— Я здесь всего несколько дней, и ты сказал, что я могу оставаться столько, сколько захочу.

— Я передумал.

Оборачиваясь и склонив голову через плечо, я смотрю на него в замешательстве.

— Сегодня ко мне зайдет мой брокер, чтобы отвезти тебя посмотреть несколько квартир.

— Что? Нет, я не хочу смотреть квартиры, — я встаю с дивана и поворачиваюсь к нему лицом. — Я даже не знаю, планирую ли я съезжать от Райана. Мне просто нужно еще несколько дней.

— Уже прошло несколько дней.

Отпрянув назад, я смотрю на него.

— К тебе придет девушка? Ты просто пытаешься выставить меня из дома? Так вот в чем дело? Я могу пойти и спрятаться в комнате для гостей, если хочешь.

Он усмехается.

— К сожалению, ко мне не придет девушка. А теперь иди прими душ и надень что-нибудь, но не ту толстовку трехдневной давности, испачканную соусом для спагетти, — он съеживается. — Тебе нужно хорошо выглядеть для… моего брокера.

Делая медленные шаги в сторону комнаты для гостей, я, прищурившись, смотрю на него через плечо.

— Ты сейчас ведешь себя очень странно.

* * *

— Мне нравится эта часть города, — говорит Синди, брокер Рио, продолжая везти нас за пределы города. — Здесь очень тихо. Хорошее место для воспитания детей. Отличный школьный округ.

— Я ищу квартиру только себя.

На самом деле, я вообще ее не ищу.

— В этой части города прекрасные показатели безопасности. Можно ходить пешком. Причудливые продуктовые магазины и много земли. Множество мест для пеших прогулок. Пожив здесь пару месяцев, город покажется тебе скучным. Здесь прекрасно.

— Это правда так.

Если бы мне было это нужно.

Она продолжает вести нас, и оказывается права. Это место действительно кажется тихим городком, находящимся в тридцати минутах езды от шума и суеты центра Чикаго. Райану бы здесь понравилось. Он, вероятно, смог бы самостоятельно сходить в продуктовый магазин, не подвергаясь нападкам фанатов, или совершить долгую прогулку, без страха быть замеченным СМИ.

— Вот мы и приехали.

Она въезжает на длинную подъездную дорожку к потрясающему дому. Белый экстерьер с черной отделкой. Вдоль подъездной дорожки растут вязы, и их цвет начинает возвращаться после суровой зимы. Уютная веранда опоясывает весь дом, а у входной двери висят качели. В пределах видимости нет другого дома, и я уже могу сказать, что участок огромный и кажется бесконечным.

— Думаю, это неправильный адрес, — говорю я ей. — Мне нужен дом для меня одной. Я не ищу ничего такого большого, и даже если бы и искала, не смогла бы себе этого позволить, — из меня вырывается неловкий смешок, и я пристегиваю ремень безопасности, готовая к тому, что она повезет нас в нужное место.

— Что ж, давай зайдем и посмотрим, хорошо? Дом потрясающий. Не хотелось бы просто уезжать.

Синди уже выходит из машины, прежде чем у меня появляется еще одна возможность возразить. Отстегнув ремень безопасности, я осторожно поднимаюсь вслед за ней по большой лестнице, ведущей на переднее крыльцо.

На прилегающей к дому территории царит тишина, если не считать отдаленного щебета птиц. Атмосфера здесь очень отличается от квартирой на двадцать втором этаже в центре Чикаго. Я не могу не задаться вопросом, сколько звезд вы смогли бы увидеть здесь без ослепительных городских огней.

Свежие садовые клумбы, обрамляющие лестницу, с маленькими бутонами готовы к дождю, чтобы расцвести.

Синди не пользуется ключом, чтобы отпереть двойные двери, ведущие в дом. Она просто поворачивает ручку и открывает их. Оставаясь на крыльце, приглашает меня войти.

Аромат свежего кофе окутывает меня вместе с отчетливо сладким запахом французских тостов.

Большая двойная лестница обрамляет фойе. Слева и справа от меня есть комнаты. Дом, похоже, находится в середине ремонта, но одна определенно является семейной комнатой, а другая предназначена для ужинов.

Но прямо передо мной потрескивает кухонная плита, и я даже отсюда вижу клубы пара.

Синди закрывает дверь, и когда я оглядываюсь, ее нигде нет. Она оставила меня внутри одну.

Я следую за запахом к гигантской кухне в задней части дома. Белые шкафы, приборы из нержавеющей стали и островок, достаточно большой, чтобы семья из шести человек могла позавтракать.

Но самая красивая часть дома — это мужчина, стоящий ко мне спиной и готовящий у плиты. Кепка задом наперед, толстовка с капюшоном и кроссовки для бега. Он кажется таким же расслабленным и комфортным, как и дома, и я благодарна Рио за то, что он заставил меня оторвать задницу от дивана и причесаться.

И быстро становится очевидным, что у его брокера не было квартир, на которые можно было бы посмотреть. Ему просто нужно было вытащить меня сюда.

— Райан? — я оглядываюсь по сторонам. — Что происходит?

Поворачивается ко мне лицом, и его сногсшибательная улыбка расплывается, демонстрируя ямочки на щеках.

— Присаживайся, — он указывает на кухонный островок.

В оцепенении я выдвигаю табурет и сажусь, мой взгляд блуждает по красочному букету в центре острова.

— Да будет тебе известно, что я поддерживаю их в живых уже целых три дня.

Непринужденность его голоса вызывает усмешку на моих губах.

Райан ставит передо мной тарелку. Французский тост, яйца и фруктовый гарнир, но у него нет еды для себя. Он пододвигает мне охлажденный кофе, прежде чем предложить попробовать новые сливки с мятно-шоколадной крошкой.

— Что происходит? Где мы находимся?

Он не отвечает на мой вопрос.

— На днях я сказал не те слова, — говорит он вместо этого. — И есть еще кое-что, что тебе нужно услышать.

Сглотнув, я уделяю ему все свое внимание.

— Я не понимал, насколько был одинок, пока не появилась ты. Все это время ты жила где-то за пределами четырех стен моей квартиры. Все, в чем я когда-либо нуждался, было за пределами моей квартиры. Потом ты вошла в нее и вернула меня к жизни, и я отказываюсь возвращаться в свой мир без тебя. Я не вернусь к жизни без тебя, Инд.

— Я тоже не хочу жить без тебя, Райан, но иногда все не так просто. Жизнь не бывает черно-белой.

— Ты думаешь, я этого не понимаю? Я не видел черно-белого с той секунды, как ты вошла в мою квартиру. Теперь мой мир — это накрашенные розовым пальцы ног, фиолетовая одежда, зеленые растения и эти чертовы желтые занавески, — он качает головой. — И синий. Я вижу только гребенный синий цвет.

Перевод: Я вижу только тебя.

Слезы щиплют глаза, и я потрясена, что мне еще есть что пролить.

— Мне нравится, что ты читаешь любовные романы, чтобы понять чувства других. Мне нравится, что ты любишь цветы и растения, потому что заботиться о них и позволять им расти — это твоя вторая натура. Мне нравится, что ты испытываешь каждую эмоцию так сильно, что она захватывает все твое тело. Но, детка, я хочу заставит тебя почувствовать то же, что и твои любимые книги. Я хочу подарить тебе детей, которых ты будешь лелеять и растить. И при мыслях обо мне я хочу, чтобы ты испытывала безусловную, всепоглощающую любовь. Потому что, когда я смотрю на тебя, я вижу свое будущее, и я не могу жить в мире, где ты смотришь на меня и не видишь того же.

Шмыгая носом, я вытираю щеки.

— Да, Райан, я знаю это. Я просто так боюсь втянуть тебя в жизнь, которую ты не хочешь. Или не хотел до недавнего времени. Это не входило в твой план.

— А что, если бы я изменил свои планы ради тебя?

Возражение застревает у меня в горле.

— Я услышал тебя, Блу. Утром, когда ты сказала, что слова — это всего лишь слова, ты была права. Нам обоим говорили много вещей, которые не имели значения, и поэтому я любил тебя поступками. Я позволяю им говорить за меня.

Его тихая любовь была всегда такой громкой.

Мой взгляд быстро метнулся к холодильнику, где висел наш договор аренды и списки правил, сопровождаемые еще стопкой бумаг.

— Я знаю, на что подписался, когда влюбился в тебя. С самого начала ты совершенно ясно дала понять, какой ты хочешь видеть свою жизнь, и я предпринимал шаги, чтобы это произошло, даже когда ты не осознавала этого. Так что нет, Инд, тебе не нужно умолять меня о будущем, потому что это я вит его только с тобой.