– Спасибо.

Она уходит, оставляя меня одну. Постепенно успокаиваюсь и уже даже могу связно думать. Что-то расклеилась совсем в последнее время и очень устала. Вытираю мокрые дорожки от слёз и привожу себя в порядок. Минутка слабости закончена, как и поминки по погибшей любви. Всё. Похоронила и забыла.

Иду домой. Звоню сыну, мне просто необходимо услышать его голос. А он не берёт трубку. Как же так? Тревожность начинает разгоняться внутри меня, постепенно вытесняя другие эмоции. Звоню ещё раз – не берёт. Меня начинает подколбашивать. Вдруг что-то случилось? Асад дома, они могли поругаться или ещё чего хуже. По инерции ускоряюсь. Потерять сына для меня самое страшное на свете.

Накручиваю себя и практически бегу домой. Телефон оживает в моей руке. Смотрю на экран, вижу улыбающееся лицо Егора и облегчённо выдыхаю.

– Мам, ты звонила? – раздаётся в динамике.

– Егор, ты где? – обрушиваюсь на него, а голос дрожит от волнения.

– Гуляю.

– А уроки?

– Не задали, мам, – врёт, как пить дать.

– Опять? – укоризненно вздыхаю. – Егорушка, надо учиться.

– Я знаю, мам, – его голос смягчается, а я невольно улыбаюсь. – Не переживай.

– Ты хоть поужинал?

– Я не голоден.

И снова ложь. Егор так заботится и пытается огородить меня от лишних переживаний. Но я же всё понимаю. А как исправить ситуацию, не знаю. Долбанный замкнутый круг, и с каждым годом он всё плотнее сжимается.

– С отцом поругался?

– Нет, просто ушёл.

Хоть на этом спасибо. А мог и на рожон полезть, как уже бывало, и не раз.

– Когда вернёшься?

– Мамуль, я позвоню, ладно? – примирительно тянет он.

– Не пропадай, пожалуйста, я очень волнуюсь.

– Хорошо.

Как можно довести ребёнка, чтобы он ушёл голодный, лишь бы дома не находиться? Моё терпение не безгранично, а за сына я вообще готова вцепиться в глотку любому. Асад знает это и при мне сдерживается. Раньше он хоть делал вид, что является отцом Егора. Сейчас же они совершенно чужие, едва терпящие друг друга люди. Так больше жить невозможно, надо поговорить с мужем, он должен согласиться отпустить нас…

Только злость на мужа позволяет мне держаться на ногах. Но сил уже нет. Добраться бы до кровати и поспать хоть немного.

Около подъезда замечаю пару чёрных джипов, становится не по себе, но я не придаю этому значение. Нет ресурса анализировать и подозревать.

Поднимаюсь на этаж и сразу понимаю, что зря. Из моей квартиры слышен шум и крики, а дверь не заперта. Мне бы сбежать и вызвать полицию, но что я им скажу? Вдруг сделаю только хуже, а Асад придёт в ярость. Решаюсь и открываю дверь. В коридоре стоят двое мужчин в балаклавах и с пистолетами. Этого ещё не хватало.

– Что всё это значит? – возмущённо смотрю на них.

– А ты ещё кто? – хмыкает один из мужчин и сканирует меня хищным взглядом.

Мне бы испугаться, но не получается. Я слишком устала. Вместо страха внутри разрастается неконтролируемая злость и толкает на подвиги.

– Хозяйка квартиры, – с вызовом вздёргиваю подбородок. Как будто это должно их вразумить. Сразу ведь понятно, что эти люди пришли не просто так.

– Фил, у нас гости.

Второй мужчина перекрывает дверь, чтобы я не сбежала. Мышеловка захлопывается, а мне становится не по себе. Но, как ни странно, никакой паники я не чувствую. Словно каждый день сталкиваюсь с бандитами. Может, профдеформация, а может, просто иммунитет на них выработался.

– Какие? – ещё один, третий амбал, выходит в коридор и удивлённо смотрит на меня. – О, ни хуя себе.

Взаимно. Хочется закатить глаза, но сдерживаюсь и всё же не решаюсь лезть грудью на амбразуру.

– Что здесь происходит? – складываю руки на груди. – Я вас не приглашала.

– Иди-ка сюда, – он беспардонно хватает меня за плечи и пытается тащить.

– Руки убери, а то откушу, – вырываюсь одним из приёмов, что когда-то научил меня брат и для верности клацаю зубами. Не на ту нарвались, мальчики. Просто не будет.

Амбал, видимо, решает не связываться и просто толкает меня в кухню. Там Асад, сидит на коленях с разбитым носом, а вокруг кровища, как в фильме ужасов. Но главный ужас в том, что всё это нужно будет отмывать…

Внутри поднимается жаркая волна протеста, а на языке крутятся с десяток колких фраз, но я заталкиваю это всё поглубже и титаническим усилием воли заставляю себя молчать.

– Как ты? – беру с полки аптечку и спешу на помощь мужу.

– Ира, они пришли меня убивать, – шмыгает он разбитым носом и размазывает по лицу кровь.

Господи, какое же ничтожество. Меня передёргивает от отвращения. Это же не со слабой женщиной справиться. Так и хочется добавить парочку тумаков, но я сдерживаюсь и быстро готовлю тампон, чтобы остановить кровь. Чувствую на себе внимательные взгляды незваных гостей и пытаюсь придумать хоть какой-то план. Но это крайне сложно, ведь я даже не понимаю цель их визита.

– Ты почему полицию не вызываешь?

– Ты глухая?! Они меня убьют! – дрожа всем телом, рявкает Асад.

– За что? – оборачиваюсь к мужчинам и решительно говорю. – Покиньте квартиру, иначе я вызову полицию.

– И кто это у нас тут такой борзый? – хмыкает тот третий и, видимо, самый главный.

– Жена моя, – сдаёт меня Асад с потрохами. Вот и помогай после этого несчастному.

– Ах, жена, – амбал приближается и смотрит на меня сверху-вниз. – Так может мы у неё спросим, а?

– Ну, попробуй, – хмыкаю и не отвожу взгляд.

Прекрасно понимаю, что он пытается меня напугать. И у него получается. Хоть внешне я и спокойна, внутри сводит от панического ужаса. Всё же я не бессмертная. И даже не бесстрашная. Просто привыкла сама себя защищать, а слёзы и истерика уж точно в этом не помогут.

– Жена, где деньги? – глаза незнакомца опасно прищуриваются.

Похоже, он просто забавляется ситуацией и играет с нами, как со зверушками. Ещё один «мужик», утверждающий собственное эго за счёт более слабых.

– Какие? Во что он опять вляпался?

– Этот мудак решил наебать на бабки очень серьёзных людей, – цокает амбал языком. – Они не прониклись. Бабки придётся вернуть.

Господи. Опять. Да сколько можно? Я не сплю с миллионером, чтобы оплачивать все долги мужа. Хоть иногда мне кажется, что и не отказалась бы от «волшебника», который за секс решил бы все мои проблемы. Всего-то потерпеть полчаса, и станет легче.

– Сколько? – голос предательски дрожит, но я быстро беру себя в руки.

Нельзя поддаваться эмоциям. Всегда можно договориться и всё решить. Уже давно не девяностые. Всё можно исправить. В конце концов, им же деньги нужны, а не трупы.

– Пять лямов плюс проценты.

– Сколько? – округляю глаза и с яростью смотрю на мужа. – Асад, ты обалдел, что ли?

– А что я? – начинает оправдываться. – Меня кинули. Они сами меня подставили.

– Короче, это всё лирика, – выдыхает мужчина. – Нам нужны бабки. Иначе…

От щелчка предохранителя колючие мурашки прокатывают по позвоночнику. Дуло ствола направляется на мужа.

– Нет. Не убивайте. Я всё верну! – начинает голосить Асад.

А мне его совсем не жалко. Наверное, атрофировалось всё. Ничего живого не осталось. Грохнут его, и вздохну спокойно, но совесть не позволяет. Не по-человечески это.

– Куда ж ты денешься, – снова издевательский смешок. – Иначе жену твою заберём.

– Забирайте! Я согласен, – воодушевляется муж и скалится. А глаза вспыхивают недобрым огнём. Он точно умом тронулся.

Но Асад совершенно серьёзен.

– Какая же ты сволочь, – качаю головой. Всё это какой-то дурной сон.

– Поддерживаю, – хмыкает мужчина за спиной и сжимает мои плечи. – Прокатимся?

Прекрасно понимаю, что у меня нет выбора. Но всё же есть. Я могу упираться и брыкаться, а могу по своей воле поехать к их хозяину и договариваться уже с ним. Второй вариант менее энергозатратный.

– Что ж, поехали, – небрежно скидываю его руки и иду к выходу. – Как же вы меня все задолбали.