— Думаешь, меня это волнует!?

Он продолжал тянуть, и сначала она подумала, что он пытается выдернуть ее палец из сустава. Но потом поняла, что он делает, как только ее кольца оцарапали костяшки пальца и исчезли с него. Майк отпустил ее, а она все еще пыталась его оттолкнуть, так что споткнулась, ударилась о стену и упала на пол.

— Пожалуйста, нет, прости меня, остановись, — всхлипнула она, вскидывая руки в защитном жесте, когда он склонился над ней.

— Ты не заслуживаешь их, — прошипел Майк, сжимая ее кольца в кулаке.

Миша рыдала на полу, обхватив себя руками. Она слышала, как он топал по номеру, собирая свои вещи. Он почти ничего не распаковывал — пробыл здесь недолго. Затем он выбежал из номера, со всего размаха хлопнув дверью.

О, боже. О, боже. Это было ужасно. Хуже, чем я думала. О, боже.

Она почувствовала рвотный позыв. Рыдая и трясясь, ей удалось встать на четвереньки и заползти в ванную.

Оказавшись там, она включила душ и залезла в ванну. Ей было все равно, что она все еще была одета. Ей было все равно, что она включила только горячую воду. Ей было все равно. Она просто свернулась в клубочек на дне ванны.

И плакала, плакала и плакала.

~ Как склеить то, что сломано ~

Таль расхаживал взад и вперед возле своего отеля.

— Да, да, и что дальше? — рявкнул он в мобильный.

— Что ж, несмотря на все мои усилия, чтобы нас перевели, — проворчал Руиз на другом конце линии, — мы все еще на этой работе.

— Я же говорил тебе. Если еще раз попробуешь устроить мне такую подлянку, у нас будут настоящие гребаные проблемы, — предупредил Таль.

— У нас уже настоящая гребаная проблема. Это закончится, ты ведь это понимаешь? Какого хрена ты скажешь ей тогда?! — спросил его напарник.

— Правду.

— Ты в заднице, брат. Ты должен это понимать. Это все будет один большой пи*дец. Вы оба столько лгали друг другу и всем остальным, что другого варианта не будет, — сообщил ему Руиз.

— Тогда это моя проблема,а не твоя. Когда выдвигаемся?

— Я тебе сообщу. Канаан, — голос Руиза стал серьезным. —Расскажи ей, прежде чем уйти.

— Занимайся своим гребаным делом.

Таль отключился. Он злился… и не потому, что Руиз нес чушь. Он злился, потому что Руиз говорил правду. Таль боялся сказать Мише правду, потому что боялся ее отпугнуть. Боялся, что она его возненавидит. А этого он бы не вынес. Его мало что пугало, но красивая танцовщица справилась с этим легко. Каким-то образом ей удалось связать их сердца, и если она уйдет, то вырвет его сердце.

Так что, он отсрочивал неизбежное. Говорил себе, что после того, как «ситуация с Майклом» разрешится, они разберутся с проблемами Таля. Сначала он склеит ее, чтобы она не сломалась, когда он нанесет свой удар.

Я не хотел с ней сближаться, но сблизился. Я не хочу видеть, как ей больно, а мне придется причинить ей самую сильную боль. Когда это стало так сложно?

И помимо того, что он распутывал бесконечную нить своих чувств к Мише, его ждала работа. Темная тень, о которой она даже не подозревала, тем не менее, нависла над их отношениями.

Обрекая их.

Ранее этим утром ему позвонил приятель и сообщил о попытках Руиза перевести их на другую работу. Подонок. Таль перешел в контрнаступление и сам позвонил кое-кому. Выступил за продолжение работы над нынешним делом. Разве он не результативно выполнял свою работу? Разве процесс под его началом не шел гладко? Конечно, шел. Он был главным.

К тому времени, когда он прервал разговор с Руизом, было уже поздно. Перевалило за полдень. Таль хмуро глядел на свой телефон. Ни одного пропущенного звонка. Он набрал номер мобильного Миши, но его перенаправили на голосовую почту.

—Привет, это Миша!— ее веселый голос звучал счастливо. —Оставьте сообщение, и я постараюсь ответить вам!

Звуковой сигнал.

— Даю тебе полчаса, а потом звоню в отель, — прорычал он, а потом чуть не расколол экран от того, с какой силой нажал кнопку завершения вызова.

Таль знал, что, ведя себя как мудак, не помогает делу. Она была занята разрешением проблемы, и это давалось ей труднее, чем любой из них предполагал. Он понимал, что на это уйдет время, и должен был дать его ей. Дать время ее мужу. В конце концов, другой мужчина был первым.

Черт бы его побрал.

И все же Таль ничего не мог с собой поделать. Ему хотелось врезать ублюдку. Ее тело теперь принадлежало Талю, он заслужил его своим потом. Своим языком. Прикосновениями. Мысль о том, что к ней прикасается другой мужчина…

Пусть Миша изменила мужу с Талем, но это не заставило его сомневаться в ней или в ее чувствах к нему. Звучало глупо, но она просто не была таким человеком. По крайней мере, не с Талем. Он простозналэто, верил в это. Верил ей. Если она сказала, что не будет спать с мужем, то Таль ей доверял.

Но это не означало, что мистер Рапапорт не попытается, и именно здесь в игру вступает «врезать ублюдку».

Понимая, что это, вероятно, плохая идея, он направился к ее отелю. Он не стал бы влезать в их спор, пока они разбираются со своими проблемами, или даже если они с ними не разбираются. Таль был не из таких парней. Но он хотел быть рядом, когда она позвонит.

Прошло полчаса. Он снова позвонил ей на сотовый, и его в очередной раз перекинуло на голосовую почту. Сделав глубокий вдох, Таль позвонил в ее гостиничный номер. Приготовился услышать мужской голос.

— Извините, — послышался женский голос, — гость, с которым вы пытаетесь связаться, по всей видимости, недоступен. Хотите оставить сообщение?

— Нет. Спасибо.

Таль добралась до ее отеля, потом побрел по улице и сел в кафе. Подождал еще полчаса, потом снова позвонил.

— Извините, гость, с которым вы пытаетесь связаться…

Таль не стал ждать окончания предложения и отключился.

Что-то было не так. Уже час дня. Наверняка они вернулись. Может, она смягчилась, и они обедали. Или отдыхали. Или… играть в скрэббл. Или занимались чем-то другим…

Она бы так не поступила, ты ей доверяешь. Она доверяет тебе. Все по-настоящему. Ты опасно близок к тому, чтобы разрушить ради нее все, отказаться от всего ради нее. Это должнобытьпо-настоящему.

Когда к часу тридцати ответа не последовало, Таль не мог больше терпеть. Пришло время для разведки. Он вернулся в ее отель. Он все еще не собирался прерывать их. Просторазведать.

Бродя по холлу и вестибюлю, он ничего не выяснил. В конце концов, он вышел на улицу и направился к бассейну. Ее балкон располагался прямо над ним, и он надеялся получить обзор на номер. Но обогнув угол здания, его немного ошеломила представшая перед ним картина.

Повсюду была разбросана одежда. Она плавала в бассейне, свисала с зонтиков и живой изгороди. Вокруг сновало несколько садовников и горничных, пытающихся навести порядок. Мимо него пробежала горничная, и он схватил ее за руку, останавливая.

— Что здесь случилось? — спросил он, но она покачала головой. Он перешел на итальянский и задал тот же вопрос.

—Обезумевший гость выбросил всю эту одежду с балкона!— воскликнула она. Пока она говорила, Таль взглянул на охапку одежды в ее руках. Вещей было немного, но четко выделялся черный сарафан.

Он делал очень грязные вещи с женщиной, носившей этот сарафан.

Лифт двигался слишком долго, поэтому Таль поднялся по лестнице. Он практически мчался наверх, перепрыгивая по три ступени за раз, подтягиваясь за перила. Перед ее этажом он притормозил и собрался, прежде чем войти в дверь. Он просто хотел убедиться, что все в порядке, он не собирался врываться, как ревнивый…любовник.

Ну, я и осёл.

Он медленно шел по коридору, ведя себя непринужденно. Пожалел, что не взял с собой свое оборудование, тогда прослушка через стену не стала бы проблемой. А так ему придется прижиматься ухом к двери. А, может, они будут кричать. Так было бы удобнее.