Я решил помолчать. Лучше пусть уже рассказывает, раз я смог сбить с него всю важность.

— После того, как ты пришел в гости в этот мир, больше не было замечено возмущений. За тобой захлопнулась дверца. У нас поговаривали, что все из-за тебя. Триумвират из-за отсутствия гостей начал волноваться, но мы не были уверены, что все это звенья одной цепи. Раз Филипп лично решил испачкать ручки, то наши догадки верны, а значит, мы на верном пути. Я вежливо молчал, хотя распирало от тысячи вопросов.

— Да спрашивай уже, — раздраженно махнул старик, видя мои скромные попытки сдержать любопытство.

— Почему перестали появляться гости и как это вы определили? Может быть, они на другом континенте стали появляться? Что значит «мы на верном пути»? Как это отображается на наших договоренностях? Мне больше не надо убирать Триумвират? И кто вообще такой этот Филипп?

Старик прикрыл глаза рукой и тяжело вздохнул. А что такое? Сам разрешил спрашивать. Я еще только начал задавать вопросы, а их у меня накопилась уйма.

— Карна, наша богиня, — снова вздыхая, начал отвечать старик, — дала нам возможность чувствовать любое возмущение Мирового древа, любое искажение, а значит, мы можем чувствовать миг, который приводит в наш мир «гостей». Причем, не важно, где именно появляется «гость» — здесь, под носом, или за тысячу тысяч верст отсюда. Мы на верном пути — это значит, что нам удалось изменить сторону, в которую растет наша ветка. То, что не появляется больше «гостей», означает, что ветка не соприкасается с другими. А значит, и наши договоренности остаются в силе, — здесь он сделал значимую пазу, чтобы я осознал приверженность к договоренностям и не вздумал своевольничать, — а по поводу Филиппа, могу сказать, что он единственный назначенный лично Папой римским епископом. До Филиппа церковная власть подчинялась назначениям монархов. Папа только соглашался и утверждал епископов и кардиналов.

— И что? Это что-то меняет?

— Да, теперь Папа стал олицетворять монарха.

— А разве раньше было по-другому?

— Судя по твоему удивлению, в твоем будущем так и было. Ладно, это сейчас не важно. Важно то, что Филипп — это исполнение воли Триумвирата, который уже несколько веков ведет нашу ветку в ту сторону, где гибель мира неизбежна. Филипп — особый порученец. Он просто так и палец об палец не ударит. Значит, случилось что-то действительно важное. Этот Филипп — хитрая и высокомерная тварина, которая не остановится ни перед чем ради достижения поставленных целей, — старик сердито стукнул.

— И что теперь? Ты пришел сказать только это? Предупредить о том, что я и так знал? Напугать Филиппом?

— Ты знал про Византию? Это хорошо, — Карнат хмыкнул, — я должен сообщить тебе, чтобы ты был поосторожнее с советником Михаила. Его зовут Инвентор.

— Это имя такое?

— Не знаю. Он откликается на это прозвище. Будь осторожен. Карна недвусмысленно намекнула, что твое противостояние с византийцами связано не с Михаилом, а с энтим Инвентором.

— Любопытно. И что мне делать с этой информацией? — я хмуро уставился на деда.

— Ты — царь! — улыбнулся Карнат, — Тебе и решать. Мое дело — донести мыслю, твое — услышать.

— Ты грозился мне многое рассказать, а сказал всего лишь про советника.

— Я приходил для того, чтобы показать проблемы с твоей охраной. Но раз в дело вмешался Филипп, то тебе надо знать и про Инвентора.

— Лучше бы посоветовал что делать с ханом или сказал бы что-то по поводу предателя в моем лагере. Но ты, я так понимаю, на такие вопросы не отвечаешь?

Карнат улыбнулся, поглаживая посох. Он резво встал и направился к дыре в шатре, но потом резко передумал и, махнув рукой, вышел через парадный выход, не удостоив взглядом бодрствующего Агу. Мой телохранитель не спит? Вот же чудак. Нужно попросить Эсу, чтобы провела с ним разъяснительную беседу.

Я достал платок, подаренный Миленой, и задумался о том, что сообщил Карнат. Водя пальцем по вышивке рун «Ларс» и «Милена», мне казалось, что я успокаиваюсь и становлюсь сосредоточеннее. А возможно это просто самовнушение.

Итак, подытоживая, мы имеем несколько проблем.

Первая — Омуртаг. Здесь спасибо, конечно, Эсе. Она умудрилась переусердствовать с помощью мне, родимому. Думаю, что нужно дождаться выздоровления хана, а потом донести ему сведения о тех изменениях, которые произошли в его ханстве. Так как мы с ним побратались, он не будет играть против меня. Наверное. Если он не выживет, то проблема разрешится сама с собой.

Вторая — предатель в лагере царства. Не считаю, что это важно в данный момент, но раз Радомысл придал ей такое значение, то будем иметь в виду, что у нас поселилась крыска. Возможно, дядя делает неверные предпосылки банально из-за отсутствия информации в полном объеме. Не буду же я ему рассказывать, что враги могут знать то или иное от «гостей»-попаданцев? Поэтому, пока не будем искать решения в этом направлении.

Третья — Филипп. Оказывается, он не просто посыльный понтифика, но и важная «шишка», знающая и делающая многое из того, что мне хотелось бы разгадать и держать в своем поле зрения. Если бы мне удалось его захватить живьем — многое бы стало понятным. Молчу уже о том, как сильно хочется свернуть шею его шестерке — Рогволду. Нужно найти варианты поимки и пленения Филиппа и воеводы. Озадачу этим Эсу.

Четвертая — некий Инвентор. Советник императора, который мне будет мешать в противостоянии с Михаилом. Тот, о котором сочли необходимым сообщить мне местные представители «высших сил». С учетом политики максимального невмешательства со стороны Карны, Карната и прочих религиозных служителей — информацию об Инвенторе нужно держать в голове. Аршак должен знать о византийцах больше, чем кто-либо другой. С ним нужно будет потолковать о византийском советнике.

И последняя — Карнат намекнул на то, что моя охрана нуждается в улучшении. Тут даже не знаю, как реагировать. Не виноват же Ага в том, что меня все время хотят убить? Да и Ходот обещал увеличить охрану на сотню легионеров. Не думаю, что можно придумать еще что-нибудь.

С такими нелегкими мыслями я попробовал уснуть. В голове крутились проблемы и пути их решения. Поглаживая платок, я возвращался к мыслям о Милене и будущем наследнике. Или наследнице. Нужно подумать о престолонаследии. Вече — это хорошо в качестве вида местного самоуправления, но в масштабах царства должна быть монархия. Если же мой потомок не справится с властью, то должен быть легитимный способ выбора иного правителя, но, опять же в рамках одной династии, чтобы не получилась возня с братоубийством и прочей междоусобицей. В идеале — развить вечевое право. А из него вытечет вечевая монархия. Тип управления похожий на конституционную монархию. Только за конституцию будет право «вече». Последнее — должно быть сводом законов и правил. Нужно упорядочить юридическую составляющую этой проблемы. Значит, опять возвращаемся к вопросам престолонаследия. Ай, какой я молодец! Не смог уснуть — получи очередную проблему, которую надо решать в обозримом будущем.

Рассердившись на то, что проблемы не заканчиваются, а только увеличиваются в объемах, я перевернулся на другой бок. Это движение отдалось по всему телу острой болью. Вот, еще одна проблема — тельце царское беречь надобно так, чтобы ничего не болело. Какой же я проблемный, однако. Попытка уснуть начинает удаваться, накатила слабость. Боль — двигатель сна.

* * *

— А я считаю, что нужно захватить Плиску и разграбить, дабы неповадно было впредь болгарам строить козни против нас, — Годслав в сердцах стукнул кулаком по столу.

Я сидел за столом на военном совете. Мои командиры вели ожесточенный спор о том, как встретить армию Михаила, который сейчас находится в двух днях пути к нам. Основную работу по установке ям-ловушек царская армия уже выполнила. Схема сражения была выстроена таким образом, чтобы болгарская столица стояла в стороне от боя. Моя армия, расположившись на севере, ожидала наступления императорских войск с юга. Справа от нас текла небольшая река, на которой расположилась Плиска. Ханские войска разместились частично в столице, но большая часть осталась на другом берегу.