– Извините, Валентина Никитична, но почему эта история такая грустная уже в самом начале? – Вере было нелегко скрывать волнение в голосе, когда она задала этот вопрос.

Учительница ласково, как это обычно делала мама девочки, с совершенно лёгким прикосновением погладила кучерявые волосы. Тёплые, почти невесомые пальцы свободно скользили по вьющимся локонам.

– Вера, – заговорила Валентина Никитична, – эта история не только грустная. На самом деле, порой трогательные рассказы приносят нам величайшие уроки.

– Я считаю, что это несправедливо, а сказка абсолютно неправильная. Они же должны приносить радость и учить хорошему. Например, доброте.

– Доброта – замечательное качество, Вера, – поддержала Валентина, не смущаясь ни на мгновение. – Сказки и рассказы должны привносить радость в наши жизни и помочь научить нас добру. Но часто мы узнаем очень важные уроки и через грусть, а порой и боль.

Учительница взяла ребёнка за руку и аккуратно повела к подоконнику, где давно стоял нелепый кактус, который Вере никогда не удавалось ощупать, чтобы представить его облик.

– Вера, эти кактусы – символ надежды и выносливости. Они растут в безжизненной пустыне, где вода и питательные вещества встречаются редко. Растения ежедневно сражаются с жарой, засухой и мелкими хищниками, чтобы сохранить свою жизнь. Другие растения не могут выжить в таких условиях, а эти кактусы способны даже расцветать. Их необычные цветы наполняют пустыню нежностью и красотой, пробуждают радость и надежду в серых и безжизненных пейзажах.

Девочка представила себе огромную пустыню, залитую ярким солнцем, где ветер приносил запах горячего песка. Конечно, этот мир совершенно не тот, каким его представляют себе зрячие люди. Он основан на воспоминаниях о прикосновениях, запахах и звуках.

– Почему-то все видят в этих кактусах только колючки и забывают про наличие цветов, – продолжала рассказывать Валентина Никитична, – но самое важное – это то, что они не прячутся и не отчаиваются. Они находят свою уникальность и способ существования в трудных условиях. И несмотря на все тяготы, кактусы совсем не переживали из-за одиночества, наоборот, они предпочли обзавестись колючками, чтобы защищаться и жить в безопасности.

Валентина Никитична уселась с Верой обратно на стулья, держа в руках маленький горшок с кактусом. Верины руки осторожно обошли колючки, чувствуя каждый их кончик. Однако сейчас растение её не укололо.

– Смотри, как он смог адаптироваться к своей среде. И он не одинок, даже когда обитает в страшной пустыне. Также в этой сказке есть своя уникальная мысль о смысле бытия каждого существа через пелену мрачной истории, – продолжала Валентина Никитична; её голос стал значительно мягче. – Это как сонное море, где ни одна волна не спешит встретиться с берегом в буйном танце, а небо скрыто хмурыми тучами. В такие моменты кажется, что солнце уже никогда не согреет наши лица, а радость исчезла навсегда, но стоит взглянуть на это с иной стороны, как неожиданно мрачность раскрывает свою истинную красоту и замечательную особенность, – тихим, вкрадчивым голосом произнесла учительница. – Запомни: если уметь принимать ситуации с разных сторон, то тишина, покой и темнота порой перекрывают       шум бури.

Вера была несогласна с этим утверждением или, быть может, просто не до конца осознавала то, что пыталась ей объяснить Валентина Никитична. Девочка хотела было сказать что-то против такой точки зрения, но не могла произнести слова вслух или хотя бы внутри себя, мысленно. На самом деле Вера совершенно не знала, в чём именно она была неправа по мнению учительницы. Дитя сомневалось в своих убеждениях.

Не теряя времени, Валентина Никитична продолжила обучать Веру шрифту Брайля через мир сказки, словно проводник в неизведанной стране. Она не только помогала разгадывать новые слова, но и создавала через магию словесных образов перед незрячими глазами девочки облики, чтобы она могла лучше осознать смысл необыкновенной истории.

Неожиданно прозвучал будильник, который пунктуальная Валентина Никитична ставила незадолго до начала занятий, чтобы не занимать личное время семьи. Впервые этот звук оказался для Веры не стол ожидаемым, как раньше, когда от утомлённости девочка отсиживала последние минуты, предвкушая гудение старенького будильника, а напротив – он оказался мерзким и огорчающим.

– Что ж, пора заканчивать, – голос женщины прозвучал глухо и сдавленно.

И ей не хочется оканчивать это увлекательное занятие?

– На самом деле… Вера, я никогда не проводила уроки в столь комфортных условиях. Вы пробудили во мне детские воспоминания. Спасибо вам. – Услышав эту интонацию, эту мягкость и чувственность в голосе, Вера впервые ощутила искреннюю улыбку Валентины Никитичны и непроизвольно улыбнулась в ответ.

Как только за учительницей закрылась входная дверь, Вера тут же резво засмеялась.

– Луи! – она позвала собаку и ринулась к себе в комнату.

Весь необъятный мир девочки расцвёл яркими пёстрыми цветами под лучами воображаемого солнца, хотя ничего из этого она никогда и не видела. Даже если она незрячая, внутри неё пылает огонь страсти, готовый вспыхнуть. Её сердце, наполненное светом и энергией, вырывалось наружу от переизбытка эмоций, и Вера была готова пуститься в пляс в любую секунду. Её тело трепетало от непреодолимого желания весело и свободно двигаться, вырваться наружу и отдаться полной свободе. В голове у неё зазвучала мелодичная музыка, которую она недавно услышала по телевизору у дедушки, и она поддалась её завораживающим нотам.

Возможно, именно энергия так сияет в ней? Неужели на самом деле это она заинтересовала меня в ту ночь?

Снова раздались звуки шаркающих. Но на этот раз Луи не старался быть неприметным – он неистово мчался с весёлым лаем в комнату Веры. Влетел в помещение и, стараясь притормозить, прокатился несколько метров, пока не въехал в ноги хозяйки.

– Пришло время гулять, Луи! – Вера закричала на всю квартиру, словно приглашала всю вселенную присоединиться к их мгновенной забаве.

Она крепко обхватила шею пса и рухнула на пол, продолжая цепко обниматься со своим верным четвероногим другом. Их сердца слились в одном ритме, они беспечно погружались в свой мир, где царило только безграничное счастье.

Вера, улыбаясь, лежала на прохладном полу, позволяя Луи прыгать вокруг неё. Он, взволнованный предстоящей прогулкой, лизал её щёку своим тёплым, шершавым языком. Пёс забрался на диван рядом с Верой. Он знал, что уже скоро они вместе отправятся на желанную и такую приятную прогулку. Валяясь на полу, девочка ощутила его частое дыхание над собой, а затем головой прижалась к его шерстистому телу, продолжая безостановочно гладить и похлопывать его спину. Она позволяла себе не размышлять о мирской суете и наслаждалась моментом. Для неё Луи был гораздо больше, чем просто собакой.

Когда она говорила своей маме “люблю”, она ощущала то же чувство, что и сейчас. Такое пылкое, яростное и громадное. Кажется, оно поглотит меня целиком, накроет всей массой, раздавит, как ненужную букашку, и не оставит ничего, кроме остатков этой любви…

На громкие непрерывные звуки пришел дедушка. И вновь тихонько заскрипела несчастная дверца комнаты, и опять Степан Григорьевич, выглядывая из-за приоткрытой створки, молча с улыбкой на морщинистом гладковыбритом лице, наблюдал за двумя озорниками. Вера, давно почувствовав присутствие новой фигуры, прекратила играть.

– Дедушка, вы что-то спросить хотели?

– Верочка, дорогая моя, я пришел напомнить тебе, – спокойно и нежно заговорил мужчина, что делал только во время переживаний, поэтому Вера уже догадывалась о чём пойдет речь, – в прошлый раз забыла ты свои часы. Прежде чем побежишь резвиться на улицу, возьми их. И, пожалуйста, впредь не забывай…