Пока в бомбардировщики «Мародёр» загружали требуемый арсенал, на здание бывшего торгового центра обрушилась вся мощь бога войны, поднимая облака пыли со всех окрестностей. Земля тряслась от разрыва снарядов, но системы шлема рыцаря, которым было всё равно на мешающие обзору преграды, фиксировали, что несмотря на столь массированный обстрел, укрепления врага всё ещё держится. Годами укрепляемое здание, пусть и было неказисто на вид, но обстрел держало великолепно, сохраняя те пародии на жизнь, которыми обладали его защитники.
Через несколько минут непрекращающейся канонады, несколько отрядов скитариев были посланы прощупать изменения обороны, но стоило им оказаться в зоне поражения врага, как они оказались тут же накрыты дождём из пуль и снарядов. Поняв, что артиллерия никакого вреда нападающим не принесла, рыцарь решил не спешить с наступлением и дождаться бомбардировщиков.
Низкий гул, услышать который мог только обладатель качественных авточувств, говорил только об одном, «Мародёры» близко. Так и оказалось, и через десяток минут из-за облаков на позиции противника посыпались немногочисленные бомбы, которые проламывали уже истончившиеся от артиллерийского обстрела перекрытия, превращая внутренние помещения здания в братские могилы. Стоило последней бомбе упасть, как рыцарь Смит дал команду на штурм.
Первыми двигались терминаторы, прикрытые плёнками силовых полей и тяжёлыми щитами, за ними следовали отряды скитариев с взрывчаткой для пролома стен, а в последней волне штурма ехали «Химеры», ведя огонь при обнаружении малейшего движения в проломах и бойницах. Миновав ранее обстреливаемую зону, терминаторы выстроили стену из щитов, скитарии начали установку подрывных зарядов, а запальные горелки тяжёлых огнемётов «Химер» вспыхнули злым пламенем.
Секунда, и в стенах здания образуются проломы, в которые сначала влетают связки гранат, а следом врывается ревущее пламя, не оставляя и малейшего шанса на выживание тем, кто решил оказать хоть какое-то сопротивление. Стоило огнесмеси догореть, как в чадящие чёрным дымом проломы устремились терминаторы, а следом за ними и простые скитарии, звуки многочисленных перестрелок и отчёты об обнаружении позиций противника заполнили эфир.
В этот же момент, в один из бомбардировщиков, что выполнил полётное задание и совершал разворот для возвращения на аэродром, ударил тонкий синий луч, что не только разворотил правый двигатель, но и нарушил целостность корпуса. Тут же потерявший управление самолёт, оставляя за собой чёрный шлейф начал терять высоту, а его пилоты, стараясь хоть как-то вернуть контроль за машиной, делали всё возможное для этого. Несмотря на все старания, поверхность земли неумолимо приближалась, и тогда командир машины принял единственно верное решение – направить её в скопление врага. За сотые доли секунды запросив информацию в тактической сети и получив ответ, он начал корректировать курс уводя самолёт в сторону здания предполагаемого штаба врага.
За несколько сотен метров до падения, команда «Мародёра», выйдя на нужный вектор и уже не уклоняясь от бьющих по ним зенитным орудиям, начала поливать из спаренных болтеров всё что оказалось между ними и их целью. Взрывы реактивных снарядов разрывали расчёты зенитных орудий, сами орудия ПВО деформировались и разлетались в стороны, а их боезапас активно детонировал, привнося ещё больше хаоса. Даже когда в кабину «Мародёра» попал снаряд, мгновенно убив весь экипаж, машина войны даже на миллиметр не сдвинулась со своего прежнего курса и через несколько мгновений на полной скорости врезалась в здание штаба врага. Детонации остатков топлива и боезапаса оказалось достаточно не только чтобы разнести вдребезги вышку связи, с помощью которой гули поддерживали контакт между подразделениями, но и обрушить потолок командного бункера, сделав его непригодным для дальнейшей работы.
Заминка, которая понадобилась офицерам уничтоженной страны чтобы восстановить связь с подразделениями, стала для них фатальной, и силы Адептус Механикус, воспользовавшись ей окончательно развалили оборону противника. Следующие несколько дней по всему Анкориджу проходила полномасштабная зачистка, в ходе которой разрозненные отряды гулей в истлевшей форме обнаруживались, окружались и уничтожались. Для уничтожения штаба командования, применили нестандартный подход: с помощью техножрецов из ремонтной службы был сооружён нагнетатель воздуха, с помощью которого в огромный подземный комплекс закачали тысячи кубометров горючего газа. Подземный взрыв получился замечательный, и от бункера, на зачистку которого ушло бы несколько дней и сотни жизней верных солдат Бога Машины, не осталось и следа, а сам он сложился сам в себя, вызвав небольшое землетрясение и просадку грунта на десяток метров.
Конец взгляда со стороны.
Окончательное очищение Анкориджа суммарно продлилось месяц, за это время были сожжены все останки его защитников, из-под завалов были вытащены и рассортированы все обнаруженные ценности, а сами завалы постепенно разгребались, превращая центральные улицы города в удобные для движения магистрали. За время боёв за город было потеряно сотни единиц бронетехники, восемь тысяч шестьсот три скитария, ещё семнадцать тысяч требовали ремонта и лечения, но оно того стоило. Избавившись от крупной армии мутантов, можно было начинать не только разработку подземных недр Аляски, но и начать разведку северных территорий СССР, не опасаясь того, что в любой момент в тылу может оказаться организованная сила, способная доставить серьёзные неприятности.
Примерно в это же время уничтожались последние базы вооружённых сил Китая, которые в отличии от остатков армии США не имели столь хорошо укреплённых баз, и по большей части были рассредоточены по всей территории Аляски. Окончание военной операции по уничтожению оплотов мутантов сопровождалось большим праздником по всей территории княжества. Используя средства массовой информации, до населения доводилась мысль, что все поучаствовавшие в этой кампании герои, защитившие лично их от ужасных мутантов, изображения захваченных гулей прилагались. В дополнении ко всему этому, семьи из которых вышли наиболее отличившиеся участники войны, получили ряд привилегий в получении товаров массового потребления, и приоритет при получении работ или образования для их членов.
В то время как последние бои на Аляске понемногу сходили на нет, от дронов, ведущих наблюдение за Избранным, пришло сообщение, что он со своей командой достиг пещеры, в которой находилось Убежище 13, а значит пора активировать прокси, для детального разговора с потенциальным подчинённым. Дополнительно, свободным «Валькириям» со стелс системами и десантом из скитариев, было приказано выдвигаться к той же пещере, для контроля над ситуацией.
POV Мик, Избранный, лидер небольшого отряда, уставший путешественник. Центральная Калифорния, недалеко от Убежища 13.
Покинув НКР, город, который вроде как должен будет стать одним из центров силы на Пустошах в ближайшие несколько лет, меня не покидало ощущение, глубокой неправильности этого мира. В огороженным высоким забором городе, с полицией, канализацией и прочими службами, было что-то глубоко неправильное, как будто ничего не знающие дети решили построить своё собственное общество основываясь на рассказах впавших в маразм стариков. Всё окружающее там было настолько неестественным, что загоны с рабами у ворот города казались чем-то родным и близким. Весь НКР скорее напоминал неудачный косплей на довоенную Америку, чем на самостоятельно возникшее поселение, даже Город Убежище, со всем его внутренним лоском и разрухой за пределами внутренних стен смотрелся естественней.
Хорошо ещё то, что задержались мы там ненадолго, быстро осмотрели ассортимент лавок и магазинов, сбыли трофеи, доставшиеся нам в ходе путешествия от рейдеров, решивших, что крупный караван – это хорошая добыча, да закупились свежими припасами. Единственное, что доставило некоторые неудобства, был разговор с потомственным президентом этого города. Поддавшись на уговоры Читцы, которой хотелось посмотреть на статую нашего предка, которая, по слухам, стоит перед зданием правительства, мы попались на глаза Танди, которая выглядела ровно так, как и должна была выглядеть женщина в девяносто шесть, большая часть жизни которой прошла в весьма суровых условиях.
