— Цветочек, ты чего тут одна? — Улыбаясь, подбежал ко мне Мэйл. Он был весь мокрый, в одних шортах, довольный до нельзя.

Мы пересекались иногда в столовой, пару раз на территории академии, поэтому, в принципе, начали общаться хорошо. Да в принципе, совместная уборка неплохо так совмещает.

Я вернула ему вежливую улыбку, поболтала ногами в воздухе, показывая, что одиночество мне не мешает, и ответила:

— Да вот… Весело.

— Весело… — Эхом повторил он, посмотрев на прыгающих в воду ребят. С его мокрых синих волос с белыми концами струилась вода на лицо и теперь просто капала. Сейчас он почему-то выглядел серьёзным, хотя подбежал ко мне весьма весёлым. Он играл желваками, щурил глаза, сжимал и разжимал губы, словно что-то хотел сказать. Но мы оба молчали.

Я засмотрелась на то, что делают мои однокурсники. Лиана взмахнула руками и деревья ускорили рост, все вокруг неё начали оплетать лианы и корни. Она явно дурачилась, но это было так красиво. Лианы струились, опускаясь к воде, опускались в неё, и поднимались вверх. Пока я следила за игрой девушки, к нам незаметно подошли приятели (или?..) Мэйла.

— Хей! — Бросил один из них. Мне его тон не понравился с самого начала, а то, что он начал нести дальше, вообще разочаровало и разозлило сильно: — Подружка Мэйла, которая чуть не разнесла поле тренировок и потравила всех адептов на празднике Небес, это ты?

Я позволила себе закатить глаза, пока никто не видит, и повернулась к нему:

— Чем имею честь? — Бросила коротко, приторно вежливо. И снова бегло посмотрела на Лиану и её лианы. Хых, какая ирония, однако.

— А чего одна? Почему не купаешься? — Парень, чьё имя, к счастью, мне не известно, изогнул бровь. Он был высоким, крепким, с тёмными волосами и глазами, довольно опасным на вид. Красивый, притягательный, но отталкивающий в тоже время, как глубинные воды, которые до сих пор не изведаны в моём мире. За его спиной стояли ещё двое, не такие высокие, но довольно крепкие. Я их не рассматривала, но уже провела параллель его компашки со знойными девичьими троицами из американских фильмов.

— Это не обязательное условие сегодняшнего общего занятия. — Спокойно вставил Мэйл, повернув к тому голову. — К тому же, она не одна, а со мной.

Но тот, словно и не слышал его вовсе, продолжил ещё более противно:

— Ну что ты, детка, раздевайся.

Я настолько изумилась, что в панике смогла только съязвить:

— А стриптиз не станцевать?!

— Нет, ну если очень хочешь, то мы будем не против. — Снова противная улыбка и хитрый взгляд.

Шутка. Переведи всё в шутку.

— Лучше будьте против, — улыбаюсь виновато я, — иначе увидите худший танец в своей жизни, который и стриптизом не назовешь.

— Нет, ты уже предложила, так что… — Щелкает парень языком.

— Я не предлагала, — пожимаю плечами, — а пошутила. Это ваши проблемы, что шуток не понимаете.

Наверное, я перегнула. Или мозгов у этого человека нет совсем. Потому что в следующую секунду меня просто поднимает с коряги поток воды, и в эту самую воду бросает. А если тот берег спокойно переходит в реку, то есть, всё начинается с мелководья, то с этой стороны дела хуже обстоят, ибо здесь сразу глубина приличная, уцепиться не за что.

А плавать я не умею.

Меня охватывает дикая паника, сковывающая горло, магические силы использовать я не могу из-за того же стресса, а тот задира этого не понимает, только течение прибавляет, помогает реке меня угробить. А место тут такое, что метров тридцать и большие камни на мелководье, то есть, спускается река, мини водопад образовывает, или как это называется, вообще не знаю, я далеко не маг воды, даже плавать умею!

И вот паника уже точно охватила меня, ноги и руки пытаются что-то сделать, бултыхаются из-за всех сил, течение меня уносит, воды я уже наглоталась. Ребята вокруг вообще ничего не понимают, играют или плывут против течения, до меня им дела нет. Может, они просто не хотят конфликта с тем парнем, не знаю… Но мне уже плохо, я задыхаюсь. Вода везде. В горле, носу. Глаза щиплют, нос горит, горло болит. Течение сильнее меня, сил уже почти нет.

Последней каплей стала дикая судорога в левой ноге из-за буквально ледяной воды, из-за которой я непроизвольно вскрикнула и сложилась пополам, что стало моей ошибкой.

Я начала тонуть.

В плане, что все. Сил нет, сознание проваливается, меня тянет ко дну.

Не знаю, что с этими адептами не так, но до кого-то только сейчас дошло, что я тону, а не шутки играю. Возможно, мне нужно было просто орать благим матом, не знаю.

В общем, когда мне уже стало очень плохо, воздуха перестало хватать, лёгкие невыносимо горели, я провалилась в небытие.

Последнее, что я почувствовала — сильный удар о каменистый берег.

Ненавижу камни.

***

Мне было больно. На грудь сильно давили, изо рта струёй текла вода.

Мне было холодно. Кожа покрылась мурашками, размером с кулак, мокрая одежда и волосы прилипли к телу. Я начала откашливаться, слабо махнув рукой на того, кто давил на грудь. Кажется, он очень хотел моей смерти, раз так давил…

Я откашлялась, но сил не было. Откидываю голову на колючую траву и твёрдую землю. Никогда бы не подумала, что буду рада полежать на траве!

— Жива? — Коротко и угрюмо спрашивает мой спаситель. Голос этого человека был очень знаком, и это явно не Мэйл.

Я приоткрываю глаза, вижу проректора, склонившегося надо мной стеной, укрывающей от лучей солнца и лишних глаз. Изумрудные глаза его были то ли злые, то ли испуганные, то ли ещё что-то, вообще не поняла в таком состоянии.

— Н-нет. — Отвечаю, заикаясь от холода.

И я снова закрываю глаза, очень надеясь, что сработает и меня, такую дохленькую, отправят домой. Но на проректоров такое вообще не работает, поэтому магистр только скрипит зубами. Но не уходит.

— А в-вообще странные вы вопросы задаете, после спасения. — Меланхолично говорю. Точнее, стараюсь. Слова заплетаются, зубы трясутся.

— А какие нужно? — Удивляется он.

Но я игнорирую вопрос. Мысли в моей голове быстрым потоком затмевают всё, а адекватно за одну мысль удержаться я не могу. Только в голове странные картинки моего спасения. Поэтому следующим, таким же странным, вопросом от меня было:

— А вы мне делали ис-скусственное дыхание изо рта в рот-т?

«Если хочешь, чтобы я тебя поцеловал, так и скажи», — пролетает в моей голове голосом проректора, но где-то там, то есть, в реальности (не в моей голове), надо мной склоняется ещё и мокрый Мейл, что-то начинает говорить, но я его не слышу, так как была сосредоточена на словах магистра Эшфорда. Точнее, на их наличие в принципе в моей голове. Сами слова я восприняла, как нервный смешок на фоне стресса.

Я открываю глаза, очень внимательно смотрю на проректора. Это точно был он, а не моя больная фантазия, только что потерпевшая реальное крушение?

Он отодвинулся, но на меня не смотрел. Я уже взглядом просто дыру прожигаю, мне нужен ответ! Либо я с ума схожу, либо он. И я очень хочу, чтобы это была не я!

— Лия, ты меня слышишь? — Наконец, дошло до меня возмущение Мейла.

— Нет, уши з-заложило, — бросила угрюмо, переводя взгляд на толпу, собравшуюся посмотреть на то, как я умираю. Не дождётесь! Вздрогнула от холода. Только сейчас почувствовала, насколько продрогла. Возможно, даже с нервов.

— Всё нормально? — Взволнованно спрашивает маг Воды.

Поднимаю уставшие и почему-то горящие глаза на него, натыкаюсь на обеспокоенный взгляд, напряжённое тело и слышу тяжелое дыхание. Видимо, из воды меня вытащил именно Мейл. В ответ на вопрос я только часто киваю головой — большего мне не дает сделать проректор, который серьёзным взглядом отодвигает водника подальше, молча берет меня под коленями и спиной и, поднимая на руки, резко встаёт. Я прикола не поняла резко.

— Куда вы меня? — Спрашиваю сипло, стыдясь за то, что вся мокрая, прижимаюсь к чистому и сухому проректору. А ещё он был горячим, что, если честно, таки порадовало.