— Н-но мой прадедушка…

— Вот именно, что твой прадедушка! — гаркнул мужчина.

Это было так громко и так неожиданно, что все, кто был рядом, это услышали, остановились и повернулись на тренера.

Но это его не остановило.

— Всеволод был добрейшим человеком! — тренер махнул рукой и повернулся на меня, — Человек, что буквально вбивал добро и свет в людей! Он желал силы лишь для этого, и он её получал! И знаешь, что произошло, когда погибли его дети⁈ Её родители! — он указал на мою маму, — Конечно тебе не рассказали, что он сделал! Чего он хотел!

— Ч-что?..

— Заключил сделку с дьяволом и пошёл убивать, вот что! Мстить! Его сила и доброта его же сломала, его мир рухнул! Никому не сказал! Лишь его жена нашла следы сделки у себя дома, а потом и записку! — он сжал кулак, — Всеволод был нашим ориентиром. Светом. Многие даже думали, что носителем одной из Добродетелей, — он отвернулся, — Мне не нужен второй Всеволод. Он нужен миру, нужен людям. Но не нам. Иди домой, Михаэль.

У меня опустились руки. Тайна, вываленная на меня, была такой неожиданной и огромной, что я просто… растерялся? Да. Совершенно.

Тайна моего прадедушки… моей семьи… да даже моего отца! Я не знал ничего из этого! Я даже не подозревал! До сегодня я даже имени прадедушкиного не знал! Но вот я сначала узнаю именно его, потом внешность, изучаю его ауру, вдохновляюсь, а затем…

Слышу это откровение.

Мне отказали не потому, что хотят завалить и не допустить в принципе, и не потому что я пробежал все круги, хотя не должен был.

Мне отказали, потому что Всеволод бы сделал то же самое. И я сейчас очень его напоминаю.

Напоминаю могущественный маяк, который затухнет.

И это…

Начинает меня злить.

— Я узнал о нём только сегодня… — процедил я, сжимая кулак, — Вдохновился… взял с него плимел… и что получается? Что целеустлемлённость здесь не в почёте⁈ Потому что я его потомок⁈

— Да.

— Да ты плосто тлус! — крикнул я на тренера, — Пока я бегаю, задыхаюсь и едва стою на ногах, ты боишься и уходишь, поджав хвост! А может Всеволод ошибся, чтобы мы научились⁈ М⁈ Это тебе в голову не плишло⁈ Что я наоболот НЕ пойду по его стопам, потому что знаю об его ошибке!

Афанасий медленно повернулся. Он посмотрел мне прямо в глаза, его лицо дёрнулось, а кулак сжался со крипом! В нём пылали эмоции. Я попал прямо в больное, прямо в живое!

Но вместе крика или даже удара, он просто…

— Да. Это так, — мужчина протяжно выдыхает, разжимает кулак и устало отворачивается, — Тебе отказано, Михаэль. Иди домой.

Мои руки дрожали от злости.

Обида. Ярость. Заставили бегать как идиота, заставили драться со шпаной, получить по лицу, чтобы в итоге отправить домой из-за того, в чём я не виновен⁈

Уроды… уроды!

— Миш… пойдём домой, — сзади подошла мама.

Кулаки сжимались. Я дышал часто и глубоко.

Что-то во мне негодует. Не просто здравый смысл, на который положили болт, а что-то… глубже. Что-то внутри. Требует. Злится. Откликается на обиду и кидалово. Просится наружу.

Хочу выместить злость. Мстить.

Рвать.

ТЕРЗАТЬ!

Мои руки заскрипели, череп, кажется, начал трещать. Мышцы вздуваться. Силы быстро восстанавливались.

— Вху-у-у…

Но я протяжно выдыхаю, прикрываю глаза и расслабляю руки.

То, что мне сейчас казалось, быстро затухает. Эта странная иллюзия исчезает, кулаки расслабляются сами собой, а частое, животное дыхание начинает выравниваться. Ровно как и сердцебиение.

Всеволод пошёл на поводу своих эмоций, своей ненависти и мести.

Я буду лучше.

— Пошли, мам, — я открыл глаза, взял маму за руку и развернулся.

Все на меня смотрели. Но мне плевать. Сейчас я готов каждому выжрать сердце, кто хоть слово заикнётся про меня, мою мамулю и мой способ успокоиться, держа родного человека за руку!

Я не отступлю. Вы, скотины, ещё пожалеете, что меня послали.

Но и ползать и унижаться я тоже не собираюсь. Прошло то время, когда я ползал.

Я уже давно хожу.

Не-ет. Я поступлю иначе. Отказываетесь от меня? Обещаете, даёте надежду, а потом посылаете домой? Тогда идите нафиг! В попу! Что вы там сказали? Трудности дают силу? Всё что мне от вас нужно — трудности. И я получу их чуть иначе.

Вы же… воюете с другими клубами? Соревнуетесь?

Всех. Всех ваших бойцов я всё равно отпинаю, только не внутри вашего клуба, а от лица ваших соперников. Каждого. И заберу частичку знаний, что вы даёте своим.

Вы сами вырастили своего врага, тупицы.

Но это будет чуть позже. Сейчас нужно набраться сил. И тогда…

Так как сегодня выходной, то значит, что сегодня и день…

— Та-ак! — бабушка появилась в квартире и, ожидая, когда я соберусь, не знала чем заняться.

Она открыла холодильник и лениво туда заглянула, а потом нахмурилась.

— Что Миша ест? Где мясо⁈ — возмутилась она, — Аня, какой сыр, какая колбаса? Мясо! Свежее! Только от него будет огромная, широкая челюга!

— Ба, да он просто уже всё сожрал… — мама хныкала от очередных претензий.

— Привлекательность мужчины прямо пропорциональная его челюсти! Ему через три недели два, а у него ни жены, ни детей! Девка-то есть хоть? Пора!

— Баб, хватит экстраполировать свои первые отношения в тридцать лет на моего внука…

Ну, теперь я понимаю, почему бабушка так настойчиво меня откармливает, говорит расти большим, и челюга ей нравится. С таким прадедом бабушкины вкусы более чем понятны и очевидны. Мамины тоже, кстати. Мой батя — это демоверсия моего прадеда.

Меня что… тоже ждёт огромная челюга⁈

— Ой, да только не этих! — бабушка махнула рукой, когда увидела, кого я тащу, — Зачем ты их тащишь, куда их девать⁈

Щенята под моими руками выпучили глазки и с шоком посмотрели на бабушку.

— Баб, ты не понимаешь, они очень важны, и без них ничего не выйдет! Наплимел… э-э-э… они нужны чтобы… м-м-м… э-э… колоче, я не сплашиваю.

Вот и пришла неделя ночевать у бабушки.

Я только рад, на самом деле. Пора уже отдохнуть от городской суеты. Я с этой Вивьен, Августом и вашими тренерами реально устал. Морально. А вот банька… шашлычки… природа! М-м-м. Думаю и уже слюньки текут.

Мы телепортировались, и я выпал на пороге домика.

— Нафаня! — я увидел вендиго и побежал обниматься.

— Д̫р͕у̟-̙у͍-͍у̭г̲!̫ Щ̳е̭н̲я̰т͈а̤!͈ – захрипело существо.

Огромная, двухметровая тварь с голым черепом и рогами упало на четвереньки и скакнуло ко мне! Земля задрожала, а птички, сидевшие на деревьях, испуганно улетели, не выдержав страха перед хищником! А ещё до этого Нафаня лежал на грядке с помидорами, отчего кусты полетели за его ногами.

Пушистый Аутист-Один, как только встал лапками на травку, сразу побежал встречать Вендиго, но воткнулся в его ногу и упал на бок как солдатик. А потом, увидев солнце, тут же на него зарычал.

Аутист-Два просто пописал на куст малины.

Бабушка мёртвым взглядом на всё это смотрела. Жизни в ней не было. Смысла тоже.

Я же счастливо улыбался, поглаживая череп Нафани. Хе-хе. Скотинки мои…

— Заиметь в друзья Вендиго, людоедскую тварь, это конечно… мощно… — покачала головой бабушка, а потом посмотрела на щенят, которые бегали по кругу за бабочкой, — И щенков-аутистов.

— Смейся-смейся. Когда-нибудь они догонят солнце и захватят луну, тогда посмотлим!

— Да не будет такого…

— Посмотлим-посмотлим. Все вы ещё увидите… мы ещё посмеёмся последними… вы думаете я сумасшдеший? Но на самом деле я… Джокел Глёбанный Циник!

— … ох ёп твою мать.

Бабушка на меня покосилась, покачала головой, видимо понимая, откуда у аутизма ноги растут, и пошла в дом.

О, кстати, пока не забыл!

Пора закрыть величайший из гештальтов. То, что отделяет меня от великих людей, последнее испытание…

Пора, друзья. Пора.

Становиться великим.

— Баб. Научи меня выговаливать «Л».