Собственно, эта тяга к лучшему – была единственным минусом Маринки. В остальном она оказалась очень даже адекватная и податливая. Видимо, поэтому наши отношения продержались уже четыре месяца. Хотя обычно я девчонок менял через месяц, в лучшем случае. Старался больше ни к кому не привязываться, хватило горького опыта с Ритой. Привычка – страшное дело. Это чувство превращало людей в домашних песиков. Когда ты сидишь у дверей и прислушиваешься к шагам в подъезде, надеясь, что это идет твой любимый человек.

Я больше не хотел так. Поэтому все отношения заканчивались быстро, чтобы не дай бог, больше не случилось атомного взрыва в легких. Чтобы я никогда впредь не ждал ее шагов.

– Да, хорошо выглядишь, кстати, – сказал я и улыбнулся.

– Девушка всегда должна хорошо выглядеть, – ничуть не смутившись, ответила Леонова.

Смущалась Марина действительно редко. Наверное, потому что привыкла получать комплименты и быть в центре внимания. Она ведь была очень красивой: каштановое каре до плеч, пухлые алые губы, миндалевидной формы глаза, и фигурка, словно выточенная умелым скульптором. Одним словом – Афродита нервно курит в сторонке.

– Марин, приветик!

– Маринчик, салют! Витя, привет, – раздались за спиной голоса двух закадычных подруг Леоновой.

Посиделки с ними я бы заменил на что угодно. Порой казалось, Маринка устраивает их для показательного хвастовства мной, как бы это высокомерно ни звучало. Зоя и Лера были не то чтобы одинокими волчицами, просто парни с ними не особо знакомились. Я даже как-то пытался своих пацанов подтянуть, но те быстро сбежали со словами: «себе дороже».

Я окинул взглядом обеих девушек, остановившись на Зое. Ей было двадцать семь, но она продолжала ждать принца на белом коне, и даже имела какой-то там список с особыми достоинствами, которые должны присутствовать у будущего мужа. А если их не оказывалось, разворачивала товарищей сходу. А вот Лерка, наоборот, уже успела и замуж выйти, и развестись, и превратиться в надменную стерву. Она мне особенно не нравилась.

Девушки уселись, заказали диетических салатов и принялись обсуждать всякую ерунду и ресторан Марины, в котором, к слову, я ни разу не был, и даже не знал, где он находится. Отец подарил ей элитное заведение на двадцатый день рождения, и с тех пор Леонова стала бизнесвумен. Чем очень гордилась, хотя, откровенно говоря, влияние и деньги родителей решали там больше, чем амбиции Марины. Однако этот факт ее никак не смущал.

– Боже, эта официантка меня просто с ума сведет! – жаловалась Леонова подругам, пока я доедал свою отбивную. Слушать очередные женские пустые разговоры не было никакого желания. А вот мясо в этом заведении действительно делали на золотую пятерочку – хоть какой-то плюс от сегодняшних посиделок.

– Так уволь ее, делов-то, – предложила Лера.

– Будто я сама об этом не думала…

– А что не так с этой официанткой? – поинтересовался я больше ради приличия, чем из интереса. Маринка вечно твердила «а у нас», «а наши», она и название заведения никогда не говорила, правда, я и не спрашивал.

– Ой, на днях к нам заглянул Жданов. Тот, который недавно с женой развелся, из Фореста.

– А, этот толстый, – усмехнулся я. Жданова я видел всего два раза в фирме отца, он как-то приезжал посоветоваться, где бы ему хорошего айтишника найти. А так как папа в этой сфере крутился, многие знакомые к нему нет-нет, да приходили.

– Короче, понравилась ему она, – продолжила Марина.

– Официантка? – уточнил я, отрезая еще кусок отменной говядины.

– Ну да, и он начал ей знаки внимания оказывать: чаевые оставлял, комплименты отпускал, мне нахваливал, мол, какой у вас учтивый персонал.

– И чего ты не рада, Марин? – искренне не понимал я. Хотя об этом Жданове ходил слух, якобы на молоденьких его тянуло. По этой причине, вроде, он с женой-то и развелся.

– Да потому что! – воскликнула Леонова, с досадой вздохнув. Она отодвинула от себя стакан с апельсиновым соком, да с таким пренебрежением, будто тот в чем-то провинился. – Она ему начала хамить.

– Просто так?

– Ну… – медлила Марина.

– Ну, – протянул я с усмешкой. – Тогда понятно, я бы тоже на ее месте хамил.

– Вить, это Жданов! – вмешалась Лера, молчавшая до этого. – Он, между прочим, дружит со многими критиками, а те могут запросто в блог накатать негативный отзыв, и все, прощай ресторан.

– А камеры в зале вам для чего? Накатает отзыв, покажете, как он пристает к официанткам. Вообще проблемы не вижу. Жданов за свою репутацию так-то трясется.

– Ой, ты как маленький, ей-богу, – буркнула Зоя, намекая, что мне всего двадцать, и я много чего не понимаю еще.

– Ну да, куда уж мне до опыта взрослых самостоятельных дам, – с иронией ответил я, улыбнувшись, чем явно задел Зою. Уголки губ девушки поползли вниз, она часто заморгала, хотела что-то ответить, но, видимо, слов не подобрала.

Разговор продолжил крутиться вокруг официантки, которую вроде и уволить нельзя, потому что сложно найти замену, а вроде и вела она себя неподобающе. В какой-то момент я перестал вникать в бесконечные охи и вздохи, вытащил телефон и вновь стал вбивать фамилию Гедуевых в поисковик. А потом меня посетила странная мысль – пробить семью Акима через знакомого следователя. Мы с ним случайно познакомились в спортзале и как-то сдружились. Не сказать, что сильно, но я был уверен, если попрошу – мужик не откажет.

На следующий день после пар мы с Антоном отправились в следственный комитет к Андрею. Можно было и одному съездить, но Тоха привязался: мол, чего ты один поедешь, мы же переживаем, тебя вчера так скосило. Милый он, одним словом. За этот год мы неплохо сдружились, помогали друг другу. Я до сих пор ясно помнил, как мы пришли в банкетный зал к Юльке: у них там какое-то мероприятие было, вернее, у ее родни, и тут мы с Антоном завились при параде – в костюмах, с бабочками. Этакие рыцари из Голливуда. Меня вечно посещали странные идеи, это как раз была одна из таких. Что удивительно, похищение прекрасной леди не прошло бесследно. У Антона с Юлькой вообще вышла трогательная история, идеальная для сюжета книг.

А уже после, когда Леваков ушел из дома, решив стать самостоятельным, и отпустил кормившую его руку, я окончательно зауважал друга. Не каждый ребенок из богатой семьи решится на подобное. Переехать жить в однушку, работать без сна и отдыха, есть супы быстрого приготовления и пытаться доказать, нет, не целому миру, а одной-единственной девушке, что он чего-то да стоит. Я безумно гордился Антоном, он вызывал восхищение.

Так что сегодня, когда Леваков предложил помощь, я даже не стал отказываться. Припарковавшись напротив входа в отделение, мы вышли на улицу. Стоять под открытым небом особого удовольствия не было: дул неприятный ветер, ночью сильно похолодало, и шел снег, деревья обледенели, а кое-где даже свет отрубили из-за погодных условий. Так что мы быстро поднялись по ступенькам, оказавшись в светлом, довольно теплом помещении.

К Андрею нас проводил молодой парнишка, сидевший на КПП. ПО пути я даже немного нервничать начал, будто события прошлого снова нырнули под кожу. И снова чертов выпускной, безразличный взгляд Риты… Хотя, если уж совсем откровенно, было в нем что-то еще, кроме безразличия, едва уловимое, но было. Может, если бы не то сообщение, я бы смог адекватно мыслить и попытался как-то прояснить ситуацию. Однако ее: «Хватит мне писать. Я хочу спать, я устала. Все, что ты видел – правда», выбило почву из-под ног. Меня будто столкнули с обрыва, а следом накидали булыжников, которые, падая сверху, дробили спину. Сейчас вроде уже и отпустило, но все равно осадок остался.

Мы остановились напротив сейфовых дверей, смотревшихся крайне абсурдно в обшарпанном коридорчике..

– Слушай, а почему бы тебе у нее самой не запросить инфу? – спросил вдруг Антон.

– Не хочу. Я когда вижу ее, меня переклинивает, а уж разговаривать… Да и смысл, Тох? Чтобы услышать в очередной раз, как ей было хорошо с моими друзьями? Я, знаешь ли, любил ее, души не чаял, жениться хотел…