. Так было проще – представить будто это обычный день в обычной деревне. Я зашел в дом. В нос ударил знакомый запах. Почему я считал эту деревню своим адом? Этот запах напомнил мне, что в этом месте не все было так уж и плохо. Бабушка еще была жива. Дед был здоров и полон сил. Здесь все было как прежде за исключением их самих. Мебель стояла там где и стояла и она была точно такой же какой я ее запомнил. Без странных трансформаций и исчезновений. Я поднялся к себе в комнату и плюхнулся на кровать. Я все успею, а пока просто спать.

Существо, курирующее ячейки памяти душ, вышло из очередного хранилища и устремилось к новому месту. Работы предстояло еще много. Последние несколько интервьюеров не дали ему никакой новой информации, но это вполне обычная ситуация. Хорошо если один из сотни откроет что-то интересное, даст какую-нибудь зацепку или наведет на правильную мысль. Существо неизвестного вида иногда размышляло о собственном месте в мироздании. При рождении ему не было дано имени или любой другой отличительной особенности, определяющей его как существо самостоятельное. Среди его расы так просто не было принято. Каждому дана миссия, которую необходимо выполнять. Изучать, хранить, сортировать сознания представителей другого разумного вида. Эта миссия приносила и удовольствие и пользу. Мораль, отнюдь, не была чужда этим существам. Они ценили жизнь собственную и ценили жизнь своих подопечных. Система, которая была создана неизвестно где и когда, отлично работала, а то, что работает трогать, как известно, не стоит. Но изучая человека, существо медленно поддавалось профдеформации и очень хорошо это понимало, ведь то же самое происходило с его коллегами. Иногда существо замечало, что в своих мыслях оно переходит на человеческие языки и оперирует человеческими концепциями. Любовь, страх, злость, доброта. Со временем оно даже нашло подходящий эквивалент термина, с которым ассоциирует себя и представителей собственной расы. Эквивалент, который понимали бы люди. Сотрудник, employee, empleado, mitarbeiter и так далее. Он выполняет определенную работу и это то, что составляет его. Возможно кто-то его нанял и, может, он даже проходил собеседование на эту должность, но он этого не помнил. Проходил обучение он уже после осознания собственной цели и вопросами не по учебной части он не задавался. Размышлять о высшем тоже научили его люди, но, даже прослушав практически все курсы по философии в миллионах учебных заведений различных версий Земли, он не приблизился ни на йоту к пониманию Бога. Учения землян часто противоречили друг другу и не одна из них не брала во внимание существование такого вида как Сотрудники. Существ, которых люди чаще всего видят в облике ангела или демона, но благодаря которым существуют населенные миры. Незримо, сквозь время и пространство, они поддерживают жизнь на бессчетном количестве голубых шариков.