Один их проводов вторичной обмотки отпаялся и болтался внутри. Алексей вернул провод на место, засунул «гирлянду» в цилиндр и подобрал выпавшую схему, начерченную на тетрадном листочке. Завершив сборку, он облегченно вздохнул и со смехом вспомнил бред, который нес Виталий – главный специалист по торсионным полям, с которым они вместе тащили этот тяжеленный «центральный элемент» на второй этаж.

И где обещанный «кристаллический водород», формирующий когерентный поток торсионного излучения, возбуждаемый движущихся по спирали фотонами, переносящий «матрицу здоровья» на магнитные биочипы? Больше похоже на низкочастотный генератор, причем древний, годов семидесятых, судя по маркировке конденсаторов.

Ладно, псевдоинновации ему не нужны. Пусть ими занимается его дядя – отставной полковник ФСБ, пустившийся в коммерцию. Завтра он сдаст результаты работ и всерьез займется поисками нового места. Рекомендации у него отличные. Формально он сам уволился – отказался от должности директора филиала за Уралом, а это не криминал, скорее, намек на проблемы в компании. Схватку под ковром он проиграл, но с кем не бывает.

Сдавая ключи, Алексей обнаружил, что не он один любит засиживаться допоздна. Лишь только он поставил подпись в журнале, как к стойке дежурного подошла стройная девушка с прической каре, челкой до глаз и ярко красной помадой на губах. Бросив короткий взгляд на Алексея, девушка вышла на улицу и, спустившись по ступенькам, остановилась, явно его поджидая.

– Инга, – протянула она руку. – Будем знакомы.

– Алексей.

– В курсе. Хотела кое о чем вас попросить.

Просьба Инги выглядела немного странной: предлагалось особо не спорить с Виталием.

– Он парень немного… – она замялась, – нездоровый. Может сильно возбудиться и что-нибудь нехорошее сотворить. Мне кажется, это он устроил пожар.

– А когда загорелось?

– Утром, прямо с его приходом, но он не признается.

Алексей помолчал, вспоминая картинку в лаборатории сразу после пожара. Крышка блока генератора снята, винтики аккуратно сложены рядом. Чтобы их выкрутить, требуется время.

– Что-то я сомневаюсь, чтобы он успел такое провернуть. Но вы зря переживаете, я здесь не надолго. Генератор завтра проверим и все.

– Ладно, до завтра!

– До свидания.

Сообщение о том, что племянник шефа не собирается задерживаться в компании сильно удивило начальницу отдела маркетинга. Она располагала совершенно иными сведениями. В свои тридцать Инга умела быстро наводит справки, направляя разговоры с нужными людьми в нужное русло.

Четыре дня назад, в последнее утро покойного зама по науке, получившего инфаркт на рабочем месте, она услышала от него странную фразу: «Нужно попросить преемника, не давить на Виталия – он на своем месте». И еще: «Осталось недолго, как-нибудь обойдетесь». Без чего можно обойтись, Игнатий Петрович не сказал, но слова его прозвучали, как завещание, и это насторожило Ингу. Сейчас, она попыталась исполнить последнюю просьбу покойного, но с новым сотрудником похоже не все так просто.

Она шла по тротуару, обходя редкие лужи, вдыхая ночной воздух, напоенный тишиной и прохладой. Над крышами домов висела луна, и каждая тень казалась гранью, отделяющей реальный мир от его волшебного двойника.

Большой город полон тайн. За каждым углом, на каждой остановке тебя ждут открытия, и «новенький» из их числа. Большой город – это поезд, который везет тебя в неизвестность. Ты ходишь из вагона в вагон: дом – работа, работа – дом, а за окнами мелькает жизнь, не твоя, чужая, а ты все едешь, смотришь в окно, мечтаешь, вглядываешься в лица, выходишь, садишься в другой поезд и снова едешь. И вдруг – раз, и ты встречаешь человека. И теперь твой поезд – этот человек. И уже не важно, куда ты ехал раньше, о чем мечтал. Все тайны теперь в этом человеке. Будешь ты с ним или нет, значит ли он для тебя многое, или это так – проходной вариант.

Так думала Инга, замедляя шаг. Дома ее никто не ждал, кроме картин на стенах – ее друзей, молчаливых и неизменных. Но как ни старайся, пара кварталов путь слишком короткий, чтобы успеть разобраться в мыслях и чувствах, которые нахлынули все разом.

Расставшись с Ингой, Алексей думал отнюдь не о ней. Он не мог избавиться от мысли, что не понимает, кто и зачем поменять полярность питания. Тот, кто это сделал, вряд ли мог предположить, что схема собрана настолько непрофессионально, что смена полюсов приведет к столь печальным последствиям. Возможно, провода перепутали, когда возвращали на место, а вот зачем их снимали – это вопрос. Пытались изучить генератор или целью был «центральный элемент»? Скорее первое, поскольку прибор стоял без крышки, но и второе не исключалось – провода мешали снять скобу, прижимающую стальной цилиндр к основанию.

Он почти доехал до дома, когда раздался телефонный звонок.

– Ну, что удалось починить? – голос у дяди был невеселый.

Алексей посмотрел на часы. Странный вопрос для половины второго ночи.

– Все спаял, завтра проверим.

– Приезжай.

– Сейчас?

– Есть серьезное предложение.

Спустя пятнадцать минут встревоженный племянник входил под арку дома на Тверской. Михаил Александрович встретил его по-домашнему, в шелковом халате и в тапочках на босу ногу.

– Игнатий Петрович почил, ты в курсе. Царствие ему небесное! Девяносто четыре года не шутка. Для своих лет он выглядел прекрасно, но… бог располагает. Итак, удалось разобраться в причине?

Рассказ получился не слишком длинным, но дядю сильно заинтересовала смена полярности.

– Думаешь, специально поменяли?

Алексей пожал плечами:

– Трудно сказать.

– Надо разобраться. Этим ты и займешься.

– Я?!

– Ты же хотел быть вице-президентом по новым технологиям? Вот, и займешься новейшими. Пойдешь на место Алхимика.

– Кого?

– Покойного, – Михаил Александрович перекрестился. – Игнатий много чего умел.

– В смысле… Ты про алхимию говоришь? Это не миф?

– Сейчас – миф, полвека назад – нет. Все меняется… Так что, согласен?

Идти в мелкую конторку? Подобный дауншифтинг в планы несостоявшегося вице-президента не входил, и Алексей попытался аргументировать свой отказ:

– Мне эти высокие технологи уже здесь! – он провел ребром ладони по горлу. – Вице-президент с людьми работает, а не в железе ковыряется. Я математику любил – попал в радиотехнику. Художником хотел стать – вы с матерью меня заклевали. С экстрасенсами возился – ты меня сам отговорил. А теперь что? Может, мне чем-то одним заниматься?

– Может, может, – усмехнулся Михаил Александрович, бывший полковник ФСБ. – Сумбурно, но эмоционально.

Смешно ему! – с горечью подумал Алексей. А тех ребят повязали. Бывших кэгэбэшников не бывает! И дядя его, возможно, не бывший. И не полковник, а генерал – слишком хорошо упакован. Правда, штанов с лампасами не замечено.

– Я многого не прошу, – продолжил Михаил Александрович миролюбивым тоном, – помоги мне и свободен. Я вам всегда помогал.

Что верно, то верно. После смерти отца им с матерью было сложно. Жили они всегда небогато. Отец – художник без постоянного дохода. Мать – простой инженер в КБ, дед на пенсии, а впереди выпускной класс и поступление в университет. Дядя помог, дядя всегда помогал.

– Ладно, но учти, я ищу другую работу!

Михаил Александрович кивнул.

Общее собрание головного офиса было назначено на три. С Виталием они успели собрать установку и добиться ровного гудения «центрального элемента». Совместить половинки трансформатора внутри и снаружи стального цилиндра при стертых метках оказалось не просто, но результат превзошел ожидания. Подъехавший к обеду Феликс Эдуардович – начальник группы формирования «матриц здоровья» – с удивлением отметил возросшую эффективность установки.

Чипы заряжались быстро. Прижав один из них ко лбу, Алексей ощутил необыкновенную бодрость и готовность сбегать на третий этаж просто, чтобы поразмять ноги. Феликс Эдуардович, которого Виталий за глаза называл «галчонком», собственноручно отлепил чип ото лба Алексея и спрятал в коробочку. Он был действительно похож на недавно вылупившегося птенца из-за тонкой шеи, острого носа и пушка на голове вместе волос.