— Не «ни с того, ни с сего»! — крикнула она. — Это длится давно, Майк! Я пыталась поговорить с тобой об этом! Столько раз! Ты постоянно отмахивался от меня, или относился снисходительно, или обещал измениться, или игнорировал меня! Столько раз! Не «ни с того, ни с сего»!

— Детка, детка, детка, ты расстроена. Я понимаю. Что бы ни было, прости меня. Только пожалуйста, давай вернемся домой. Дома будет лучше, — подчеркнул он.

— Не будет. Дома еще хуже. Я ненавижу быть дома. Прости, Майк. Боже, мне так жаль. Ты не представляешь, как мне жаль. Мне так чертовски жаль, — она начала плакать.

— Ты ненавидишь быть дома!? Как ты вообще могла такое сказать!? Ты — лучшая часть дома! Ты мой лучший друг! — крикнул он.

— Я должна быть твоей женой!

Ее крик обрушился на них, заставив немногочисленных гуляющих по пляжу обратить на них внимание.

— О чем ты? — спросил он, выглядя совершенно потерянным. Миша вытерла глаза.

— У меня было много времени подумать об этом, Майк, и мне кажется, мы всегда были хорошими друзьями. Надеюсь, когда-нибудь мы сможем снова ими стать. Но я не думаю, что мы когда-то были… мы… мы никогда не были любовниками, — подчеркнула она, и в ее голове пронесся голос Таля.

— Любовниками? Ты шутишь что ли?

— Нет. Если бы. Боже, как бы я хотела, чтобы это была шутка. Я не могла говорить с тобой об этом по телефону. Я должна была сказать тебе лично. Прости, — всхлипнула она.

Майк зарылся руками в волосы и наклонился вперед.

— Должна была сказать лично. Лично. Почему для этого ты не могла вернуться домой? Почему я должен был лететь через весь мир?! — спросил он.

— Прости. Я не могу вернуться домой, просто не могу. Прости меня, Майк, мне так жаль, — ей было трудно дышать сквозь слезы.

Внезапно он двинулся по песку. Практически накинулся на нее и навалился всем весом. Миша упала на спину, издав приглушенный крик, когда он снова ее поцеловал. Его язык проник ей в рот, агрессивно и грубо, не в его обычном стиле. Она отвернула голову.

— Перестань! — воскликнула она.

— Ты просто забыла, каково это. Ты любишь меня, Миша. Я знаю, что ты любишь. Я знаю, — прошептал он, целуя ее челюсть, щеки и веки.

— Я люблю тебя, Майк. Только не так. Перестань, — повторила она, отталкивая его руки.

— Ты любишь. И я люблю тебя. Я люблю тебя, — подчеркнул он, целуя ее декольте.

— Перестань! — закричала она, толкая достаточно сильно, чтобы скинуть его с себя. Он выглядел потрясенным.

— Господи, что это было? — спросил он, садясь и осматривая свой локоть. Миша тоже села, скрестив руки на груди и подтянув колени.

— Я просила тебя остановиться, — ответила она.

— Я просто… — начал он, но прервал предложение. Поднял на нее глаза. Пристально посмотрел. Его рот открылся, и Мишу охватила дрожь. Но не в хорошем смысле.

— Прости, — прошептала она.

— Ты продолжаешь это повторять. Почему ты продолжаешь это повторять?!

— Потому что не хочу причинять тебе боль, — закричала она.

— Для этого немного поздно! Почему ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, Миша!? Почему не можешь вернуться домой, Миша!? Какого черта происходит!? — взревел Майк, вскакивая на ноги.

Она встала вслед за ним.

— Прости меня, Майк, прости. Пожалуйста, прости, — лепетала она.

Он встал рядом с ней, приблизив свое лицо вплотную.

— Ты мне изменила, — прошипел он.

Не вопрос. Заявление. Факт.

— Прости, — всхлипнула она, спрятав лицо в ладонях.

Ее глаза были закрыты, так что, конечно, Миша не могла видеть и была потрясена, когда почувствовала на плечах его руки. Он толкнул ее. Толкнул. Достаточно сильно, чтобы сбить с ног. Она неуклюже приземлилась на задницу, издав крик.

Когда она поднялась, Майка на пляже уже не было. Миша немного выждала, желая дать ему пространство. Но они не могли закончить вот так, не с разбитым сердцем и с синяками на ее заднице. В конце концов, она пошла за ним.

Всю дорогу до отеля она его так и не увидела, и частично задавалась вопросом: будет ли он в номере или уже уехал в другое место. Подойдя к комнате, она довольно быстро получила ответ. Дверь была широко распахнута.

Майк, ворча себе под нос, носился по номеру с охапкой одежды. Она не осознавала, что это ее одежда, пока он не сбросил ее с балкона. Миша вздохнула и вошла в комнату.

— Не думал, что ты появишься! Полагал, ты будешь занята, трахая другого! — крикнул он ей, доставая из ее чемодана еще одну охапку одежды.

Миша села у изножья кровати. Смотрела, как часть ее одежды отправилась в полет через перила. Ничего не предпринимала, чтобы это остановить.

Я заслужила это. Я заслуживаю это. Я заслуживаю гораздо худшего.

— Мы можем поговорить? — спросила она скрипучим голосом.

— Иди на х*й.

— Майкл, мы должны поговорить об этом, — умоляла она.

— Ты должна была поговорить со мной об этом, прежде чем изменять мне! — завопил он, роняя одежду, которую нес, и устремляясь к ней.

Миша ни разу за все время их отношений не видела его таким злым.

— Я знаю! Теперь я это знаю! Правда! Я чертовски ужасный человек, и я не заслуживаю ни доброты, ни прощения! Но, пожалуйста, поговори со мной! — умоляла она.

Майк опустился на корточки и снова запустил руки в волосы. Он боролся за глоток воздуха, и она была почти уверена, что он тоже плакал.

— Ты права. Ты права. Прости, — выдохнул он.

— Не надо. Тебе не за что извиняться, — выдохнула она, хватая ртом воздух.

— Это не должно покончить с нами, — сказал он тихим голосом.

— Что?

— Именно так. Я понимаю, почему ты это сделала. Понимаю. Мы можем с этим справиться, — продолжил Майк.

Хм, это не то направление, на которое я надеялась.

— Нет, Майк. Здесь не с чем справляться, прости. Уже слишком поздно, — мягко сказала она.

Он подполз к ней на коленях.

— Нет, не поздно. Все хорошо. Все будет хорошо, — подчеркнул он.

— Не будет, Майк. Не будет, — заверила она. Его руки крепко сжали ее запястья.

— Я смогу научиться жить с этим! Обещаю! Я смогу простить тебя. Мы пойдем на терапию, пройдем курсы, что угодно.

— Я не хочу ничего из этого. Не хочу. Прости.

— Ты просто переспала с другим, я понимаю. Выпустила пар, мы можем с этим справиться, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Нет, — прошептала она, отвечая на все. На все вышеперечисленное.

Она практически видела, как над его головой загорается лампочка, и его брови взлетели вверх.

— Ты не просто переспала с другим, — мягко сказал он.

— Нет, — повторила она.

— Ты не выпускала пар, — добавил он, медленно поднимаясь на ноги. Он не отпускал ее запястья, и Мише пришлось встать рядом с ним.

— Нет.

— Ты все еще с ним.

— Да.

Едва слово сорвалось с ее губ, как он начал трясти ее. Его руки переместились к ее плечам, и он с силой дернул ее. Миша взвизгнула, ее голова моталась из стороны в сторону. Она уперлась руками ему в плечи, умоляя остановиться.

— Почему!? Почему я должен останавливаться!? — кричал Майк.

Затем он потащил ее через комнату. Миша вскрикнула и попыталась вырваться, спотыкаясь о собственные ноги. Он толкнул ее к стене, затем оторвал и снова толкнул. И снова.

— Прекрати! — крикнула она.

Он остановился, но удержал ее у стены, оперевшись руками по обе стороны от ее головы. Он врезал ладонями по стене, и Миша закрыла лицо руками и закричала.

— Как ты могла!? Восемь лет вместе! Восемь лет! Гребаная шлюха! — кричал он, продолжая бить.

— Я знаю! Боже, прости! — кричала она в ответ.

Ее руки все еще были прижаты к лицу, и он снова схватил ее за левое запястье и дернул ее руку на себя. Она была потрясена, застигнута врасплох и испугана. Она и подумать не могла, что Майк может ее напугать. Он зажал ее предплечье между своим локтем и грудью, стискивая ее запястье, и начал тянуть за палец.

— Сука. Поверить не могу. Шлюха, — рычал он.

— Ты делаешь мне больно! — вскрикнула она, толкнув его в плечо в попытке высвободить руку.