Дело было в прошлом годе,

Шли мы по Москва-реке

На Речном, на теплоходе

По Коломенской луке.

Лето очень жарким было,

Впору волком хоть завыть,

Вся душа как будто ныла,

Так хотелось очень пить.

Мы стояли в рубке вахту,

Штурман Вова мух гонял,

Я, обмякший, словно вата,

Опирался на штурвал.

В рубку Гена вдруг приходит,

Парень коком был у нас,

Тихо к Вовочке подходит,

Говорит: «Я сделал квас!»

Мы все разом загалдели:

«Ну, тащи быстрей сюда!»

Он принёс. Мы обалдели —

Квас как мутная вода.

Гена всё нам объясняет:

«Дрожжи с сахаром там есть,

Остального не хватает,

Так что пейте эту смесь!»

Мы налили в три стакана,

Опрокинули, и вот

Вова с правого кармана

Сигарету достаёт.

Закурил и с видом бравым

Говорит: «Возьми правей!»

Я взял вправо, с переправы

Ветром сдуло всех людей.

А потом паромщик долго

Матом из воды орал…

Гена в это время с толком

«Квас» из горлышка лакал.

В рубку капитан вбегает,

Запыхавшись, чуть дыша,

В кружку квасу наливает,

Всех покрыв в три этажа.

Кружку залпом выпивает,

И спокойно, не крича,

Потихоньку вниз сползает

Отрубился с первача.

Мы еще «кваску» попили,

Утопили рыбаков.

И пройдя, примерно, с милю,

Сбили троечку буйков.

Кок сказал: «Баржа там вроде…

Может зрительный обман…»

Но вмешался тут Володя:

«Не баржа, катамаран!»

Я сказал: «Да Бог с тобою,

У нас судно на пути!»

Он твердит: «Судов там двое,

Между них надо пройти».

И, приняв еще нечайно,

Согласились мы на том,

Что мы встретились случайно

С новым наплавным мостом.

Кок сказал: «На «Яве» помню,

Я забор перелетал».

Вова дал машинам полный,

И рванул к себе штурвал…

Дальше в памяти всё смутно.

Вова оторвал штурвал,

Потом треск… и я так чудно

Брасом к мели подплывал.

И теперь мы всей командой

Не страдаем от жары,

Валим лес, едим баланду,

Вот ещё б не комары!

Уста молчат, и на замок

Врата души твоей закрыты.

Там мир иной, он так далёк,

Твои друзья в том мире скрыты.

Овчарки Тита, Герда, Брут

И Ринго с серой кошкой Джеки,

Они тебя к себе зовут

Лишь только ты закроешь веки.

Блистая грацией своей,

Пантера Хора в джунглях бродит

И лошади Фарлен, Борей

К тебе в мечтах твоих приходят.

Там очень много лошадей:

Торнадо, Норд, Плутон, Сиронко.

Их взгляд похож на взгляд людей,

И ржанье их как эхо звонко.

Гертруда, Рифус, Аквилон,

И Нимфа. Сколько их? Считаю.

Я этот странный уголок

Лишь только внешне созерцаю.

Жангле, Самум, – а вот Смажи,

Что скрыто в кличках их шикарных?

Ты хоть намёком мне скажи

Без всяких слов высокопарных.

Дельфины Айзен, Лидинг там

На волнах пенистых играют.

И чайку к белым облакам

Ветра, играя, поднимают.

Живёт там мудрый филин Стрикс

И очень важный master Коу.

Он попугай, но кто он – икс.

Я знаю? Нет. The answer – now.

А где-то, разрезая высь,

Парит орел с названьем Педро.

И быстро, быстро мчится рысь.

Рысь Алекса быстрее ветра.

Пантера Хора, леопард

Лао, ты так его назвала.

А тигр Аракс? Сто лет подряд

Его наверно ты знавала.

И Хрон живёт, наверно, век.

Он ворон, век его длиннее,

Чем срок, что дышит человек.

У человека жизнь сложнее.

В твоих лесах есть волка два,

Вульф с Виво. Эти два бродяги

Лишь солнце вылезет едва,

Уж бродят по лесу бедняги.

Опять собаки: Гекла, Снап,

Джим, Монморанси. И от первых,

И до последних морд и лап,

О сколько глаз до боли верных.

Здесь Гайк – огромный волкодав,

И Бигль, и Фрам, и Вервольф мрачный.

Я мир твой видел, не узнав,

Поскольку взгляд мой неудачный.

Твой мир огромен, только в нём

Нет места влюбчивым болванам.

А я хотел с тобой вдвоём

Там побродить, быть там желанным.

Ну что ж, скрывай свой мир, скрывай.

На врата ставь замки, запоры,

Но одного не забывай,

Что может поздно, может скоро

Увидишь ты, там над водой

Полётом дразнит вал девятый,

«Скиталец моря» образ мой

На этот раз будет крылатый.

Я альбатросом в мир ворвусь,

Что ты упорно так скрываешь,

Но одного я лишь боюсь,

Что там меня ты не узнаешь.

Так вот, родная, извини,

Но ни к чему твои сомненья.

Одно ты, девочка, пойми,

Что я устал от невезенья.

Сейчас ты думаешь, что ты

Владеешь опытом хорошим.

Но это лишь для красоты

Себе внушила. Опыт – с грошик!

Ты извини, но всё же я

Видал побольше и к тому же

Была и у меня семья.

Теперь же никому не нужен.

Но я не говорю, что всё

Я испытал, что всё я знаю.

А коль сказал, не верь – враньё!

Я ничего не понимаю.

Не понимаю, когда врут,

А когда чувствуют серьёзно,

Где друг, а где лукавый плут,

Где ещё рано, а где поздно.

Мне не дано того понять,

Не мне и никому другому,

Нельзя всё в мире понимать.

Иначе крыша съедет с дому.

А тот, кто гордо говорит,

Что он всё видел и всё знает,

На сто процентов он «шустрит»,

Он просто роль свою играет.

Быть может, чушь я горожу,

Но время все четыре ночи,

Как пес усталый, я сижу

И ручкою бумагу порчу.

Так вот, что я хотел сказать,

Что я любил, меня любили.

Ещё здесь можно дописать,

Что разлюбили и забыли.

Да, было больно на душе,

И то была не показуха.

Но это в прошлом всё уже,

Сейчас пошла одна «чернуха».

О! Сколько женщин в мире есть.

Красивых, страшных, гордых, разных.

Их описаний всех не счесть,

Но мало их душой прекрасных.

И вот я начал то ли мстить,

А может, ради развлеченья,

Стараться их сердца разбить,

Ну что-то вроде увлеченья…

Но долго это выносить нельзя.

Ты в грязи утопаешь.

Как трудно грязь в душе месить,

Когда ты это понимаешь.

И в этой мрачной темноте

Тебе захочется просвета…

Не к месту, и слова не те…

Но в рифму. Появилась Света.

И хоть обманывался ты,

Ты думаешь, чем чёрт не шутит,

Быть может, сбудутся мечты,

И хоть она тебя полюбит?

И вот как будто удалось…

Но вновь всё те же заморочки,

Опять сомненье началось

Твоё, конечно. Здесь вот точка.

Даю подсказку: точка – знак

Об окончаньи предложенья,

А то подумаешь, дурак,

Наврал всё мне без уваженья.

Нет, Заяц, я тебе не врал,

А говорил я всё открыто,

Я всё прекрасно сознавал,

И всё, что было, всё забыто.

Да, Света, я люблю тебя!

Звучит, быть может, это глупо,

Но всё ж глупей молчать любя,

Наверно, это даже тупо.

Ну вот и утро, уже пять,

Ты спишь, сейчас, наверно, сладко…

Сказал всё, что хотел сказать,

Теперь и мне пора в кроватку.