Все это начинает казаться безрассудным, а я ненавижу безрассудство. Насколько вообще мы еще притворяемся?

Я забочусь об Инди гораздо больше, чем позволял себе заботиться о ком-либо за последние годы, и в основе всего этого лежит то, что я использую ее. Это отвратительно осознавать.

— Кэролайн просматривала расписание, пытаясь найти выездную игру, на которую она хотела бы слетать. «Рэпторс» будут в Финиксе одновременно с нами. Не захочет ли Инди посмотреть с нами твою игру?

— Мх-мм. Я узнаю, свободна ли она и соответствует ли это ее расписанию.

Еще одна ночь, когда я буду использовать ее. Что, черт возьми, она получает от этой сделки? Возьмет меня на свадьбу, чтобы произвести впечатление на группу друзей, которые не заслуживают ни секунды ее внимания?

— Но, — продолжаю я. — Она будет работать, так что я не уверен, что она сможет прийти.

— Конечно, — говорит Рон, хлопая меня по плечу, когда мы начинаем идти по туннелю для игроков в домашнюю раздевалку. — Я хотел упомянуть, что за кулисами было много разговоров. Я знаю, что сейчас только январь, но есть только одно имя, претендующее на звание MVP лиги, и это твое.

Я останавливаюсь как вкопанный.

— Да ну?

— Ты так удивлен, — беззаботно смеется.

— Ну да. Я не ожидал, что они рассмотрят кандидатуру кого-то из команды, не попавшей в плей-офф.

— Мы выходим в плей-офф. Ты видишь, как играет команда? У меня нет никаких сомнений. У тебя хорошо получается, Шей. Ты именно тот, кем мне нужно было видеть тебя в этом сезоне. Хорошая отдача от моих инвестиций, — в кармане у него звонит телефон. Он еще раз похлопывает меня по плечу и заканчивает словами: — Удачи сегодня вечером, парень.

Это то, что я хотел услышать весь сезон: он считает, что я подхожу для команды. Вот в чем заключалась вся эта уловка с Инди — доказать, что команда приняла правильное решение, назначив меня капитаном. Конечно, многие из них все еще обращаются к Итану, когда им что-то нужно, но я в двух месяцах от того, чтобы вывести нас в плей-офф, чего «Дьяволы» не делали годами.

Я позволяю похвале Рона захлестывать меня, пока разогреваюсь, и переношу его слова в игру. Мне не нужно, чтобы кто-то другой говорил мне, что я хорошо выполняю свою работу. Я знаю, что, черт возьми, делаю хорошую работу. Я готов побить свои личные рекорды по количеству передач и очков за один сезон, но не буду лгать и скажу, что получить одобрение человека, который подписывает мои чеки на зарплату, — повышает самооценку.

Это то, над чем я работал. Это то, ради чего я лгал.

* * *

В середине третьего периода, оторвавшись на восемнадцать очков, толпа болельщиков «Чикаго» громко скандирует на все здание. Ребята играли великолепно, синхронно. Никто не заработал фолы, и все ребята стартового состава забили двухочковые.

Если мы сможем сохранить такой темп, я буду сидеть на скамейке запасных всю четвертую четверть, а Леон займет место разыгрывающего до конца игры.

На моих руках выступили ожоги из-за того, что я проехался по корту, а судьи даже не назначили штрафной. Мое тело болит от постоянной борьбы за то, чтобы удержаться на ногах против парней намного крупнее меня. Однако я быстр и обычно могу перехитрить карающие удары по своему телу. Однако иногда я попадаю в самую гущу событий, из-за которых любой другой игрок MVP получил бы свисток, чтобы игра остановилась.

Но не я. Не знаю, связано ли это с моим ростом или тем, что мои пальцы еще не украшены чемпионскими кольцами, но судьи редко оказывают мне уважение.

Не торопясь выходя на корт, я поднимаю руку, сжатую в кулак, над головой, требуя ходатайство о нарушении.

Наш сильный нападающий ставит заслон на задней стороне корта, давая мне пространство для выпала, прежде чем защитит соперников подбежит к корзине. Я подаю ему мяч как раз вовремя, чтобы Итан успел отскочить в правый угол корта от Дома. Он ловит мяч, затем передает мне, и я подпрыгиваю на краю штрафной линии и забиваю трехочковый.

Толпа взрывается, когда мы оказываемся впереди на двадцать одно очко. После игры я смогу достаточно отдохнуть, но после того, как я засиделся допоздна, заботясь об Инди, я был в восторге от того, что меня не сняли с игры.

— Вот он! — Итан трясет меня за затылок, когда мы возвращаемся к обороне.

— Господи, — фыркает Дом, пробегая мимо. — Ты наконец-то переспал с той красоткой? Ты только что оформил трипл-дабл во второй игре подряд.

Я смеюсь, отворачиваясь, чтобы как-то защититься, задаваясь вопросом, насколько точны эти обвинения. Я расслаблен, это уж точно, черт возьми.

Тренер встает со скамейки запасных, пробирается к корту, и я знаю, что в ту же секунду, как мяч попадёт в аут, он заменит меня.

— Слева! — кричит Дом, и я усиливаю свою защиту на разыгрывающем защитнике «Мемфиса».

Я подхожу к нему так близко, что, когда их центровой пытается заслонить меня, я успеваю проскользнуть мимо его гигантского тела, оставаясь на шаг впереди противника. Их здоровяк откатывается назад, и Дом достаточно быстро оказывается перед ним, выбивая мяч и прерывая передачу.

Я удаляюсь в ту секунду, когда Дом кладет руку на мяч. Итан подхватывает его, и вот так мы переходим на свободную полосу. Разыгрывающий «Мемфиса» идет по моему следу, но Итан передает мяч вперед, давая мне пространство контролировать его и попасть в корзину.

Быстрый взгляд через плечо подтверждает, насколько он близко, поэтому я делаю дриблинг, прежде чем вскакиваю на ноги и самоуверенным броском отправляю мяч в кольцо. Ничего особенного, в конце концов, мы впереди на двадцать одно очко, и почти лишили соперников всякой надежды сократить отставание в счете.

Как только я обхватываю пальцами баскетбольное кольцо, то снова отпрыгиваю назад. Конечно, эти болельщики заплатили за шоу, но есть тонкая грань между тем, чтобы уверенно забивать мяч, и тем, чтобы быть придурком по отношению к команде, которая сейчас проигрывает на двадцать три очка.

Я не понимаю, как все происходит.

Я не вижу, как он приближается, потому что не ожидал, что другой игрок не сбавит обороты после того, как я уже забил легкий мяч.

Разыгрывающий «Мемфиса» подныривает под меня, когда я падаю, и бьет по ногам, отчего я подлетаю. Я падаю на деревянный пол, катаясь от боли, цветные полосы проносятся перед глазами, и я молю Бога, чтобы все поскорее прошло.

Каким-то образом я приземляюсь на пальцы ног. Неожиданный удар о твердую древесину вызывает вспышку острой боли в правом колене. Ни с чем не спутаешь боль в суставе, и немедленное осознание того, что произошло, вызывает оглушительный звон в ушах, даже несмотря на шумную толпу.

Мое тело подается вперед, я падаю на пол, хватаюсь за колено, боль пронзает меня насквозь, сустав мгновенно пульсирует.

И когда я вижу, как врач команды, пробираясь через несколько рядов кресел, бежит ко мне, я понимаю, что я в полной заднице.

25. Инди

Пронося свой чемодан через наш частный терминал в чикагском международном аэропорту О'Хара, я машу рукой сотрудникам офиса, готовясь отправиться в ночную поездку в Колумбус.

— Привет, Марджи, — я наклоняюсь над стойкой регистрации. — Мне нужно попасть на самолет, — я показываю ей свой значок, как будто она не знает, кто я такая.

— Пилоты уже там, — она нажимает на кнопку, чтобы отпереть дверь, ведущую на летное поле. — Проходи.

— Спасибо! Удачной недели.

Взяв свой чемодан и летную сумку, я выхожу на улицу.

— О, Инди! — слышу я позади себя. — Я так рада, что ты здесь. Я как раз собиралась тебе позвонить.

Ивонн — женщина, представляющая наш отдел кадров, выбегает из своего офиса мне навстречу.

— У меня есть хорошие новости, — тихо говорит она, отводя меня подальше от всех, кто может нас услышать. — Наш страховой пакет был скорректирован в начале года, и теперь он покрывает…