— Но он действительно милый, — невинно добавляет Кай.

Инди вздыхает.

— И симпатичный.

Он отмахивается от нас.

— В любом случае, мне нужен кто-то, кто готов путешествовать с командой и мириться с нашим безумным графиком игр. И я сильно сомневаюсь, что твой парень позволил бы мне украсть тебя на целое лето.

Я укутываю ее плотнее.

— Да, ни за что на свете.

Группа продолжает разговаривать между собой, когда Инди наклоняет свою голову к моей, тихо говоря.

— Я так рада быть дома с тобой все лето, никто из нас не ездит на работу.

— Я так рад навсегда остаться с тобой дома, Блу.

Она улыбается, ее мягкие карие глаза наполнены такой любовью.

— Навсегда — звучит идеально.

«Навсегда» — действительно звучит идеально.

Я безумно доволен своими друзьями, своей девушкой и своей командой на пути к плей-офф. Эта жизнь, этот дом, эти отношения — все, чего я никогда не позволял себе желать, и чего никогда не думал получить.

Эпилог

Инди

Четыре года спустя

Айверсон поднимает свою маленькую потную головку с моего плеча. Отпечаток моей рубашки остается на его щеке, когда он пробуждается от послеобеденного сна. Его сестра, Нэйви, уже больше часа на ногах, бегает вокруг нашей семейной ложи в «Юнайтед-центр».

Это случается не слишком часто, но, по крайней мере, раз в сезон и Райан, и Зандерс играют дома в один и тот же день. Я намеревалась провести вторую половину дня дома, пока они превращали арену из хоккейного катка в баскетбольную площадку, но дети заснули после игры своего дяди, и я не осмелилась прерывать их драгоценный сон.

— Как поживает моя любимая племянница? — спрашивает Зандерс, врываясь в комнату, неся на руках мою любимую племянницу.

Тейлор Шей Зандерс — моя единственная племянница, так же как Нэйви — его.

— Она немного капризная, — волосы моей маленькой девочки растрепались после сна, а ее глаза все еще опухли от слез. — Нэйви, мы увидимся с папой до начала его игры, я обещаю.

Она — папина дочка, и не любит, когда Райану приходится идти на работу. Несмотря на то, что он всего лишь в раздевалке внизу и провел с ней все утро, наблюдая за игрой ее дяди, и ей всегда не хватает времени с ним.

Как и ему.

Айверсон — мой непринужденный мальчик, а Нэйви — моя эмоциональная девочка. Им обоим чуть больше двух лет, и у них совершенно противоположные характеры.

Зандерс передает мне свою дочь Тейлор, чтобы он мог утешить мою.

— Привет, Тей-Тей.

— Золотая лыбка? — предлагает она, протягивая руку Айверсону.

Он улыбается и берет один из них с ее ладони.

— Малыш Айвелсон спит? — спрашивает она меня.

— Спал. Он только что проснулся.

Тей гладит его по голове, как будто снова укачивает. Девочка просто обожает обоих своих кузенов.

Она называет его малыш Айверсон, но в семье он младше всего на три месяца. Мы с Райаном начали пытаться забеременеть, как только переехали в тот дом, но, что неудивительно, у нас ничего не получилось. Когда у меня извлекли первую яйцеклетку, мы завершили весь процесс только с одним эмбрионом, поэтому позже в том же году мне извлекли вторую яйцеклетку. Опять же, после того, как все было сделано, мы снова получили лишь один жизнеспособный эмбрион.

Мы немедленно провели подсадку эмбриона, и, к сожалению, наша первая попытка оказалась неудачной.

Я тяжело это восприняла. Те месяцы были тяжелыми. Я чувствовала, что подводила себя, подводила Райана, но он был благосклонным. Он даже глазом не моргнул, когда начал рассматривать варианты приемной семьи и усыновления. Мы ничего так не хотели, как обеспечить безопасный и любящий дом тому, кто в нем нуждался. Даже если бы мы стали для них просто приемными родителями, пока их биологические не встанут на ноги. Мы никогда не видели разницы между биологическим и не биологическим детьми. Мы бы любили их всем сердцем.

Весь процесс был длительным и отнимал много времени, и пока мы проходили через это, я наконец почувствовала себя морально готовой к новой подсадке нашего последнего эмбриона.

И все получилось. Наконец-то я забеременела нашим сыном, и я никогда не испытывала такой радости и волнения, как в тот день, когда нам сказали, что мы станем родителями.

То есть примерно до тех пор, пока две недели спустя нам не позвонили и не сообщили, что с нами хочет встретиться будущая мама. После бесконечных разговоров и изучения всех вариантов, убедившись, что мы были лучшим выбором не только для ребенка, но и для матери, та же самая необъяснимая любовь снова захлестнула меня.

Нэйви Рене Шей появилась на свет всего на три месяца раньше своего брата. Новое поколения брата и сестры Шей. Может, они и не биологические близнецы, но их будут воспитывать так, как будто они ими являются. Они будут учиться в одном классе в школе и, надеюсь, общаться с одной группой друзей. И если нам повезет, они останутся так же близки, как Райан и Стиви.

Как раз в тот момент, когда я думаю о своей лучшей подруге, она и Рио присоединяются к нам в нашей ложе.

В течение всего сезона это семейная ложа Зандерсов и Шей в «Юнайтед-центр». Неважно, какая из команд Чикаго играет в этот вечер.

Входя, Стиви чмокает в щеку мою дочь, которая теперь хихикает и счастлива со своим дядей, пока они танцуют по комнате.

— Одна победа есть. Остается еще одна, — она садится рядом со мной. — Тей-Тей, сколько очков дядя Рай забьет сегодня вечером?

Она вскидывает руки вверх.

— Сто?

— Сто? Такая уверенная.

Это преуменьшение. Тейлор Зандерс настолько самоуверенна, насколько это возможно, но в равной степени и милая.

— Да, и они выиглают, как выиглал папа.

— И как дядя Рио, — вмешивается Рио, занимая стул по другую сторону от меня. — Не забывай обо мне, Тей.

— Дядя Лио не забил.

Новый комик в семье отлично справляется с тем, чтобы держать нас всех в смирении, и я не могу удержаться от смеха за счет моего друга. Рио редко забивает. Он делит синюю линию с Зандерсом. Для защитника нетипично быть лучшим бомбардиром в команде, но Тейлор редко напоминает своему отцу, что он не забил после игры, как она это делает с Рио.

— Да, но, Тей, дядя Рио уже довольно давно не забивал.

Он бросает на меня взгляд, чтобы напомнить, что он имеет в виду не только лед.

Рио ДеЛука — один из моих самых лучших друзей. Наша связь стала только крепче с тех пор, как мы встретились пять лет назад, но этот парень — настоящий взрослый ребенок. Ему двадцать семь лет, он шестой год играет в НХЛ, и его дом по-прежнему является местом проведения вечеринок команды.

У него золотое сердце, и он абсолютно не представляет, как разговаривать с женщинами.

Надеюсь, когда-нибудь кто-нибудь разглядит за ребяческим поведением, его настоящему, но в то же время ему, возможно, придется немного повзрослеть, чтобы это произошло.

— Как дела у летного состава в этом году? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

— Они — не вы.

— Дорогой, мы уволились много лет назад. Тебе придется смириться.

Его зеленые глаза сосредоточены на корте перед ним.

— Я отказываюсь признавать, что вы обе уволились.

— Три года назад, — добавляю я за него.

— Да. Да.

Как бы сильно я ни скучала по встрече с командой во время каждой поездки, я рада, что уволилась именно тогда. Я отработала еще один хоккейный сезон, прежде чем уйти. Мы с Райаном пытались забеременеть, и к концу того года нам это удалось. К тому же Фонд Райана Шея набирал обороты, и я руководила всем бизнесом.

К тому времени, когда у нас появились Нэйви и Айверсон, работала занимала все мое время, а дети требовала моего внимания. Мне нравилась каждая секунда работы в фонде Райана. То, что раньше было летним лагерем, превратилось в круглогодичный увлекательный проект. Нам удалось поддерживать открытые корты Чикаго в чистоте и пригодности для использования, пожертвования Райана на кроссовки утроились с тех пор, как мы открыли организацию. И в школах дети стали получать бесплатные обеды после уроков.