* * *

До аэропорта двадцать минут езды, и я даю ей столько времени, прежде чем позвонить.

— Привет, — говорит она, сглатывая.

И я знаю ее достаточно хорошо, чтобы понять, что она подавляет эмоции.

— Ты в порядке?

Выйдя из автобуса, я задерживаюсь у траппа, пока остальные ребята садятся в самолет.

Рыдание вырывается из ее груди.

— Да.

— Инди, — я закрываю глаза, вздыхая. — Черт.

Мне не только неприятно слышать, как она плачет, но и незнание точной причины съедаете слез меня заживо.

Проводя рукой по голове, я расхаживаю по расчищенному асфальту и прислушиваюсь к ее прерывистому дыханию и шмыганью носом.

Наконец, она говорит:

— Я в порядке, Райан.

В ее словах есть резкость, и я не уверен, хочет ли она, чтобы я оставил ее в покое, или просто пытается казаться равнодушной.

На линии сохраняется напряжение.

— Он хочет, чтобы ты вернулась?

Она не отвечает, и мое сердце замирает от ее оглушительного молчания.

— Что именно он сказал?

— Это не имеет значения.

— Как это может не иметь значения, Инд? Очевидно, что это важно для тебя. Ты расстроена.

— Я перевариваю информацию. Мы были вместе так долго.

Блядь. Все это не то, что я хотел услышать, но я не уверен, чего ожидал. Неужели я действительно думал, что она ответит на звонок и скажет мне, что послала его к черту, или что он вообще не повлиял на нее?

Инди очень чувствительна. Поначалу это меня оттолкнуло, но в конечном итоге именно это заставило меня так сильно влюбиться в нее — ее открытость чувствам. Конечно, этот разговор повлиял бы на нее. Она не была бы собой, если бы этого не произошло.

Но мне нужно, чтобы она сказала мне, что между нами ничего не изменилось, и очевидно, она не может.

— Шей, поехали! — кричит один из сотрудников команды с верхней площадки трапа самолета.

— Блу… — начинаю я, но не могу подобрать слов.

Мне нужно сказать ей, как сильно я ее хочу. Мне нужно сказать ей, что я могу дать ей ту жизнь, о которой она всегда мечтала, если она мне позволит. Мне нужно сказать ей что-нибудь, что заставит ее забыть об этом гребаном разговоре с парнем, который ничего не сделал, но заставил ее почувствовать себя неправильной.

— Тебе пора, Райан.

— Шей! — снова слышу я.

— Черт, — я делаю глубокий вдох, начиная подниматься по лестнице в самолет. — Возьми столько времени, сколько тебе нужно, Инди. Я понимаю, или, по крайней мере, собираюсь попытаться понять. Удачного полета завтра.

Я вешаю трубку, потому что она мне небезразлична и понимаю что ей нужно дать время. Да, отсутствие контроля и неизвестность могут просто убить меня, но я не гребаный эгоист, поэтому дам ей время все обдумать.

Но даже при том, что я пытаюсь быть хорошим парнем, осознание того, что я, возможно, неправильно все понял, как влюбленный дурак, точно так же с другой девушкой в прошлом, гложет меня, когда я проскальзываю на свое место в самолете.

31. Инди

Инди

Мне нужны ежедневные новости от тебя. С Райаном все в порядке? Он почти не разговаривал со мной.

Стиви

Я думаю, он напуган, даже если не хочет этого признавать.

Ему нечего бояться, и он бы понял это, если бы поговорил со мной.

Я знаю, Инд, но неуверенность в себе работает не совсем так.

Эти несколько дней я чувствовала себя одиноко, несмотря на то, что находилась на работе и в окружении друзей.

Больше не имеет значения, нахожусь ли я в комнате, полной людей. Если Райана нет рядом, мне одиноко. И прямо сейчас его не только нет рядом, но и он почти не разговаривает со мной.

Он не злится и не отгораживается, он просто дает мне время обдумать разговор с Алексом. Но оно мне не нужно. Я сказала ему это, но наши разговоры за последние несколько дней длились недолго, чтобы я могла объяснить, что произошло.

Часть меня искренне верит, что он думает, что если он даст мне достаточно времени на объяснения, я в конечном итоге скажу ему, что возвращаюсь к своему бывшему. Но если бы Райан уделил мне время, я бы сказала ему, как горжусь собой за то, как справилась с этим разговором, и подтвердила, насколько я одержима мужчиной, с которым живу.

Я бы сказала ему, что, когда Алекс начал плакать, прежняя я бросилась бы спасать его, как только увидела, что он расстроен, сделала бы все, что в ее силах, чтобы сделать его счастливым, но новая я больше не чувствовала бремени этой ответственности.

Я бы сказала ему, что, когда Алекс объяснил, почему он переспал с другой — потому что мы были лучшими друзьями с пяти лет, и я была единственной девушкой, с которой он когда-либо был. Потому что он хотел исследовать мир, прежде чем остепениться навсегда, и это самое большое сожаление в его жизни. Я бы сказала Райану то же, что сказала Алексу — это было лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Я бы объяснила, что, когда Алекс спросил меня, был ли он последним мужчиной, с которым я спала, потому что он ни с кем не занимался сексом с той ночи, я сказала ему, что он задал неправильный вопрос. Ему следовало спросить, был ли он последним мужчиной, которого я любила, и мои ответом на оба вопроса все равно было бы «нет».

И я бы сказала Райану, что, когда Алекс попросил меня пойти с ним домой, я сказала ему, что мой дом находится на двадцать втором этаже здания в центре города. Это квартира, которая еще несколько месяцев назад была суровой и унылой, но теперь переполнена завтраками, разделяемыми на кухонном островке, и таким количеством книг, что ни у кого из нас не будет времени прочитать их.

Я бы также сказала ему, что ничего не чувствовала, когда сидела на том бордюре, но была ошеломлена, когда он позвонил мне. Мне не было грустно, но впервые с тех пор, как все закончилось, у меня появилась возможность оплакать эти отношения. Ответы, которые я получила, дали мне возможность официально закрыть эту главу в своей жизни. В тот момент я оплакивала печальную девушку, которой была несколько месяцев назад, и которая так сильно нуждалась в этих ответах, хотя женщине, которой я являюсь сейчас, наплевать на это. Слезы не означали, что я хотела вернуться в прошлое.

— Я впервые на этой арене, — Кэролайн возбужденно хлопает в ладоши, вытаскивая меня из переулка воспоминаний, когда мы сидим на корте во время игры Райана в Аризоне.

— Это моя первая игра за пределами Чикаго, — я заставляю себя улыбнуться, хотя все мои мысли обращены к туннелю для гостей в ожидании, когда Райан выйдет.

И «Рэпторс», и «Дьяволы» находятся в Финиксе и играют сегодня вечером. Рон и Кэролайн позвонили и пригласили меня посидеть с ними, но я могу остаться только на первый тайм. Мне нужно будет уехать в аэропорт во время перерыва, чтобы подготовить самолет для сегодняшнего полета домой.

Райан заверил меня, что мне не обязательно приходить. Что если я пропущу приглашение от Морганов, они не станут подвергать сомнению наши отношения. Но я пришла не ради какой-то уловки или для того, чтобы убедить их в подлинности наших отношений. Я пришла ради него.

Наконец, обе команды выходят на разминку, корт наводнен баскетболистами-гигантами, которые разминаются и пробегают по линиям. Но за их размытыми очертаниями я нахожу Райана на другом конце корта, стоящего перед скамейкой запасных своей команды, одетого в свою обычную одежду и не сводящего с меня глаз.

Он такой хороший человек, и у меня болит сердце, когда я вижу его таким обеспокоенным. Он не выглядит счастливым. Он выглядит напряженным.

Руки скрещены на широкой груди, губы растягиваются в легкой улыбке, но недостаточно широкой, чтобы показать ямочки на щеках.

— С Райаном все в порядке? — спрашивает Кэролайн, стоя рядом со мной.

— Не знаю, — я не отрываю от него взгляда, но он переключается на свою команду и игру, в которой он не может играть. — Несколько дней назад у меня состоялся разговор с бывшим, и у меня не было возможности объяснить Райану, что это ничего не значило. Думаю, он переживает из-за этого.