Серёга не без трепета ступил с крыльца на едва различимую тропинку. И тотчас ощутил мокрое касание травы, липнущей к голым лодыжкам. Парень немного поёжился, передёрнул плечами, но продолжил своё движение во тьму. По мере отдаления от дома благоухание растений нарастало, а вот насекомые, напротив, почти затихли. Оставалось лишь натужное трансформаторное гудение комаров, которые, впрочем, почти не жалили. Так, редкие уколы словно электрическим током.

Брюки снизу ощутимо намокли, напитавшись свежевыпавшей росой. В голове у Серёги было пусто. Он сам не знал, что заставило его двинуться в ночь – никакой, даже самой маломальской цели у него не было. Просто отчего-то не спалось, а лежать в душной постели оказалось невмоготу. Вот и выбрался на волю. Но так уж был устроен этот человек – вечно во всём искать скрытый смысл, вот и сейчас он поспешил заняться самокопанием.

«Почему мне всегда неймётся?» – задал себе Серёга риторический вопрос, заранее предвидя, что ответа на него он не сыщет.

«Зачем мне нужно тащиться куда-то, незнамо куда, в кромешной темени? Почему я не могу спать как все нормальные люди? – продолжил он бомбардировку своего сознания вопросами, – Почему я не могу прямо сейчас, немедленно, остановиться и вернуться обратно в кровать? Вот возьму, и пойду к дому!». Парень замедлил ход, замер, но ноги его почему-то не слушались, спать совсем не хотелось. Тогда Серёга решил разобраться в своих чувствах. Но сперва он задрал голову вверх и глянул в небо. И моментально забыл обо всех вопросах, забыл вообще обо всём на свете, потому что увидел ЗВЁЗДЫ.

И это были вовсе не городские звёзды – редкие, дрожащие, слабые и потому мало притягательные. Нет, сейчас над его головой происходило подлинное буйство огней. Звёзды были повсюду, они висели наверху будто гроздья диковинного серебристого винограда. А ещё непостижимым образом лезли в глаза, в рот, в нос, заставляя голову приятно кружиться, забыть обо всём кроме звёзд. Серёга и не подозревал, что ночное небо может так играть красками, будоража и опьяняя.

Парень ощутил ликование и прикрыл веки, чтобы удержать этот восторг, хоть немного продлить чувство радостного удивления. И неожиданно получил отклик собственного тела – где-то внутри него заработали некие тайные механизмы, посылая волну возбуждения и желания, настолько мощного, что невольно перехватило дыхание.

Серёге вдруг почудилось – где-то невдалеке, совсем рядом с ним в этой летней ночи точно так же бредёт сквозь траву одинокая незнакомка. И звёзды тоже опьяняют её голову забродившим и сладостным небесным соком. Поэтому незнакомка, сама того не сознавая, ищет его. Ждёт, жаждет кинуться к нему в объятия.

Ощущение присутствия девушки было таким мощным, что Серёга мгновенно открыл глаза и начал озираться по сторонам, обратившись в зрение, слух и обоняние. Силясь, если не увидеть, так услышать или почуять незнакомку. Несколько минут он жадно исследовал темноту всеми своими радарами, пока не поймал ухом какое-то лёгкое, почти неуловимое движение слева от себя.

Молодой человек без всякого раздумья бросился на звук – прямо сквозь траву и кусты. Он очень боялся упустить незнакомку, потерять её в ночи. Несколько ветвей больно хлестнули Серёгу по лицу, какой-то сук зацепил штанину, оставив на ней дыру и довольно сильно оцарапав кожу, но парень не обратил на это внимание, захваченный азартом и томлением.

Серёге в этот момент было всё равно, что подумает девушка, когда он вывалится к ней из темноты. Он вообще не думал ни о чём, его полностью поглотил этот бег, этот страх упустить драгоценную добычу, эта радость от ощущения собственного молодого, послушного тела.

Очнулся Серёга, когда добежал до какого-то забора, за которым надрывался от лая проснувшийся в ночи пёс. Сердитое гавканье отрезвило ночного скитальца, встречаться с собакой никакого желания у него не было. Парень осмотрелся – он стоял на просёлочной дороге на краю посёлка со звучным названием Верхние Пиндюры, перед внушительного вида дощатым ограждением. Ни одной девушки в поле зрения не наблюдалось. Вообще вокруг не было ни души, за исключением невидимого лающего пса.

– Фу! Тише, ты! – приказал собаке Серёга, и та покорно смолкла.

Бурлящая радость вновь заклокотала в теле молодого человека, он ощутил себя следопытом, выслеживающим редкую дичь. Возбуждение внутри требовало выхода, и Серёга крадучись, стараясь производить как можно меньше шума, зашагал по посёлку. В эту ночь ему всё удавалось, а главное – никак не проходило угнездившееся в сердце предчувствие какого-то невероятного, невозможного чуда.

«Вот за этим поворотом я встречу ЕЁ, и сразу всё станет ослепительно хорошо!» – мечтал он, делая шаг за шагом. Но в Верхних Пиндюрах, кажется, все спали – ни одного освещённого окна, ни единого звука, молчали даже собаки. «Сколько же сейчас времени? Часа три, не меньше. Понятное дело, все дрыхнут!» – прикинул парень, продолжая брести между домами. Приподнятое настроение, между тем, начало неудержимо утекать точно вода из вытащенной на берег, прохудившейся лодки.

Снова стали ощутимы укусы комаров, да ещё саднила ляжка – в том месте, куда воткнулся сук. «Наверное, мне пора домой, – наконец, проник в сознание голосок разума, – сколько можно бесцельно болтаться в ночи». Вняв этому голосу, Серёга вздохнул и повернул к дому. Ему разом захотелось спать. Он зевнул и, уже больше не глядя по сторонам, заторопился обратно.

Но, когда Серёга проходил мимо забора, за которым его облаял пёс, случилось непредвиденное. Где-то там, за этим самым забором, судя по звукам, вдруг с шумом распахнулось дверь и в ночном беззвучии разлился самый прекрасный в мире звук – подобный звону колокольчиков радостный девичий смех. А потом включилось оживлённое щебетание нескольких девушек.

Серёга замер не месте, напряжённо вслушиваясь в эту божественную музыку. Невидимые за забором, но ясно слышимые девушки передвигались буквально в нескольких метрах от парня, направляясь за какой-то надобностью, весело тараторя всякую милую чушь и явно наслаждаясь этой ночью и собственной молодостью.

Серёге захотелось перелезть через забор и присоединиться к ним, стать своим для этих чудесных созданий, болтать с ними о всякой всячине, а потом дождаться приглашения в их дом. Дальше его воображение меркло, так как и того, что он сейчас представил, было достаточно, чтобы сердце его забилось в экстазе. Но вместо этого Серёга просто прислонился спиной к забору и закрыл глаза, вкушая щебет девушек, напитываясь им, растворяясь в нём.

Он не помнил, ни сколько простоял, глупо улыбаясь, там, у забора, ни о чём болтали девушки…

Прошло время, Серёга познал много разных женщин, но та ночь, те девушки, о которых он не узнал ничего, за исключением музыки их голосов, остались одним из самых лучших воспоминаний его жизни. Видимо, это была первая Серёгина любовь.

Целый день лил дождь. Дорога разбухла, ноги разъезжаются на склизкой глине. Пока шли от электрички, вымокли, испачкались, продрогли и устали. Кое-как отыскали место для палатки – там, где было чуть меньше луж, но это не помогло, сырость каким-то боком просочилась внутрь даже сквозь полиэтилен, отчего воздух внутри был тяжёлым и промозглым. Впрочем, делать было нечего, обратный поезд мог отвезти в город лишь на следующее утро, ночевать по-любому предстояло в палатке.

Говорить никому не хотелось, Катька нахохлилась в дальнем углу, Серёга зябко ёжился чуть поодаль. Сидеть было мокро, но твердить об этом бессмысленно, всё равно ливень не собирался утихать.

Серёга начал жалеть, что не взял с собой заветную фляжечку с водкой – Катька оказалась против спиртного в любом виде. А сейчас глоток согревающего явно б не повредил. Глядя на красное от холода и унылое Катькино лицо, Серёга подумал, лучше бы они вообще остались в городе, всё равно на ласку в таких условиях рассчитывать глупо. Тем более, девушка едва ли не через секунду шмыгала очень похожим на сливу в полутьме палатки носом. Никакие нежные чувства Катька сегодня не вызывала, скорее, наоборот. Это был первый выезд Серёги на природу с Катькой, и сразу такой облом! А ведь он предвкушал совсем иное – романтический вечер с гитарой и, чем чёрт не шутит, даже интимную близость. Но в таких условиях о последнем можно и не мечтать – ни соответствующей обстановки, ни, собственно, и желания.