— Я надеюсь, они всё это сами покупать будут, — внезапно севшим голосом сказал Самослав. — Я даже не представляю, сколько это может стоить!

— Конечно, сами! — оскорбленно посмотрели на него княгини. — И покупать они их будут у нас.

— Что значит у вас? — Самослав поднял на жен подозрительный взгляд.

— Мы с Людмилой небольшую мануфактуру хотим организовать, — невинно посмотрела на мужа Мария. — Будем монопольно погоны и парадные плащи производить. Чтобы у тебя на булавки денег не просить. Ты же не против?

— Играйтесь! — махнул рукой князь.

— Тогда мы тебе вскорости знаки различия для каждого Приказа принесем, — радостно защебетала Мария. — Там, знаешь ли, народ тоже жаждет форменных кафтанов и погон. Ух, мы там разгуляемся! У головы приказа одного золотого шиться солидов на пять будет.

— Мало! — сказал после раздумья князь. — Они и десять потянут.

— И то, правда, — обрадовались княгини и упорхнули, на ходу рассуждая про отвороты рукавов и оптовую закупку золотых нитей в Константинополе.

Комичная вроде бы ситуация привела Самослава в глубокую задумчивость. А ведь что он строит все эти годы? Ответ лежит на поверхности. Общество-армию он строит, где можно выслужиться с самого низа и достичь немыслимых высот. И народу эта идея понравилась. Люди готовы построиться в пирамиду, ведущую к небу. Как ни пытается сопротивляться родовая знать, она слишком слаба, чтобы помешать этому. Не успели еще набрать серьезную силу словенские владыки, когда он сломал привычный ход событий. И излишне разжиреть он им не позволяет, запретив частную собственность на землю.

Уже предельно ясно, что государство его минует стадию феодализма, повторяя этим путь Римской империи. Ведь той совсем немного осталось, чтобы сделать последний рывок и уйти от архаичных форм хозяйствования. Но не успели… Похолодало слишком быстро, да и народ выродился, потеряв пассионарный заряд. Пойти путем Восточного Рима с его засилием чиновничества и жестким регулированием цен? Да, пока это работает неплохо, но не дает поднять головы толковым людям, полностью лишая их возможности роста. Целые отрасли напрямую принадлежат императорской семье! Шелк, оружие, производство премиальных ювелирных изделий, золотое шитье, сложные эмали… Императорские евнухи диктуют и цену закупки, и цену продажи, оставляя мастерам ровно столько, чтобы заплатить налоги и пожрать. Не случайно в Византии не было частных мануфактур. Все товары производились на предприятиях, принадлежавших императорам, или мастерами-одиночками, работающих самостоятельно или нанимающих одного, много двух помощников. Указы Диоклетиана, прикрепляющие к своим местам людей, все еще действуют.

У франков сложится феодальная система. Он уже работает над этим. Лет через сто вольные зажиточные хуторяне превратятся в крепостных, а государства Меровингов разобьются на уделы и погрязнут в усобицах. Если он учел все факторы, конечно. А еще единое в его реальности государство никогда не станет таковым, накопив огромные различия и в обычаях, и даже в языке. Ну кому, скажите на милость, могло прийти в голову, что восточные и западные франки, которые с трудом понимали друг друга, уживутся вместе с Бургундией, говорившей на вульгарной латыни, кельтами Бретани и гасконцами, чей диалект родственен баскам? Ах да! Он ведь забыл про алеманнов Эльзаса…

Германии тоже не суждено здесь возникнуть. Его люди уже создали различные азбуки для тюрингов, баварцев, саксов, фризов и данов. Везде, оказывается, есть свои звуки, которые не вписываются в стандартный латинский алфавит. Их различия продолжат углубляться, пока легкие трещины между племенами не превратятся в непреодолимую пропасть. Целое ожерелье из германских королевств должно защитить своим поясом Словению от хищных франков.

Британия! Дремучее захолустье Европы, сделавшее мощнейший рывок вперед. Смехотворный развод Генриха восьмого привел к тому, что церковная десятина осталась в стране, создав финансовую базу для развития. А постулаты протестантизма позволили запустить экономику Нового времени. Тут все понятно. Британия станет ямой, куда сливается весь буйный элемент из Скандинавии. Пока что его немного, ведь в той же Норвегии в достатке свободной земли. И в Швеции освоены далеко не все территории. В том же Уппланде еще пустовато. Густо заселена только Дания.

А вот что делать со словенским народом, который каждый год уползает все дальше и дальше на восток, он пока не решил. По территории Западной Европы все ясно. Здешние славяне понемногу будут интегрированы в единое государство, племя за племенем. Он не позволит пришлым саксонцам перемешаться с лютичами, бодричами и свирепыми пруссами, породив одну из самых эффективных военных машин в истории человечества.

А вот земли за Карпатами… Он пока не видит смысла лезть туда. Ведь то, что в его прошлой жизни называлось Беловежской Пущей, здесь раскинулось от Рейна до Урала. Свободной земли у него в достатке, а лезть в бескрайние леса, чтобы покорять деревушку за деревушкой… Зачем? Это пока что неокупаемо. Хотя кое-какие мысли у него есть. Он думает об этом. А пока он довольствуется цепочкой торговых факторий, протянувшейся от Галича до Киева. Она соединяет Братиславу с дельтой Волги, откуда пойдет прямой путь на Персию в обход империи.

Самослав отвлекся от мыслей, которые с каждым годом посещали его все чаще и чаще. Он отчетливо видел, что если не проложить курс хотя бы лет на сто, то все пойдет наперекосяк. А вот как это сделать? Он пока не знал.

— М-да… Ну и вкус у людей! — Самослав повертел в руках погон легата, переливающийся всеми цветами радуги. — Неужели они эту страсть носить будут? И ведь это я еще погон Деметрия не видел. Они, наверное, мне их показывать не стали, чтобы я от ужаса сознание не потерял. Он ведь у нас целый маршал.

В то же самое время. Январь 641 года. Александрия. Префектура Египет.

Большой зал дворца Великого логофета едва вместил сотню без малого купцов. К богатейшим торговцам Александрии вчера прискакали гонцы, которые передали почтенным горожанам красочно оформленное приглашение. Тут такое было внове, и удивленные купцы задумчиво крутили в руках лист бумаги, украшенный витиеватой скорописью и личной печатью сиятельного. Что же, их вежливо попросили прибыть на беседу, и они на нее прибыли. Если бы приглашение пришло от самого игемона Святослава, многие, пожалуй, просто сбежали бы из города. До того жутко стало всем, когда десятку ростовщиков и откупщиков прилюдно отрубили головы на форуме. Уважаемых людей казнили, их капиталы конфисковали, а семьи отправили работать на поля, не позволив поселиться у родственников. Богатые горожане дрожали от ужаса, ведь казни и конфискации — это очень легкий способ пополнить похудевшую казну цезарей. И применялся этот способ старыми императорами весьма часто и охотно. А еще уважаемые люди почему-то считали, что договориться можно всегда. Оказалось, что они ошибались…

Большой зал освещался светом из маленьких окошек под потолком. Сейчас зима, а потому на севере Египта зябко до того, что приходится надевать вторую тунику и плащ. И по ночам все спят, прижавшись друг к другу, потому как холодно становится к утру до стука зубов. Но в этом зале было тепло, ведь по краям комнаты стояли жаровни с углем, привезенным для его светлости из самого Тергестума. Великий логофет любил уют и изысканную пищу и мог позволить себе не экономить на маленьких прихотях.

Молчаливые слуги разнесли по рядам кубки, в которых исходило густым ароматом вино, сваренное со специями и медом. Conditum Paradoxum, старинный римский рецепт, весьма сложный в изготовлении. В подогретое вино добавляли перец, лавр, шафран, финики и прочие снадобья, которые повара держали в строжайшем секрете. Но до чего же здорово оказалось отхлебнуть такого после промозглой улицы. Ведь погода там — редкостная дрянь, и даже противный косой дождь принес сегодня с моря порывистый ветер. Продрогшие купцы сделали первый глоток и уверились, что предстоящий разговор не принесет им неприятностей. К чему бы тогда на них стали тратить такую прорву драгоценной корицы?