Каждый раз, как шаман бросал в пламя очередной пучок трав, в небо устремлялся столб из разноцветных искр, а от горящих дров начал подниматься сизый дым, который, постепенно сгущаясь, стал заполнять пространство внутри большого круга, не выходя за его пределы. Голос шамана и звуки бубна начали медленно затухать, словно он удалялся в гущу тайги. Вскоре они и вовсе смолкли, наполнив пространство настолько полной тишиной, что неслышно было даже как ветер шумит в кронах деревьев.

Марина, вскочив со стула, подбежала двери и буквально выбежала на улицу. Ей хотелось рассмотреть происходящее поближе, особенно то, каким образом дым удерживается внутри ритуальных кругов. Но не успела она сделать и пары шагов, как из дымовой завесы вылетел полупрозрачный шар и на большой скорости, пролетев над поляной, ударил Марину в грудь с такой силой, что она буквально залетела обратно в дом.

Ударившись о стену, Марина на мгновение потеряла сознание, но довольно быстро пришла в себя и поднявшись с пола, потирая рукой затылок, она прикрыла дверь, и со словами: – Ну, хорошо, нельзя выходить – так нельзя. – вновь заняла место у окна.

Максим сидел с закрытыми глазами и ощущал тепло горящего неподалёку костра, по его ушам били резкие звуки ударов в бубен, перебивающие монотонное пение шамана.

В какой-то момент он почувствовал, что воздух вокруг него становится плотным и вязким, словно его тело погружают в желе, а сам он непроизвольно начал раскачиваться в такт издаваемым шаманом звукам, ритм которых начал стремительно нарастать, и вскоре превратился в гул, в котором невозможно было выделить отдельные звуки. Внезапно наступила тишина, и от резкого контраста, в ушах ещё какое-то время продолжал стоять звон.

Открыв глаза, Максим увидел стоящего рядом Одуна, который тревожно озирался по сторонам. Первым впечатлением Макса было то, что он решил, что духи, на которых рассчитывал Одун, не приняли его подношений и не впустили в свой мир. Вокруг всё было по-прежнему, как будто ничего не произошло, и они по-прежнему находятся на поляне перед домом Одуна, но спустя секунду он обратил внимание, что мир вокруг стал чёрно-белым. Поляну окружали практически чёрные деревья, а чуть в стороне, на своём месте продолжал стоять дом шамана, но он тоже поменял цвет, превратившись в унылое серое строение.

– Мы уже перешли в другой мир? – шёпотом спросил Макс.

– Да, мы на месте. – шаман ещё раз огляделся и сказал, показав на одну из тропок, ведущих в лес. – Нам туда. И, ещё раз напоминаю, никаких имён в разговорах.

– Помню. – Максим махнул рукой, перешагивая каменный круг и направляясь вслед за шаманом, К чему только такая секретность?

Едва переступив лежащие на земле камни, Соколов, зажмурив глаза, остановился – мир вокруг вновь стал цветным, но его краски стали неестественно насыщенными и настолько резкими, что вызывали боль в глазах.

– Что остановился? – окликнул его Одун. – Нам надо идти.

– Свет… Цвета слишком яркие… – начал объяснять Максим.

– Ничего страшного, привыкнешь, – ответил ойуун и направился дальше, – Идём, у нас нет времени стоять на месте.

Щурясь, Макс медленно направился следом за шаманом, стараясь не споткнуться о торчащие из земли корни деревьев. Когда они углубились в лес достаточно далеко и кроны деревьев сомкнулись над головой, скрывая яркое солнце, Максиму наконец-то удалось открыть глаза хотя ещё какое-то время дискомфорт и ощущался, но вскоре и он прошёл. Лес, по которому они шли, практически ничем не отличался от того, что был в реальном мире. Единственное, что деревья здесь были более высокие и крепкие, они стояли неподвижно и, не издавая ни единого звука, словно стоял полный штиль, а живности в лесу абсолютно никакой нет.

– А где души предков, которые должны нам помогать? – спросил Соколов как можно тише, словно опасаясь нарушить безмолвие.

– Тише ты, – зашипел на него шаман, – Они вокруг нас и если ты их ещё не видишь, то это твоя проблема. И они не должны нам помогать, а могут лишь намекнуть или подсказать. Например, подтолкнув к правильным действиям, как тогда тебе на болоте показали, где найти нужный нам камень.

– А здесь полная копия нашего мира? – практически шёпотом спросил Максим. – Возле костра вроде, было также как там, а сейчас уже сомневаюсь.

– Нет, здесь совершенно другой мир, – ответил шаман. – Там были ворота сюда, поэтому сразу и не заметил различий.

Через некоторое время уши Максима начали улавливать отдельные звуки, и чем дальше они углублялись в тайгу, тем больше их становилось. Где-то, на грани слышимости, журчала вода, а в поле зрения стали появляться бесформенные сущности, висящие практически у самой земли, которые, вальяжно раскачиваясь, следовали за путниками.

– И давно они здесь. – спросил он, оглядываясь по сторонам.

– С самого начала, только ты их не видел, пока этот мир не принял тебя, – проворчал Одун.

– А долго нам ещё идти? – прошептал Макс, резко прижав руку к груди, после того как одно из существ задело его. – Они пытались меня схватить… Рука замёрзла сразу…

– Не бойся, пока мы не произносим наши имена, они ничего не смогут нам сделать, – спокойно ответил шаман, продолжая идти вперёд.

– А что ж они мне руку чуть не отморозили? – жалобно произнёс Максим и ускорил шаг.

– Поверь мне, тому, кто тебя задел, тоже малоприятного было, – чуть улыбнулся шаман. – Ты ему тоже тепловой ожог оставил, только не холодом, а своим жаром. Не забывай, что ты не из этого мира и лишний раз ничего не трогай.

Мужчины продолжали идти вперёд по узкой тропинке, углубляясь всё дальше в тайгу. Шум журчащей воды с каждым шагом становился всё громче и Максим заметил, что шаман ориентируется как раз на него.

– Мы идём к этому ручью? – спросил он. – Что там?

– Там обитает дух моих предков, через него я контактирую со всеми остальными, объяснил ойуун.

– А ты разве не можешь общаться с любым духом? – удивился Максим.

– Нет, у каждого шамана есть свой дух-покровитель из его предков, – тихо произнёс Одун. – И я, не являюсь исключением.

Впереди, по ходу движения, Максим увидел небольшой просвет и довольно скоро его взгляду открылась небольшая поляна. Вся поверхность поляны была покрыта ровным слоем аккуратно подстриженной травы, а точно в центре находился огромная гранитовая глыба, с вершины которой стекала вода. У её подножия был небольшой водоём, из которого с громким журчанием вытекала вода. Она бежала по руслу, выложенному мелкими камнями, и скрываясь где-то в глубине леса.

– Оставайся тут, а лучше сядь куда-нибудь! – произнёс Одун, после чего, продолжая говорить, направился к камню, – Это может быть надолго.

Оказавшись возле глыбы, шаман разделся и, разложив на ней одежду, сделал шаг к водоёму. Он моментально погрузился в него практически по шею, после чего от камня отделилось едва различимое глазом существо и тоже погрузилось в воду. Практически сразу по телу шамана пошла мелкая дрожь, а поверхность воды начала покрываться тонкой корочкой льда. Максим хотел броситься на помощь и вытащить Одуна из ледяного плена, но какая-то сверхъестественная сила удерживала его, сковав параличом все мышцы.

Шаман, как ни в чём не бывало, продолжал стоять в воде с закрытыми глазами, его тело больше не била дрожь, а сам он начал издавать глухие гортанные звуки, со стороны создавалось впечатление, словно он говорил на одному ему известном языке. Лицо Одуна стало бледнеть, на волосах стал появляться иней, а губы приобрели синеватый оттенок, но он всё ещё продолжал бубнить себе под нос нечленораздельные звуки, словно ничего не замечая.

Солнце уже клонилось к закату и висело практически над верхушками деревьев, кода Максим почувствовал, что оцепенение с тела пропало и он обессиленно рухнул на землю. Из водоёма, разрушив корку льда и выбросив его осколки на землю, вылетело бестелесное существо и замерло, устроившись на вершине камня. Лицо шамана медленно начало принимать естественные цвета и он, открыв глаза, осмотрелся по сторонам, в поисках Максима.