В избушке было темно, но уютно. Именно так, как помнил мальчик. Ничего не изменилось, как будто он и не уезжал. Всё те же самодельные занавески на окнах, слегка пожелтевшие от времени. Под узорчатым паласом деревянные доски, жалобно поскрипывающие под ногами. Вышитые гладью подушки, которых было явно больше, чем требовалось. Да вязаные круглые салфетки, развешанные везде: на кровати, шкафу, столе, даже телевизоре.

Пока отец что-то обсуждал со своей тёщей, Ваня вышел во двор, изучая окружающую обстановку: всё тот же огород с аккуратными грядками и ровными рядками картошки, сад, с кустарниками смородины и малины, да старая, заметно покосившаяся беседка. Ваня ещё прошлой осенью, когда они приезжали на день рождение к бабушке, думал, что эта конструкция вот-вот рухнет. Но она стояла всё такая же: ассиметричная, со следами когда-то бывшей на ней краске белого цвета, да торчащими от времени гвоздями, которые хозяйка использовала в качестве крючков, вывешивая на них всякий хлам.

За беседкой находился лишь каким-то чудом не развалившийся забор, обозначающий границы бабушкиных владений. Иного предназначения мальчик для него придумать не мог. Забор мог развалиться от любого прикосновения. Но пугало Ваню другое: сразу за этой ветхой конструкцией находился самый настоящий лес: дремучий, пугающий мальчика только одним своим видом. И, если какой-нибудь косолапый решит наведаться к ним в гости, забор его не остановит.

Каждый раз, приезжая в деревню, отец по сто раз повторял, что в лес ходить опасно, для пущей убедительности рассказывая сыну соответствующие страшилки.

Даже сейчас мальчишке казалось, что за ним кто-то следит из кустов. Почувствовав ком в горле, Ваня боязливо пригляделся в одну конкретную точку среди бескрайней зелени. Ему казалось, что именно там и находится тот, кто за ним следит. Ваня мысленно молился, чтобы это был не медведь или тигр, потому что убежать от них, по словам отца, было невозможно.

Когда кусты затряслись, мальчик в мгновенье ока примчался к крыльцу, лишь по пути осознавая, что это не фантазия его подвела, а там действительно кто-то был. Некто цветной и очень шустрый. Выяснять кто именно – не было ни малейшего желания. Да и оставаться на улице, наедине со зверем, которому путь преграждал лишь хлипкий забор, нашему герою не хотелось.

Когда он зашёл в избушку, отец и бабушка вопросительно посмотрели на него, внезапно прервав спор.

– Случилось чего? – поинтересовался мужчина. Сначала мальчик хотел всё рассказать, но быстро передумал, решив, что насмешки отца сейчас будут не к месту, поэтому отрицательно покачал головой.

Заметив своё отражение в зеркале, он понял, что вызвало такую реакцию у взрослых: раскрасневшиеся щёки, частое дыхание и вытаращенные глаза. Парнишка зачем-то попытался поправить волосы руками, как бы показывая, что он не зря любуется перед зеркалом. Но это было бесполезно. С самого рождения волосы мальчика торчали в разные стороны. Как бы он их не расчёсывал, они все равно напоминали лохматого ёжика.

– Иди исть, – ласково предложила бабушка, указывая на стол.

– Руки вымой, − строго добавил отец. Создалось впечатление, что он просто нашёл способ выпроводить сына из дома на пару минут, чтобы успеть закончить разговор с тёщей.

– Рукомойник во дворе, – подхватила мысль женщина. Мальчик, прежде чем выйти, осторожно выглянул из-за косяка, опасливо озираясь по сторонам.

Рукомойником, как его называла бабушка, был обычный умывальник, стоящий во дворе. Вода в нем уже успела нагреться на солнце. Умывшись, Ваня снова оглянулся и успокоился, решив, что зверь сбежал.

Чаепитие было для мальчика сущей пыткой. Во-первых, он терпеть не мог печенье со сгущёнкой. Прошлой осенью, бабушка перекормила его этим лакомством так, что на всю жизнь, наверное, хватило. А, во-вторых, чай был со вкусом соломы, слишком сладкий, и отдавал железом из-за тары, в которую был налит. В силу своей скромности и строгого воспитания, отказаться от угощений Ваня не мог. Отец даже пробовать не стал, сославшись на то, что недавно поел. Обманщик. Бабушка же пила очень крепкий чай с молоком и без сахара. Ваня даже представлять не хотел как это на вкус.

Пока парнишка пытался побороть приступ тошноты, давясь печеньками, отец сухо рассказывал бабушке о последних событиях и сообщил, что Ваня давно уговаривал родителей к ней поехать, поэтому останется здесь на целый месяц. Мальчик от удивления даже рот открыл, но, заметив, как засияла бабушка, натянуто улыбнулся.

Отец не стал задерживаться надолго и, ближе к вечеру, засобирался домой. Видимо в качестве утешительного приза, мужчина вручил сыну новенький Siemens C45.

Мальчик был на седьмом небе от счастья: у него теперь был собственный мобильный телефон! Этим не мог похвастаться ни один из его друзей. Данный аппарат был не такой как современные смартфоны, с сенсорным экраном и кучей приложений. Нет, это был обычный «тапик», как сейчас их называют: маленький кнопочный телефон чёрно-синего цвета с крошечным, сантиметра три в диаметре серым экраном. С него можно было только звонить и иногда отправлять сообщения. Ни какого фотоаппарата или других встроенных фишек даже и близко не наблюдалось в конструкции данного изобретения.

Но, счастье мальчика сдулось как воздушный шар, когда он обнаружил, что нигде не может поймать сеть. Единственное место, где показывались целых две антеннки, было в правом верхнем углу окна. Так что, пришлось оставить телефон там, заблаговременно подцепив за ниточку к гвоздю. Когда вечером позвонил отец, чтобы сообщить, что почти добрался до города, Ване пришлось балансировать на подоконнике и усердно прислушиваться к словам родителя, чей голос периодически терялся где-то в недрах сотового мира.

На следующий день, когда бабушка, после нескольких неудачных попыток разговорить внука, отправилась на кухню, мальчик пытался придумать, чем бы ему заняться. Оглядев бабушкину берлогу, скорее напоминающую музей, он понял, что всё ещё хуже, чем представлялось.

Единственное, что могло его заинтересовать – телевизор. Но это устаревшее чудо света напоминало чем-то огромный темный аквариум, завернутый в деревянную коробку. А снизу, вместо кнопочек, торчали штырёчки, которые можно было повернуть только при помощи пассатижей. Мальчик даже подходить к нему боялся, не то, что включать. О пульте тогда не было и речи.

В сад он тоже пока не хотел идти. Мало ли, вдруг зверь ещё там? Притаился и ждёт когда наивный городской мальчик подойдёт ближе.

Усевшись на крыльцо, наш герой пытался вспомнить, что из игрушек он взял с собой. Но голос бабушки отвлёк. Услышав что-то про огород, Ваня тут же подскочил и ринулся подальше от родственницы. Прополки грядок ему еще не хватало для большего счастья.

Недалеко от калитки находилась будка бабушкиного сторожа – пса по имени Рябчик. Ваня откровенно побаивался животного, не решаясь и близко подойти. Лохматый, вонючий, вечно чухающийся, он не внушал особого доверия. Того и гляди – вцепится острыми зубами.

Мальчик на мгновение забыл о том, что будка не пустует, но услышав звон цепи, пулей пролетел мимо, оказавшись на улице. Захлопнув за собой калитку, Ваня самодовольно покосился на пса, который не поспел за ним. Так и хотелось рожицу скорчить. Оставалось только придумать, как пройти обратно. Похоже, что рожицу теперь мог скорчить пёс.

Решив, что лучше подождать пока животное уснёт, наш герой оглянулся. Он заметил с десяток детей разного возраста, бегающих на огромной поляне у дома напротив, и орущих что-то друг другу. Их игра напоминала скорее догонялки, но те, кого догнали, почему-то вставали с растопыренными ногами и кричали что-то, пока кто-нибудь из игроков не проползал у орущего между ног.

Ваня, заинтересованно наблюдавший за ходом игры, даже не заметил, как к нему подошла чумазая девчонка с перекошенными косичками.

– Хочешь поиграть? – поинтересовалась она, сжимая в руках полысевшую куклу.