Сразу сгружаю её на Фила. Планшета нет с собой, только телефон. Набираюсь терпения и жду, когда нас доставят к головному офисному зданию Грановского. Глушу воду, чтобы хоть немного унять сушняк и выжигающее внутренности пламя. Я обязательно дам ему выход в нужный момент. Сначала надо разобраться, в каком порядке встанут имена в моём личном списке смертников.

– Ого, – задирает голову Дуня, пытаясь разглядеть последние этажи высотки. Подталкиваю её к входу.

В холле нас встречает охранник.

– Своя, – говорю ему. – Пропускать сразу ко мне. По этажам шляться запрещено. Без моего согласия на улицу не выпускать.

– Понял, – кивает парень. – Передам сменам.

Дуня догоняет меня у лифта и недовольно сопит в затылок. Встаёт рядом. Пока мы взлетаем на последний этаж, снова осматривается по сторонам.

– Это всё твоё? – спрашивает она.

– Нет. У меня есть доля в этом бизнесе. И «гнездо».

– Гнездо? – хмурит брови.

– Сейчас увидишь.

Выходим на моём этаже. Дуня тут же прилипает ладонями к ближайшему окну и, восторженно вздыхая, смотрит на город.

– Можешь тут погулять по этажу. На остальных тебя срисуют по камерам, поймают и приведут ко мне.

– А здесь нет камер? – крутит головой, пытаясь найти хотя бы одну.

– Есть, но изображения с них не выходят на обычные посты охраны. Те, у кого имеется доступ на просмотр этого этажа, не такие добрые, как милый парень внизу. Поняла?

– Да уж не тупая, – фыркает моя мелкая головная боль.

Захожу к себе в кабинет. Включаю свет, комп, снимаю одежду, делаю кофе покрепче, беру чистый лист бумаги и набрасываю список людей, причастных к истории шестнадцатилетней давности, начиная с себя, потому что я тоже часть этой схемы.

«Я» – рядом рисую ворона, раскинувшего крылья. Я был счастлив…

«Ира»

«Алихан и Эльмира Ахмедовы – родители»

«Рустам – старший брат»

«Асад Юнусов – мудак», – зачёркиваю и пишу: «муж. Будущий», – тогда он ещё только претендовал.

Это самый первый круг причастных. Делаю метки возле каждого имени:

«Алихан жаждал брака нагулянной дочери с проблемами со здоровьем и сложным характером с представителем известного рода Юнусовых.»

«Перепроверить и дополнить информацию по Асаду.»

У меня есть на него папка, но там мало.

«Эльмира Ахмедова ненавидела дочь любовницы своего мужа, которую ей пришлось принять в их доме. Прилюдно унижала. Жаждала быстрее избавиться.»

«Рустам…»

Стучу ручкой по столу. Слушаю, как по коридору шаркает Дуня. Открываю в углу изображение с камер, смотрю за ней. Бродит вдоль окна. И не боится ведь, а. Отбитая на всю голову.

Отвлекает, да. Стоит перестать думать о ней или схеме, и у меня внутри вспыхивает адское пламя, ворон расправляет крылья, желая прямо сейчас вцепиться когтями в чью-то душу.

Мирный Иру увёз. А почему? Потому что я позволил!

Мой фокус смещается туда, и к пламени прибавляется разъедающая кислота ревности. Она плещется внутри, то и дело прожигая броню и брызгая прямо на сердце. Давлю на грудь кулаком, делаю вдох. Лицо горит.

– Блядь, блядь, блядь!!! – луплю ладонью по столу. Подставка с канцеляркой подпрыгивает, на пол улетает карандаш и пара серебристых скрепок.

Дуня засовывает свой нос в кабинет.

– Я думала, ты тут уже кого-то бьёшь. И без меня.

Кидаю в неё массивной точилкой для карандашей. Взвизгнув, скрывается за дверью, а приступ ярости во мне всё равно гасит.

Выдыхаю, включаю вытяжку и закуриваю прямо в кабинете. Стряхнув пепел со своей схемы, расписываю её дальше.

«Рустам… Друг?» – жирно обвожу вопросительный знак.

На моих глазах из упрямого пацана он превращался в сильного бойца, в лидера, которого я тренировал. Следом за ним меня отправили на ту спецоперацию, где я оказался в плену. Руса и часть выжившей команды вернули домой. Мы почти перестали общаться.

«Был против моих отношений с Ирой. Любил сестру. Поддерживал отца в решении отдать её замуж за Асада.»

«Друг?» – повторяю вопрос самому себе.

«Не враг» – делаю метку.

Подумав, рисую в конце ещё один вопросительный знак.

«Асад Юнусов – неудачливый бизнесмен, потерявший семейный бизнес, выстраивавшийся поколениями.»

Позор своей семьи, если уж быть честным.

«Трус, скользкий тип, огрызался, когда я приходил к нему.»

«Копать глубже!!! Проверять внешние связи!» – несколько раз обвожу каждое слово.

Дотлевшая сигарета обжигает губы.

– Ай, сссука, – с шипением вынимаю её изо рта и тушу в пепельнице.

Облизываюсь, сдавливаю пальцами виски и лезу в базы на компе. Но сначала беру телефон, долго смотрю на экран и болезненно ржу над собой.

Ты, блядь, пацан, что ли, такое вытворять?

Но мне больно и мне по хуй, поэтому я вытворяю. Набираю номер Мирона. Долго слушаю гудки.

– Ворон, ты озверел? – хриплый выдох в трубку.

Кислота, скопившаяся вокруг моего сердца, начинает активнее капать на жизненно важный орган. В момент передёргивает от мысли, что прямо сейчас Ира может быть под Мирным.

– Отвлёк? – мой голос вибрирует от ревности.

– Да пошёл ты! – огрызается Мирон и сбрасывает, а я сижу и обтекаю.

Ты охренел там, что ли?!

Стоп, стоп, я сам отпустил. Я отдал… Но не трахаться же!

А что ночью должны делать два взрослых человека?!

Пиздец!!!

Грохаю телефоном об стол. Он у меня противоударный, иначе я задолбался бы менять технику. А разбить что-нибудь хочется, и я швыряю в стену кружку с остатками кофе. Тёмное пятно расползается по стене, а крупные керамические осколки глухо падают на пол.

– Работать, мля! – рявкаю и заставляю на себя смотреть в монитор.

Вбиваю в одну из баз по очереди каждое имя. Всплывает информация, делаю дополнительные метки возле имён, намеренно пока избегая Иру. У меня в пальцах начинает трещать корпус ручки, а это никоим образом не способствует работе.

Надо добить эту часть схемы и ехать спать.

Итак:

«Алихан Ахмедов мёртв.

Компания ликвидирована за долги. Позже Ахмедов объявлен банкротом. Движимое, недвижимое имущество распродано. На остатки средств куплена однушка в не самом благоприятном районе города.

Причина смерти: инсульт. Пять лет назад.»

Не вывез мужик… Всех вас Асад опрокинул, а вы так рвались заполучить выгодного зятя. Ну-ну.

«Эльмира Ахмедова мертва. Причина смерти: онкология.»

Хм… недавно совсем. На днях буквально её не стало. Мужа пережила. И почему я не удивлён?

«Рустам Ахмедов не женат, недавно уволился со службы, на данный момент нигде не работает.»

У меня снова рядом с его именем выстраивается ряд вопросительных знаков.

Всё, не могу больше.

Убираю расчерченный лист в сейф, закрываю все программы и папки на компе. Забираю своё зевающее недоразумение и спускаюсь вниз. Фил спит в тачке. Бужу его, прошу отвезти нас домой.

– Отсыпайся завтра, – говорю ему, глядя, как Дуня выводит пальцем на стекле слово «мама» и тут же зло стирает его рукавом.

Займёмся мы тобой, малая, потерпи немножко.

– Я завтра всё равно пробуду весь день в офисе, – добавляю.

И послезавтра, и на следующий день тоже…

Выполняя основные обязанности днём, я до четырёх ночи зависаю над схемой, всё ещё избегая верхней строчки. Утром попросил парнишку из ИТ-отдела распечатать мне некоторые файлы. Сложил в папку и пока не смотрел.

Под блоком про Рустама появился следующий – второй круг. Не менее интересный.

И первое имя в нём – «Джага, не совсем обычный таксист. Большая семья.

Работает на разных людей. Любит деньги и шлюх. Прикрывает торговлю наркотой, развозит девочек по клиентам. За первое можно сесть, во втором случае отделаться предупреждением или штрафом, потому что девочки не его. Мало ли, кто такси вызывает.»