— Блин, у тебя потрясающий вкус, — прохрипел он. — Так же, как моя жена.

Мое дыхание сбилось, в ушах гудело от желания, а кровь текла по венам. Мои руки потянулись к его штанам. Я приподняла задницу с его колен ровно настолько, чтобы расстегнуть его. Звук ремня, за которым последовала молния, и наше затрудненное дыхание вибрировали в машине.

Он до сих пор не носил боксеры. Моя рука обхватила его член, и его голова откинулась назад.

— Грейс. Черт, да, — я качалась вверх и вниз, наблюдая за ним с голодом. Я прикусила губу, чтобы не дать стонам уйти, вид его эротичен. Он откинул голову назад, на его лице появилось выражение чистого блаженства. Мне хотелось попробовать его на вкус, проверить, так ли он вкусен, как я помнила. Чернила на его шее соблазнили меня. Я облизнула губы, и его рука обхватила мой затылок, сильно притягивая меня к себе.

Его зубы укусили мою челюсть, затем его губы пробежались по моей шее, прежде чем прижаться к моему уху. — Ты моя. Скажи это.

— Да, — выдохнула я.

— Скажи это, жена.

— Я твоя.

Стон вырвался из его горла, затем он схватил меня за бедра и вошел в меня, наполняя меня до самого конца. Крик удовольствия пронзил салон машины, и он был моим.

Глава семнадцатая

Лучано

Видя, как Ян танцует с моей женой, мне захотелось застрелить этого ублюдка и избавиться от него навсегда. Но избиение, которое я ему дал, придется сделать. На данный момент. Похоже, мой отец был прав; Я был слеп, когда дело касалось Грейс. Большим сюрпризом стало узнать, что Ян был любовником Альфонсо.

Но сейчас все это не имело значения. Только моя жена у меня на руках, ее киска вокруг моего члена. Я бы никогда не отпустил ее. Аннулирование было ерундой. Я бы заставил ее полюбить меня, остаться со мной. Навсегда.

— Я твоя, — ее мягкий голос и стоны вызывали зависимость. Она была моей зависимостью. Я вошел в нее, мои пальцы впились в ее мягкую плоть. Это был дом; она была дома.

Она замерла, и я тут же последовал ее примеру. — В чем дело, дорогая?

Черт, надеюсь, я не был слишком груб и не причинил ей вреда.

— Нам нужен презерватив, — выдохнула она.

Обида закипела у меня в груди. Я был ее мужем. На скольких мужчин она надела презерватив? Я отогнал эти мысли. Она была моей. Она сказала мне, что она моя. Я бы заставил ее сдержать это слово до конца нашей жизни. С этого дня я принадлежал ей, а она была моей.

— Нет, — я снова вошел в нее, жар и напряжение охватили мой член. Ее голова упала мне на шею, ее стоны она пыталась сдержать прямо у моего уха. — Ты моя жена.

Я расстегнул бретельки ее платья. Они упали с ее стройных плеч, обнажив телесный бюстгальтер без бретелек, и я потянулся за ее спину, чтобы расстегнуть его. Ее полная грудь у меня на виду.

— Лучано, нам нужен…

— Ты моя жена, — повторил я и наклонил голову, чтобы взять ее сосок зубами. Я потянул его зубами, и у нее вырвался резкий крик. Я снова схватил ее за бедра, сильно прижимая к себе. Она терлась обо мне вверх и вниз, ее клитор касался моего таза. Ее стоны становились громче с каждым накачиванием.

Я был так близок к взрыву. Я крепко стиснул зубы, желая обеспечить ей удовольствие раньше моего. Она обезоружила меня, лишила меня всего моего гребаного разума, даже не пытаясь. Можно подумать, что я был подростком, который впервые трахался. Потому что именно это каждый раз делала со мной моя жена. Каждый раз с ней был лучше, новый и всепоглощающий. Она была моей бурей и моим спокойствием. У нее была сила разорвать меня на куски.

— Лучано, я так близко, — простонала она мне в губы.

Я протянул руку между нашими телами и потер ее клитор, ее тело прижалось к моему, ее тугую киску вокруг моего члена.

— Попроси меня войти в тебя, — потребовал я хриплым голосом. Ее стоны были громкими, дыхание затруднено. Я наблюдал, как ее бледная кожа покраснела сквозь тяжелые веки, и она выглядела как богиня, скачущая на моем члене.

— Попроси меня, — простонал я, готовый взорваться.

— Пожалуйста, войди в меня.

Еще один толчок, и она взорвалась вокруг меня, ее внутренности сжались вокруг моего члена, и она застонала мне в ухо. С тяжелым стоном я последовал за ней прямо через край. Я заставил ее двигаться против меня, чтобы продлить кайф, это чертово чувство, которого мне не хватало последние три года.

Я зарылся носом в ее волосы, положил руку ей на грудь. Под моей ладонью ее сердце тяжело грохотало, как и мое.

Мое сердце билось вслед за ней, билось только ради нее. Точно так же, как моя жизнь принадлежала только ей.

Глава восемнадцатая

ГРЕЙС

я

проснулась с теплым телом, прижатым к моей спине, и сильными мужскими руками вокруг меня. В постели Лучано. Я спала с мужем. И занялась сексом. Много раз. Мое тело окутывало сладчайшее изнеможение. И мое сердце… о мое сердце!

Мое сердце растаяло. С каждым словом, которое он прошептал вчера вечером, каждым обещанием, которое он дал, и каждым ласковым обращением, которое он мне сказал. Некоторые я поняла; другие я не поняла.

Я была дурой, когда думала, что смогу использовать его просто для секса, чтобы удовлетворить свою жажду. С Лучано всегда было нечто большее. Я пыталась возвести стены после нашей встречи в машине. Я действительно это сделала. Потом мы вернулись домой, и он практически подхватил меня на руки и зашагал в дом, его рот столкнулся с моим. Затем прямо в нашу спальню. Как будто я была его новой невестой. Точно так же, как он это сделал много лет назад.

— Лучано, прекрати, — тихо прошептала я, не отпуская пальцев, скользивших по клавишам пианино. Его теплый рот осыпал мягкими поцелуями мою шею, вызывая дрожь по спине. И все же моя шея слегка наклонилась по собственной воле, чтобы лучше приспособиться к нему. Так было с ним с самого начала. Мое тело всегда принимало его прикосновения, нуждаясь в нем. — Мы женаты уже месяц. Мы больше не молодожены.

Мои пальцы продолжали ласкать клавиши, а мелодии «Гносьена № 1» мягким эхом разносились по пустому дому Лучано. Я всегда любила музыку. Это было то, что я унаследовала от матери. Это всегда была одна из моих любимых мелодий, воспоминания о детстве согревали мою грудь. Я сидела у камина с отцом и смотрела, как играет моя мать, ее изящные пальцы с привычной легкостью двигались по клавишам. Она была оперной певицей, но любила играть на фортепиано.

Этот рояль, который был у Лучано, был таким же впечатляющим, как и у моей матери. Хотя за то время, что мы женаты, я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь играл. Мне хотелось, чтобы здесь было пианино моей матери. Это было частью нашей семьи на протяжении нескольких поколений. Часть наследия Астора.

— Я хочу трахнуть тебя сейчас, Грейс, — я чувствовала, как его губы скользят по моей коже, как его дыхание обжигает мою кожу. — На этом пианино. Я хочу погрузить свой член глубоко в тебя.

Музыка запиналась, мои пальцы спотыкались о ноты. Я почувствовала его удовлетворенную ухмылку, хотя не могла видеть его лица.

— Ты тоже этого хочешь, — прохрипел он.

Его тело прижалось к моей спине. Моё тело разгорячилось от его слов, мои трусики пропитались ненасытным желанием, которое он, казалось, постоянно подпитывал. Ему не понадобится много времени, чтобы раздеть меня догола. На мне была только одна из его рубашек и трусиков на пуговицах.

Одним плавным движением его руки схватили меня за талию, затем подняли и усадили мою задницу на черную блестящую поверхность рояля. Холодная поверхность под моей задницей вызвала дрожь в моем пылающем от похоти теле. Наши глаза встретились, его взгляд был полон жара и голода. Для меня. Мое тело отреагировало без каких-либо мыслей.