Помимо всего прочего, проблемой новой области стали аборигены, которые излишне агрессивно отреагировали на появление моих подданных. Ранее, что коренных обитателей этих мест, что немного одичавших потомков колонизаторов, удавалось хотя бы частично ассимилировать в уже состоявшийся социум. Даря щедрые подарки лидерам и вождям, удавалось добиться их расположения, чтобы в дальнейшем, шаг за шагом, всё сильнее и сильнее загонять их в зависимость от княжества. Распробовав лучшую жизнь, где не нужно каждый день бороться за выживание, а часть обременительных обязанностей берут на себя механизмы, члены племён и общин постепенно интегрировались вливались в ряды граждан, и если старшее поколение редко полностью проникалось новой жизнью, то уже их дети, отучившиеся в школах и училищах, где им формировали правильную картину мира, уже полностью становились частью моего государства. Безусловно, были и группы, которые в штыки воспринимали как приход Адептус Механикус, так и новые порядки, но таких было мало, и зачастую, их исчезновение никто не замечал, тоже самое касалось сверхагрессивных племён, что построили свой быт вокруг насилия и грабежа окрестностей. Но на побережье залива ситуация складывалась не по одному из предполагаемых сценариев – местные жители не только ритуально убили послов, направленных к ним для переговоров, но и начали совершать набеги на город и коммуникации, что сильно замедлило освоение этих земель.

Поначалу, ответственный за развитие этого региона техножрец пытался мирно решить данную проблему, стараясь организовать переговоры и наладить контакт, но все его потуги пропали всуе. Когда аборигены не только напали на прибрежный город, но и, откопав где-то «Толстяка»[13], уничтожили участок железной дороги, что привело к сходу одного из составов с рельс и смерти нескольких сотен новых переселенцев, решать проблему отправился магос-доминус Дункан. Перебросив войска в район залива, он начал планомерную зачистку окрестностей.

Всё побережье пылало от зарева пожарищ, а воды рек и ручьёв окрасились в красный. Дункан, когда-то давно бывший достаточно добрым и сострадательным человеком, пусть и ненавидящим рейдеров и прочие отбросы человечества, но всё же старающийся проявлять гуманность к невинным, в этот раз действовал максимально жёстко. Любая стоянка или постоянное поселение сначала подвергалась бомбовому и артиллерийскому удару, а уже после в него заходили скитарии, что без жалости добивали выживших. Поняв, что концентрироваться в одном месте нельзя, дикари начали скрываться в лесах и пещерах, в надежде если не пересидеть зачистку, то хотя бы сохранить побольше жизней для продолжения партизанской войны. Впрочем, им это особо не помогло.

Дункан, как по моему приказу, так и по собственной инициативе, для своей группировки войск выгреб со складов не только штатные образцы техники, но и кучу экспериментальных разработок: новейшие модели авгуров, способные обнаружить одинокую мышь в степи; противобункерные бомбы, пробивающие до пяти метров железобетона; кибермастиффов[14], имеющих усиленный в несколько десятков раз нюх, и дронов-ищеек, обладающих не только весьма совершенной системой гибридной маскировки, но и способных работать в общей сети, тем самым создавая интерактивную карту местности.

Загонная охота, которая несла в себе цель истребить каждого дикаря, что на миг вообразил, что может хоть что-то противопоставить Адептус Механикус, продлилась два месяца, за которые от союза племён, что выступил против меня не осталось даже истории, только выжженные прогалины, да изломанные белеющие костяки. Эффект от такой акции устрашения был весьма показательным, те племена, которые или жили слишком далеко, чтобы успеть поучаствовать в этой бойне, или проявили зачатки здравомыслия и не стали лезть на тех, кто воздвиг целый город за несколько недель, даже не думали хоть как-то сопротивляться, когда присланные к ним послы предлагали им присоединиться. Дряхлые на вид шаманы, могучие вожди, ловкие охотники, все как один падали на колени и молили только об одном, пощадить жизни их детей. Когда же им говорили, что никто не собирается их истреблять, пока они не проявят агрессию первыми, они ещё долго не верили этому, готовясь умереть каждый раз, когда видели на горизонте послов и торговцев княжества.

Локальный геноцид имел не только кратковременные, но и вполне ощутимые долгоиграющие последствия, ведь как Дункан ни старался, отловить абсолютно всех дикарей у него не получилось, и они смогли вырваться из области тотальной зачистки. Однако, эффект от рассказов беглецов, о зверствах, учинённых красными демонами на их земле, зачастую имел прямо противоположный эффект. Племена и общины, сохранивших налёт цивилизованности людей, не были наивными и легковерными, и немного разузнав об истинной причине событий, начали сначала небольшими группами, но со временем всё более массово, срываться с насиженных мест и кочевать на территорию контролируемую княжеством. Поняв, что именно племена тех беглецов, что рассказывают им сейчас о страшных демонах, первыми спровоцировали конфликт, убили посланников, и даже не пытались договориться, жители земель вокруг Великих Озёр и восточного побережья Канады, немного подумав, решили попроситься под мою защиту. Конечно, не все, а только слабые и немногочисленные общины, что одинаково страдали как от своих более крупных соседей, так и от залётных грабителей, но и их было достаточно, чтобы заселить освободившиеся земли и закрепиться на них окончательно.

Приобретение и интеграция новых территорий шла почти по плану, который, однако, приходилось постоянно корректировать из-за каждого нового прибывшего каравана, но в целом, проблем в освоении северной Канады не было. Вокруг залежей полезных ископаемых строились города и посёлки, железные и обычные дороги делали ранее непреодолимые расстояния чем-то незначительным, а люди, что ещё вчера не знали, доживут ли до завтра и будет ли что на обед, постепенно привыкали к новой жизни. Осваивая новые земли, группы разведчиков обследовали военные базы и склады, станции спутниковой связи и секретные бункеры, и большинство таких находок несло в себе что-то полезное. Так, вскрыв очередной армейский склад и нейтрализовав его системы охраны, всё его содержимое тут же сортировалось, грузилось в контейнеры и отправлялось вглубь территорий княжества: что-то тут же поступало в войска, становясь обмундированием для ополчения; что-то разбиралось на составляющие и использовалось для ремонта и производства; а что-то служило ключом как к получению новой информации, так и для подтверждения уже известных фактов. Особой статьёй в находках были ракетные шахты с ядерными ракетами, что не успели запустить, и пусть их было относительно немного, а сами они требовали капитального ремонта, но их захват делал главное - лишал вероятного противника возможность использовать ядерное оружие, делая жизнь княжества немного безопасней.

Стоило ситуации на севере успокоиться, как проблем решило подкинуть Братство Стали, а точнее та его часть, что засела в Бункере-Альфа, после того, как война с супермутантами оказалась окончена. Последние десятилетия, они сидели в своей норе и особо не высовывались, лишь изредка высылая патрули и трофейные партии, что не отходили слишком далеко от основной базы. Однако к началу 207М3 в их рядах произошёл небольшой раскол, который к 209М3 привёл к небольшой гражданской войне, в ходе которой от и без того малочисленной общины откололось две группы, обе состоящие из достаточно молодых и инициативных людей. Первая, возглавляемая паладином Максимусом и состоящая в основном из боевого крыла ордена, отправилась куда-то на юг, наводить порядок на Пустошах, ведомая лозунгом: «Сидя в под землёй – Братство Стали никогда ничего не добьётся». Вторая же, под предводительством старшего-писца Гретхен, вышла на связь с пунктом наблюдения княжества и попросилась под крыло Адептус Механикус, уже под лозунгом: «Не исследуя новые технологии – прогресса не добиться». Таким образом, рейдеры к югу от Чикаго получили себе головную боль в виде отряда паладинов и рыцарей в силовой броне, а в рядах техножрецов случилось пополнение. Оставшиеся в бункере «верные» рыцари и писцы окончательно ушли в изоляцию, перестав даже патрули отправлять для контроля территории. Ну ничего, пара десятков лет, и о Бункере-Альфа можно будет забыть, оставшиеся там сто двадцать восемь жителей сами вымрут.