Он достает с холодильника документы, которых я никогда не видела, и кладет их рядом с моим завтраком.

— Я купил нам этот дом еще в январе, — листая последнюю страницу того, что, как я теперь понимаю, является договором, он указывает на последнюю строку. — И если ты мне не веришь, то твое имя написано прямо здесь.

Он вписал мое имя рядом со своим в договоре о покупке дома еще в январе. Всего через несколько дней после травмы колена.

— Я всегда знал, Инд. Я хотел всего, чего хочешь ты, с тех пор, как ты вошла в мой мир и напомнила мне о том, кто я есть. Ты вселила в меня надежду на семью, детей и настоящую любовь. И до тебя я не верил, что у меня это когда-либо появится, потому что убедил себя, что никто никогда не полюбит меня по-настоящему таким, какой я есть, а не только за мое имя и деньги. Я хочу, чтобы мы собирались в этом месте всей семьей. Хочу, чтобы командные ужины проходили здесь. Хочу, чтобы наши друзья приходили сюда. Хочу, чтобы наши дети приглашали к себе своих друзей. Мы можем выдохнуть здесь, Инд. Снаружи нет фанатов или представителей СМИ. Ты бы видела звезды ночью. Это невероятно, и снаружи так много места. Ты можешь разбить целый сад или теплицы. И я не могу дождаться, когда увижу, как ты превратишь этот дом в пристанище, точно так же, как ты сделала с квартирой.

Он чувствует здесь себя свободным, на его красивом лице сияет сногсшибательная улыбка. Тяжесть города, бремя игр слишком далеко, и мне нравится видеть его таким живым.

— Думаю, часть меня всегда будет хотеть спрятаться, но я хочу спрятаться здесь, с тобой, — огибая остров, он вытирает мои слезы. — Детка, ты не можешь испачкать документы на дом косметикой и слезами.

Посмеиваясь, напряжение спадает.

Притягивая меня к себе, он целует меня в висок.

— Я занимаюсь ремонтом дома с тех пор, как купил его. Это еще не совсем сделано. Некоторые комнаты все еще нуждаются в покраске, и, очевидно, нам нужно больше мебели, но в них можно жить. Ваша кровать находится в главной спальне, и кое-что из вашей одежды тоже. Я распоряжусь, чтобы твою машину пригнали сегодня, но ты останешься здесь, пока будешь думать? В этом доме пять спален, и когда я его покупал, у меня было твердое намерение заполнить их все. Я хочу, чтобы ты увидела этот дом, когда будешь спрашивать себя, не заманиваешь ли ты меня в ловушку жизни, которой я не хочу, хорошо?”

Прерывисто дыша, я киваю.

— Слова.

— Что?

— Ты сказал, что не силен в словах, но думаю, что слова могли бы стать твоим языком любви. Или забота. Или подарки. Боже, я больше ничего не знаю.

Он усмехается.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, Блу. Так чертовски сильно, и я буду бороться за тебя вечно, но мне нужно, чтобы ты тоже боролась за нас. А теперь ешь свой завтрак, он остывает.

Он в последний раз целует меня в лоб, прежде чем направиться к входной двери.

— Райан.

Он поворачивается ко мне лицом.

— Почему ты заплатил за мое лечение бесплодия? Я не хотела, чтобы кто-то платил за это.

— Нет, ты не хотела, чтобы твои родители платили за это. Ты сказала, что не хочешь просить других людей платить за твою мечту о семье. Что ж, это и моя семья тоже, так что я не в счет.

— Но это было еще в декабре. Ты знал уже тогда?

Он правда знал уже тогда?

— Да, уже тогда.

С этими словами он оставляет меня завтракать в огромном доме, в котором хочет создать нашу семью.

42. Инди

Я могу съесть только половину французского тоста, который приготовил мне Райан. Хотела бы я, чтобы он остался и доел вторую половину.

Мое сердце переполнено счастьем от его слов, что он купил этот дом несколько месяцев назад. Что он оплатил мое лечение от бесплодия несколько месяцев назад. И мое счастье вовсе никак не связано с его деньгами. Я могла бы пошутить, что я дорогая подружка, но меня совершенно не волнует, сколько денег он зарабатывает. Я была бы счастлива жить в картонной коробке с этим парнем.

Но смысл, стоящий за этим жестом, — вот что так ошеломляет. Что он все это время знал, что хочет создать со мной семью. Я просто хотела, чтобы мы были на одной волне, но это? Это больше, о чем могло мечтать мое романтическое сердце.

Наконец, выйдя из кухни после целого часа сидения в полном шоке, я отправляюсь на самостоятельную экскурсию. Первый этаж состоит из нескольких комнат, плавно переходящих друг в друга. Здесь открыто и просторно. Идеальное место для общения с гостями, пока я принимаю их. Я представляю ужины команды Райана, когда мы приглашаем к себе наших друзей. Гендерпати Стиви и, надеюсь, однажды моя.

Стены все еще пахнут свежей краской, а пол недавно заменили. На первом этаже расположены семейная комната и гостиная, столовая и уголок для завтрака. Даже если бы я выбрала дом своей мечты по журналу, он все равно не был бы таким идеальным, как этот.

Поднявшись по лестнице, я прохожу второй этаж. Четыре спальни соединены двумя ванными комнатами. На этом этаже также есть большая мансарда, и я представляю, как мы используем ее в качестве игровой комнаты.

Поднявшись еще на один лестничный пролет, я попадаю в главную спальню, которая занимает весь третий этаж. Высокие окна выходят на задний двор, впуская так много тепла и света. Под одним из них стоит маленький диванчик, и я уже вижу, как буду сидеть на нем и читать или наблюдать, как моя семья играет вместе на улице. Мою кровать уже установили в этой комнате, как и мои книги и одежду. Все разложено и убрано.

Комната огромная, этот дом огромен, и я чувствую, как это пространство наполняется энергией, нуждаясь в том, чтобы его заполнили семья и друзья.

И когда я выхожу на заднее крыльцо, наполняя легкие свежим весенним воздухом, я представляю себе все это. Но находиться здесь без него кажется неправильным, что, я уверена, и было его намерением, когда он попросил меня остаться и подумать.

Мне не нужно думать. В ту секунду, когда его действия подтвердили слова, мне не нужно было больше ни о чем размышлять. Райан предназначен мне. Мне не потребовалось шести лет, чтобы это понять. Это не заняло и полугода. Мое сердце принадлежало ему, даже когда я думала, что у меня ничего не осталось, что я могла бы ему отдать.

Он исцелил его, когда другой сломал, и теперь оно принадлежит ему навсегда.

Мне никогда не нравилось быть одной. Тишина позволяла закрадываться неуверенности. Что меня недостаточно или что меня слишком много. Что я не заслуживаю той жизни, которую хочу. Я бы продолжала носить идеальную маску на публике, следя за тем, чтобы другим было комфортно рядом со мной. Не будь слишком счастливой. Слишком грустной. Слишком разговорчивой, но и не слишком тихой. Это было утомительно.

Но здесь, сидя на заднем крыльце дома, который Райан купил для нас, я довольна. Я обрела покой.

Я дома.

Я по-новому оценила тишину с тех пор, как встретила Райана. Тишина позволяет на мгновение погрузиться в самоанализ. Теперь эта тишина кричит напоминанием о том, чего я достойна. Что я заслуживаю той любви, о которой читала. Я заслуживаю семью, о которой мечтаю, и я знаю это, потому что влюбилась в мужчину, когда была полностью собой, и он влюбился в меня.

Когда я сижу на верхней ступеньке заднего крыльца, входная дверь за моей спиной со скрипом открывается. Оглянувшись через плечо, я вижу, что моя кудрявая лучшая подруга направляется прямо ко мне с двумя бутылками в руках.

Она садится рядом со мной, и мы обе не сводим глаз с бесконечных акров земли перед нами.

— Я пригнала твою машину, — наконец говорит Стиви, прежде чем вручить мне бутылку пива.

— Спасибо, Ви.

Она чокается своим бокалом с моим.

— Я больше люблю джин с тоником, — констатируя очевидное, как будто она не знает, я делаю глоток.

— Даже в десять утра?

— Хороший коктейль можно пить в любое время.

— Ну, теперь, когда твоя лучшая подруга беременная, ты любительница безалкогольного пива, — ее зелено-голубые глаза смотрят на меня, когда на ее губах появляется улыбка.