Я приказал Соколу, который переквалифицировался из разведчика в артиллериста, а с недавних пор и парламентера, открывать пальбу по городу.

Двенадцать рычагов дали залп. Двенадцать огромных валунов улетели в Чернигов. Это было ужасно. Либо камни были слишком мощные, либо крепостная стена была вся сгнившей. Результат первого же залпа подарил нам огромную дыру возле ворот города. Переглянувшись с Соколом, я махнул ему рукой. Пальба велась непрерывно, по готовности, без указания Сокола. Это было форменным избиением.

Стоит отметить огромный интерес Луки и Восхищение туровского князя Ивара. Лука, как потом он сам признался, влюбился в артиллерию. А это он еще не видел работу баллист.

Весь оставшийся день мы бомбардировали город, уничтожая стену и ближайшие дома. Ближе к вечеру стало понятно, что камни изрядно потрепали не только крепостные стены, но и войска на ней. Не потеряв ни одного человека, мы намного сократили количество их армии.

— Может, стоит прекратить обстрел и отправить переговорщиков? — спросил Радомысл.

— Может быть и стоило бы так сделать, но они хотят почувствовать вкус битвы, — кивнул я на Годслава, который во все глаза рассматривал разрушения, — а там еще второй слой крепостных стен. Подойдем к ним, тогда и отправим переговорщиков. Откажутся — повторим обстрел.

— Годслав! — крикнул я «двойнику» последнего Романова, — Выступай со своими соплеменниками. Артиллерия двинется после вас для взятия второго уровня крепостных стен.

Двенадцать тысяч варягов-ободритов понеслись в сторону Чернигова с оглушительным воем, на который способны только эти головорезы.

— Сокол! Разбирай требушеты. Четыре орудия направь на второй уровень стен.

Сокол кивнул и скомандовал артиллеристам разбирать камнеметалки, как он их называет.

— Царь! — обратился Лука, — Разреши понаблюдать за работой твоих людей и отправится с Соколом.

Я посмотрел на его восхищенные глаза и понял, что у Сокола будет достойный помощник. Артиллеристы с огнем в глазах — это геенна огненная для врагов. Я кивнул шкафообразному парню. Пусть учится.

— Ходот! — тесть стоял рядом со мной и Радомыслом, — отправь тысячу легионеров на охрану артиллерии. А мы подождем пока результатов.

Ходот ушел выполнять указания. Дядя заявил, что пойдет вместе с легионерами, чтобы попробовать вразумить радимичей и сдаться. Я пожал плечами. Пусть пробует.

Атака варягов увенчалась успехом. Все-таки их слишком много было. Город местами начал гореть. Я направил несколько сотников на пресечение пожаров. Ранее Годславу было указано без причины не зверствовать, а тем более щадить детей и пожилых. Все же это мои будущие подданные. Как выяснилось позже, мы захватили богатые трофеи, в основном товаром.

Через два часа город сдался. Вспыхнувшие пожары были потушены. Местный князь и его наследники погибли под обстрелом требушетов. Надо отдать им должное, они до последнего находились на передовой. Город выглядел ужасно. Радимичи были крупным племенем, расселившихся на обширной территории, поэтому столица племени богатой на трофей. Сам город был не меньше Хольмгарда, правда, до его расширения.

Чернигов еще долго бурлил. Воины отмечали скорую победу над радимичами. Я с Ходотом договорился о разделении войска и отправке его в близлежащие крупные поселения. На все это было отдано десять дней. Шесть тысячников на рассвете должны были пройтись по округе и призвать глав поселений в Чернигов для избрания князя, который принесет мне вассальную клятву. В дальнейшем, новый князь отправится в Хольмгард на, скажем так, «стажировку» в целях уяснения основных правил налогообложения и ведения бухгалтерии. Казначея мы ему дадим своего. На всякий случай. Отец уже подготовил соответствующие кадры из числа своих бесчисленных родственников среди бывших союзных племен.

На фоне заката над воротами Чернигова водрузили флаг. Мой царский флаг.

На бело-голубом фоне цветов Хольмгарда был герб в виде моего железного трона, на котором сидел медведь. Очередная моя шалость. Утвердил в последний момент перед отходом в поход. Такой же реет на воротах Хольмгарда.

Ну что же, с почином меня! Чернигов — мой!

Глава 6

Княжество радимичей. Чернигов, весна 827 г.

За десять дней в Чернигове успело собраться около двадцати старейшин, которые выбрали из своего круга того, кому доверили бы будущее своего народа. Нового князя звали Судимир. Кряжистый мужик с космами, как у одуванчика. Князь был невысокого роста, на вид лет сорок с небольшим. Для нынешних времен это уже старость. Голос такой, будто из большой трубы кидаются набором звуков. Судимир произвел приятное впечатление. Он был ранее старостой дальней деревушки, выживающей за счет рыбной ловли. Что мне понравилось, так это его деятельная натура. Когда мы заговорили о снижении налогов в случае постройки дороги, связывающей Чернигов с Хольмградом, он без вопросов схватился за эту возможность.

Кстати, имя нового князя под стать ему. Его обостренное чувство справедливости — это главная черта, из-за которой его, собственно и выбрали соплеменники. Авторитет честного человека не дается просто так. Поэтому уважение к новому князю у меня возникло сразу. Судимир, не смотря на плотное телосложение, был полон энергии. Этот человек реально понимал, какая ответственность на нем лежит и при всем этом ценил открывающиеся возможности своего племени в царстве Гардарики. Князь радимичей принес мне вассальную клятву и мы устроили небольшую пирушку на развалинах города. Судимир обещал служить верно и честно. Думаю, что отцу этот мужичок понравится. А если Судимир и правда такой борец за справедливость, как о нем говорят, то быть ему моим верховным судьей после того, как я утвержу алфавит и напишу свод законов.

Не обошлось и без эксцессов. Некоторые поселения не хотели принимать новую власть. С такими разговор был короткий. Тысячи человек хватало на то, чтобы смыть любые преграды. Частокол в таких случаях не спасал. Я намеренно отдал приказ на сжигание всего поселения и отправку этих людей в Чернигов. Здесь достаточно работы для таких буйных. Пусть направят свои силы на созидание. А если будут бунты, то спрошу с князя. Думаю, что прелести нахождения в составе царства будут более выгодны, ведь создается столько новых должностей и открывается огромная перспектива торговли, что только слабый на умишко прельстится на возврат былого.

К слову, Судимир быстро приструнил смутьянов, которые смели что-то сказать против новой власти. Разборы завалов и починка стены — дело энергозатратное, в этом уже убедились некоторые особо недалекие бунтари.

Наша армия пополнилась еще одной тысячей воинов, когда я кинул клич о цели похода — Царьград. У Рогволда при атаке на Чернигов погибло всего семьдесят человек, поэтому лишняя тысяча не плохо увеличила и без того огромное войско. Всего же под «камнепадом», как окрестили радимичи атаку требушетами, погибло более пятисот человек, чуть меньше погибло от рук ободритов.

Таким образом, наша тридцатитысячная армия, спустя десять дней после начала осады, двинулась прямиком на Киев. Пришлось все же разделить армию на две части, так как дорога на Киев была не такой удобной для перемещения, встречались довольно обширные леса, затруднявшие продвижение к полянам со стороны Чернигова.

Расстояние до Киевского княжества было небольшим, всего сутки по времени. Сокол взял очередное «Иду на Вы!» и умчался к полянам. Его задорное настроение радовало. Радомысл только головой качал, не одобряя удаль учителя, который целуя Забаву, с молодецким лихачеством ускакал в Киев. Когда мы подошли к стенам города, Сокол должен был уже вернуться, но его все не было. Возможно, что-то пошло не по плану.

— Может, его в плен захватили? — спросил Радомысл, вглядываясь в мое обеспокоенное лицо.

Я хмуро рассматривал стены Киева. Наша армия разбивала лагерь и встала с северо-востока от города. С правой стороны был Днепр. Десять тысяч воинов я направил на южные ворота. Осада началась. А Сокола все нет.