Эдмунд задумчиво потёр нос и вдруг засмеялся:

— Хотя чаще всего это случалось, пока я истекал кровью у неё на руках, значит, есть вероятность, что меня просто лихорадило.

— Почему вы не вместе?

— А, — Эд отмахнулся и снял шарф. — Не сложилось.

— В этом письме она за что-то извиняется, — я достала листок со странной подписью.

— Не вежливо читать чужие письма, — Эд пробежался по листу глазами. — Что ещё ты прочитала?

— Ничего, честно.

Эд положил шарф и письма на ткань и завязал новый свёрток бечёвкой.

— И по какой причине, скажи на милость, тебя вообще волнуют отношения двух старичков во времена, когда им было по семнадцать? Всё это уже не должно иметь значения.

— Если это не имеет значения, зачем хранить в секрете?

Губы мага тронула улыбка, ответ он дал не сразу:

— Меньше знаешь — крепче спишь.

Комок писем вернулся на своё место.

— Занимайся шкафом. Увидишь ещё что-то вроде писем — не смей читать. И артефакты-накопители не трогай. Вообще. Ни один в моей башне.

Учитель зашагал к шкафу, которым занимался до разговора.

— И учти, теперь я за тобой слежу.

Главы 33–35. Луна

…

33. Луна.

…

— От себя, — напомнил учитель, глядя как я срезаю ножом кору с палки. — Сейчас соскочит и по руке попадёт.

Пока я отчищала палку с одного конца, он спиливал сучки на другом. Из-за небольшой длины будущего посоха мы больше мешали друг другу, чем помогали.

— Посмотри, какой кристалл больше нравится.

Я отложила нож и подошла к коробке с камешками, собранными по всем шкафам. Самые разные: отшлифованные и нет, всех цветов, форм и размеров.

Я не особо спешила с выбором. Всё равно, пока Эдмунд не закончит пилить, я ничего не смогу нормально сделать.

Лишь когда учитель взялся за нож, чтобы срезать кору с ветки, я, прихватив камешек, вернулась за стол и тоже занялась корой.

— Розовый кварц? С липовой палкой?

— Да, а что?

— Это весьма… своеобразное сочетание. Но хорошее.

Эдмунд завязал кудри в хвостик на затылке и подложил под посох стальные противни. Пока я срезала остатки коры, вставил энергетический кристалл в артефакт земляной магии.

Две металлические пластины, ничем не соединённые между собой кроме заклинания. Между ними насыпался песок и поочерёдно летал от одной пластины к другой, шлифуя объект между ними.

— Будем делать обжиг или пропитку?

— Обжиг.

— Тогда разведи огонь в камине. С этой штукой я лучше сам разберусь.

Я отдала камень и отправилась за дровами.

Под равномерное жужжание артефакта и тихую ругань Эдмунда, адресованную непослушному песку, я сложила паленья в камин и подожгла. Сыроватые брёвна всё никак не хотели разгораться, поэтому этот процесс занял немало времени.

— У тебя всё готово? — притирая палку от опилок, поинтересовался преподаватель.

— Да.

— Сама будешь обжигать?

— Да.

Я подошла за «магическим костылём».

— Ты только учти, что его не спалить нужно, а немного обжечь. И его, а не руки.

— Это понятно, — я села у огня и сунула конец палки в пламя.

От стола на первом этаже под лестницей, где учитель занимался своей аптекарской работой, потянулся тошнотворный запах. Вроде того, каким пахнут зелья для снятия краски с ногтей, но куда более едким. Эдмунд чистил этой мерзостью кристалл.

Закончив, он заткнул горлышко пузырька пробкой. Крапива, возникшая в разных частях дома в мгновение ока, открыла дверь и несколько окон, в прошлом представлявших собой бойницы. Запах стал постепенно ослабевать.

— Как успехи?

— Почти закончила, — моя палка почернела уже и со второго конца.

— Отлично. Приноси, как закончишь, — Эдмунд достал несколько кусков особо-прочной смолы, свалил их в ведро и повесил над огнём.

— Обматываем посох?

— Чем?

— Ну, ленточками, или бинтом, чтоб в руках не скользил.

— Да, пожалуй. Ты говорил, у тебя есть ненужная ткань.

— Понял. Давай, заканчивай с палкой, она у тебя гореть начинает.

Эдмунд послал наверх, к шкафу, где хранилась ткань, полсотни плетений. Они обратились в крапиву, оторвали от рулона кусок ткани и доставили на первый этаж.

Учитель забрал и осмотрел равномерно почерневшую палку.

— Отлично. Только тряпочкой сухой протри.

Пока Эдмунд перемешивал растаявшую смолу, я выполнила указание.

Воспользовавшись толстыми перчатками, маг принёс ведро к столу.

— Чёрт. Забыл спросить: ещё какие-то дополнительные элементы добавлять будешь?

— Не.

— Тогда можем собирать. Важно ли тебе, чтоб тряпки остались белыми?

— Вообще нет.

— Тогда я их просто обмокну в смолу и так и наклеим, ладно?

— Хорошо.

— Сколько замотать?

— Вот от сюда, до сюда, — я отмерила отрезок на палке.

— Ага. Кристалл на какой конец лепим?

— На этот.

— Хорошо. А теперь постарайся не соваться — это всё очень горячее.

Учитель, замазав перчатки, обмакнул ткань в смолу и завернул вокруг палки.

— Прощайте, хорошие садовые рукавицы. Здравствуйте, неуничтожимые садовые рукавицы.

— Почему неуничтожимые?

— Потому что в смоле. Я, когда себе делал посох, пролил смолу на пол и наступил в лужу. Ботинки с такой подошвой прослужили раза в два дольше собратьев той же… Ай! Чёрт бы тебя побрал! — взвыл учитель, когда капля раскалённой жижи упала ему на руку.

— Ты в порядке?

— Да!

Эдмунд рефлекторно подёргал рукой от боли, но почти сразу, плотно сжав губы, чтоб не ругаться, продолжил работу.

— Давай-ка другим концом в смолу, чтоб не образовывались сколы.

— Хорошо, — кивнула я, не до конца поняв задумку.

Эдмунд обмакнул в смолу оба основания и кончик кристалла. Прилепил камень к палке и застыл неподвижно, удерживая его на месте до застывания смолы.

— Ставь греться молоко.

Неожиданное распоряжение.

— Зачем?

— На какао.

…

34. Луна.

…

— И, короче, этот чёрт не стал слушать приказа и полез со своим отрядом в гущу событий.

Перетирая в порошок травки, Эдмунд по памяти читал мне лекцию по истории. Я сидела рядом, обдирая листики с сухих веточек. Изготовление лекарств — хороший способ изучать травалогию и зельеваренье.

— И вот неоговорённый на совещании командования отряд возник на поле, все сразу думают: «А что я упустил? План поменяли?». И началась абсолютная растерянность: все носятся, импровизируют, паникуют. Короче, из-за деятельности этого недоделанного диверсанта, план пошёл прахом. Всех перебили, придурка в том числе, а Геранда уменьшила свою площадь на целый полуостров.

Учитель сбросил в баночку порошок:

— Давай на сегодня закончим с историей.

Я скривилась, ведь конец лекции означал начало практического занятия. В отличие от Адэра, Эдмунд почти никогда не давал выходных от практики. От теории — мог, от практики — нет.

— Неси посох.

Две недели тренировок с этой дурацкой палкой, к сожалению, давали результаты — у меня уже получалось создавать нити из энергии, сплетать из них руны и иногда применять простейшие плетения на две руны. Обычно самое безобидное: «щит от магии».

Пряча нежелание заниматься, я принесла посох. Крапива тем временем доставила хозяину листочки и карандаш с верхнего этажа.

— Для разминки возьмём старьё. Общая руна ментальная магии и руна защиты от магической энергии. Создать и сцепить в плетение «щит».

Эдмунд занялся своими бесконечными расчётами, а я призывом.

Из розового кристалла показалась тонкая ниточка лиловой энергии. Она завернулась полу колечком и оборвалась. Пока незаконченная руна медленно плавала в воздухе, я нарисовала и приставила к ней завиток и точку. Общая ментальная готова. Дальше защита. Квадрат в круге с крестиком внутри и чем-то вроде скрещенных букв «Т» и «Ю» сбоку.

Вторая руна заняла больше времени, чем обычно, поэтому первая успела куда-то улететь и распасться.

Я принялась создавать её заново. Петелька, спиралька, точка…