- Что думаешь Нейт? – спросила Нора – Какой шанс того, что они нас не обманывают?

- Не знаю, с одной стороны пока мы не увидим поверхность собственными глазами, доверять никому нельзя, - задумался я, заодно вспоминая последние секунды перед тем, как мы встали на платформу лифта, везущего нас под землю, - но с другой, ты же помнишь тот взрыв, - она кивнула, - так вот, я очень сильно сомневаюсь, что наверху можно жить также, как и раньше, не после взрыва бомб.

- Я тоже об этом подумала, - Нора слегка покачала Шона, и ещё раз посмотрела на него, - тем более мы должны позаботиться о Шоне. Тем более, подумаешь, коммунисты, могло быть и хуже.

- Ну да, - грустно улыбнулся я, понимая, что вся моя служба на фронте против китайцев ни к чему не привела, - хуже было бы, если нас захватили какие-нибудь безумные учёные или нацисты, или ещё хуже безумные учёные-нацисты.

- Тут ты прав, значит мы соглашаемся? – уточнила она.

- Да, тем более выбора у нас с тобой и нет, и не кажутся мне эти ребята откровенными злодеями. Будь они ими, у нас бы вряд ли спрашивали согласия.

Приняв решение и оставшись спокойно сидеть на своих местах, мы дождались пока отведённое на обсуждение время истечёт. Лекторша, как только прозвучал условный сигнал, лучезарно нам улыбнулась и заговорила.

- Отлично, раз все вы приняли решение присоединиться, то прошу проследовать за мной, - чуть ли не летящей походкой она дошла до двери, - на выходе из убежища нас ждут транспортные самолеты, которые доставят вас в более безопасное место. Там вас ещё раз обследуют, опросят и предоставят выбор из нескольких специальностей, на которых ваши навыки могут быть полезны. Если навыков у вас нет, то вам будет предоставлена возможность получить образование и уже таким образом приносить пользу. И да, прошу вас не отставать, сейчас в убежище ведутся различные работы, которые могут быть для вас опасны.

- Девушка, - решил видимо задать последний вопрос Саймон, - а где ещё несколько человек, которые вместе с нами спускались в убежище? Я ведь точно помню, что нас было больше.

- Увы, некоторые капсулы за полтора века вышли из строя, и их обитатели погибли от разных причин, - всё таким же беззаботным голосом ответила наша сопровождающая.

А у меня от её слов выступил холодный пот, и ещё раз пересчитав количество идущих сейчас рядом со мной и прибавив к общему числу тех, кто решил выживать самостоятельно, выходило, что добрая половина из наших соседей по Сенкчуари Хиллз просто не дожила до этого дня. Или их забрали на опыты, но это было слишком маловероятно. Дойдя до главного лифта на поверхность, мы, как и сто пятьдесят лет, или пару часов назад, встали на него, но в этот раз двигались не вниз, а вверх.

- Прикройте глаза, чтобы избежать травм сетчатки, - предупредила нас сопровождающая, как только из-за края обрыва забрезжил солнечный свет.

Послушав её совета, я прикрыл глаза ладонью, дополнительно зажмурившись и помог Норе, которая в первую очередь позаботилась о Шоне, а про себя забыла. Как только глаза немного привыкли, я открыл их, и если в первую секунду солнце не дало мне ничего увидеть, то через несколько секунд передо мной открылся «прекрасный» вид на то что осталось от моего дома: полуразрушенные дома, безжизненная на вид почва, высохшие деревья, что сейчас больше напоминали скрюченные лапы чудовищ. Похоже разморозившие нас ребята не врали, от Америки действительно осталась только Пустошь.

- Боже!

- Нет, не может быть…

- Как же так…

Всё что из себя могли выдавить стоящие рядом со мной люди. Картина была действительно удручающей, ничего от прежней Америки тут не осталось. С трудом оторвавшись от созерцания руин прошлого, я обернулся и увидел несколько больших самолётов неизвестной конструкции, аппарели которых были призывно открыты, ожидая нас. Приобняв жену, я вместе с ней вошёл внутрь десантного отсека, где нас посадили на откидные стулья и закрепили ремнями, так как для перевозки детей этот транспорт явно не предназначался, Нору попросили держать Шона покрепче, чтобы избежать неприятностей. Через несколько минут, когда все доступные места были заняты, а нервничающие люди ёрзали на неудобных креслах, я почувствовал небольшой толчок, который явно говорил о том, что мы оторвались от земли.

- Говорит пилот, просьба во время полёта своих мест не покидать, - раздалось из динамиков над нашими головами, - время полёта два часа.

Закончив информирование, пилот начал разгон, последствия которого я отчётливо почувствовал. Ну что ж, надеюсь я не ошибся со своим выбором и нас с Норой и Шоном ждёт хорошее будущее.

Два месяца спустя.

Закончив утренний моцион, я допил стакан неизвестно из чего состоящей голубоватой жидкости со вкусом клубники, которая не только бодрила в несколько раз лучше кофе, но и по заверениям из телевизора была ещё и полезной. В коридоре нашей квартиры, которую нам с Норой выделили бесплатно, я быстро накинул на себя рабочую куртку и завязал ботинки.

- Всё, дорогая, я на работу, буду как обычно, - поцеловав в щёку сонную жену, которая аккуратно укачивала Шона на руках, я повесил на шею свой идентификатор и вышел в парадную.

- Мы будем тебя ждать, и не забудь заскочить после работы на пункт выдачи, у нас начинает заканчиваться мясо, - проводив меня взглядом, Нора отправилась пеленать Шона.

Спускаясь по лестнице, параллельно здороваясь с соседями, которые как и я отправлялись на работу, в моей голове пронеслись события после нашего прибытия в Берлогу, столицу того государства, в котором я сейчас живу. Первые несколько дней нас гоняли по врачам, собрали кучу анализов, а мне даже вырезали небольшую раковую опухоль, которая лет через пять вполне могла бы меня убить. Попутно, нас сначала опрашивали на предмет полезных навыков, а потом прогнали через несколько тестов, чтобы убедиться в наших навыках. И если со мной всё было достаточно просто, мне предложили сразу несколько десятков вакансий: начиная от становления сначала полноценным скитарием, так назывались элитные солдаты, княжества, с последующим продвижением до техножреца-доминус, вроде как экспертов по всему что связано с войной, до работника ремонтной мастерской или сталеплавильного цеха. Если от первого я отказался, так как вступление в ряды скитариев предполагал отказ от семьи, то вот на предложение начать работать в ремонтной мастерской я согласился, тем более чем-то подобным я и хотел заниматься, как только отойду от войны.

Стоя в автобусе, который вёз меня к месту работы, я вспоминал как впервые оказался на обзорной экскурсии города. Чёткость линий, море зелени и главное полная безопасность, обеспечивающаяся сотнями тысяч роботов и солдат, что день и ночь стоят на страже мирных граждан, а если вспомнить как выглядел Сенкчуари перед нашим отлётом, не говоря уже о видневшихся вдали руин Бостона, то моё нынешнее место жительства казалось чем-то невероятным, как будто с другой планеты. Были тут, конечно, и минусы, но не так чтобы сильно заметные, да, за преступления полагается всего четыре вида наказания: смерть, порицание, ссылка в орден Рыцарей Пограничья и высылка на фронтир, но если соблюдать крайне простые правила, то ничего плохого не произойдёт. А законы были до одури простые не воруй, не убивай, не совершай насилия, не порть технику, не провоцируй восстание и не ленись, всё. Когда мы обсуждали столь упрощённую юридическую систему с Норой, которая до беременности успела защитить диплом юриста, то пришли к выводу, что причиной тому, во-первых, то что у власти здесь находятся по большей части учёные, которым не особо интересно строить сложную судебную систему, пока работает эта, а во-вторых, как ни странно отсутствие такого явления как деньги. Без материального подтверждения своего успеха, в виде счёта в банке, и имея возможность получить в своё распоряжение практически всё, просто немного подождав, делает кучу видов преступлений, а главное их мотивов, просто несостоятельными. Какой смысл грабить, если при себе у твоей жертвы нет ничего, чего не мог бы получить ты, просто оставив заявку; зачем мухлевать с налогами или заниматься коррупцией, если денег в принципе не существует; ну и как итог, зачем грызться с родственниками за наследство, если жильё и так достаётся тебе бесплатно, а личное имущество, зачастую, ценно только как память. Вот и получается, что больше половины юриспруденции, которую изучала Нора, оказалась здесь просто не нужна.