Также, с этого дня Фёдор Михайлович перестал воспринимать речь племянника, как принадлежащую обычному, хотя и начитанному человеку, а внимал его словам, как исходящим от юноши, речь которого была исполнена истиной и благодатью Божией. Хотя он и замечал много великого проявления славы Господней в словах, рассуждениях и делах юноши, но он ни слова не сказал Михаилу, а тот не замечал за собой ничего, кроме устремлённой к Богу горячей ревности в сердце и пламенной молитвы, он полностью отдался воле Всевышнего Творца и созерцанию путей и промыслов Господних.
По их возвращении домой оказалось, что Василий Николаевич уже разузнал, куда ходил Михаил, и кто сопровождал его до храма. Обуреваемый ненавистью, он обрушил на сына весь свой гнев. Накричал, запретил садиться за стол кушать и даже намеревался прогнать из дома. Однако, юноша не проявлял к родителю никакой грубости, помня, что противление родному отцу является неугодным Богу поступком. Выполняя все его требования, которые касались временной, мирской жизни, Михаил, тем не менее, стоял на своём, когда Василий Николаевич затрагивал духовную сторону жизни. Ни уговорами, ни побоями ему не удалось свернуть сына с праведного пути. Более того, с 1929 года молодой праведник перестал принимать в пищу мясо и кондитерские изделия из магазина, поскольку считал их употребление признаком греховности.
Притеснения приходилось терпеть не только от отца, который много раз выгонял его из дома, но и от старшей сестры, не прекращавшей изводить его под самыми разными предлогами. Все нападки окружающих он воспринимал, как нечто само собой разумеющееся, и никогда не вступал в раздоры, поскольку знал Божественные откровения.
Меж тем жизнь дома стала настолько невыносимой, что стало невозможно молиться и преклонять колени. Как и прежде, без верхней одежды, поздними вечерами и ранними рассветами Михаил по два часа молился в глубокой осенней грязи и на снегу, не ощущая никакого холода.
Во время Великого поста 1930 года Михаил с дядей пошли на причастие в Церковь города Чистополя. Вышли в понедельник первой недели Великого поста, а через два дня, в среду, прошагав шестьдесят вёрст пришли в храм. Всё это время Михаил пребывал в унынии, размышляя о том, как сохранить душу от мирских страстей, прельщённого народа, смутного века, грядущих бед и от настоящей надменной эпохи.
Он молился в храме со страхом Божиим, пристально наблюдая за происходящим вокруг, а когда служба закончилась, встал в стороне у входа в Церковь. Увидев нового прихожанина, горожане разного возраста и сословия начали к нему подходить, задавая вопросы и стараясь завести беседу. Михаил охотно отвечал им, он проповедовал Евангелие и рассказывал собеседникам о предстоящем времени, совершенно не превозносясь, а напротив, считая себя греховнее всех людей. Каждому без исключения человеку он желал спасения души. Люди восхищались его светлыми словами и поведением, а священнослужители смотрели на происходящее с подозрением, поскольку в это мрачное время Михаил проповедовал слово Божие бесстрашно, твёрдо и безбоязненно.
Федору Михайловичу, которого красноречие Михаила в немалой степени удивляло, было известно о стремлении племянника посвятить себя служению Богу. Расспросив народ, он сказал Михаилу о том, что на паперти есть прозорливый и юродивый Божий человек, ему нужно подать милостыню и послушать, что он скажет о твоей жизни. Взяв 20 копеек, Михаил направился к юродивому, однако тот, поднявшись ему навстречу во весь рост, поклонился юноше до земли, взял деньги и громко сказал окружавшим людям: «Это Михаил, кланяйтесь ему!». Затем, обратившись к юноше, он сообщил, откуда тот пришёл, и посоветовал ему идти к старцу Платону.
Дядя Фёдор Михайлович подошёл и хотел запретить, а старец сказал следующие слова: «Не вы ему хозяева, а он вам. Вот есть десятина маку. А одна головка расцвела и украшает всю десятину». Поняв смысл его слов, дядя заплакал.
Два дня спустя весь город и окрестности узнали о юном Михаиле. Многие приходили послушать, и когда постигали его горячие устремления и веру в Бога, в душах этих людей тоже начинала пламенеть и разгораться потерянная вера. И старые, и молодые говорили: «Вот как может Господь соделать! Отец идёт одним путём, а сын – другим».
Всё было совершено Господом так, как желал Михаил. Он выдержал пост и причастился, а утром в понедельник, на второй неделе Великого поста племянник с дядей отправились на поиски старца.
Старец Платон вспоминал со своими собеседниками, что ещё в 1910 году ему было Богом открыто пророчество, он говорил: «Ко мне придёт юный Михаил, которого я ожидаю, тогда я только помру. Я его первый увижу, он будет таков…», – и сказал даже о его семье за 18 лет.
В тот же день Михаилу с дядей удалось разыскать старца Платона в чистопольских Новосёлках, находившихся за речкой Берняжка. Они зашли к нему в дом, старец вострепетал и сказал: «Вот и Михаил пришёл, ждал я его 18 лет, и всё же моё откровение справедливо было и сбылось». И стал дядю ругать за то, что он чуть не соблазнился о сём веке. Платоний сказал: «А сей отрок не ваш, он не будет в доме. Им никто не властный: ни мать, ни отец, ни братья, ни сёстры и ты дядя не властный, и я», – сказал старец. «Ему уже время и Господь знает, что дать». И стал Михаилу говорить: «В народ тебя Господь избрал», – и заплакал: «Неужели сей отрок! О, Боже мой! Как Он снесёт грехи народа! Я не ведаю всего, но кое-что, да и уже много Господь открыл знать обо всём». Вот почему Михаил и шёл по пути своего времени твёрдо и действовал как будто самовластно. И сказал старец: «Дома тебе жить нельзя, да и Господь не даст тебе, ибо Он тебя родил для времени и времён последних годов». Побеседовали со старцем и пошли в путь домой.
Прибыл Михаил домой, отец не стал давать ему есть и работать не давал, изгонял из дома вон, велел идти в колхоз и в комсомол.
Юноша сам старался заработать сапожным ремеслом себе на питание и на одежду, но отец всегда был не доволен. По ночам Михаил ещё больше молился Богу своей юной, сердечной молитвой.
Михаилу приходилось нелегко, добрые люди Фёдор Михайлович и Мария Ивановна часто приглашали его переночевать. Иногда его приглашали христиане из других сёл, чтобы послушать разумные слова юного праведника. Михаил мог вести беседы в любое время – и ночью, и днём, он любил слушать и читать слово Божие и всё также продолжал искренне любить церковные песнопения.
Михаил любил народ и желал каждому человеку благочестивой, спасительной жизни, молился за людей и внушал им правду Божию. И так с каждым днём и часом увеличивалось гонение на Михаила от отца и от других людей, которые встали на сторону богоборческой власти.
Летом 1930 года, на первой неделе Петрова поста верующие люди устремились на богомолье в село Билярск, туда, где на святом источнике произошло явление иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Особенно много паломников стекалось к роднику в девятую пятницу. Тогда же туда отправился и Михаил. Впервые он побывал в селе Билярске, где увидел чудо: молодую яблоню, растущую на голом камне. Несколькими месяцами ранее Билярский храм был разорён и находился в запустении, однако в 1930 году по неизвестной причине его вернули прихожанам.
Перед началом службы в церкви скопилось много людей. Михаила переполняла неизреченная радость, поскольку ему, наконец, посчастливилось своими глазами узреть прекрасное торжество и незабываемое утешение, каких он никогда не видел прежде. Его душа ликовала и наслаждалась величественной службой, впитывая слова Божественного наставления.
Михаил встретил в Билярске много христиан, много старцев и прозорливых. Они приняли Михаила доброжелательно, обращались с ним очень кротко, удивлялись его жизни и терпению. Встретил юноша и старца Платония, побывал с ним на беседах, а беседы все наставительные и вразумительные. Народу на беседе очень много было, сотни человек, пение духовное, чтения Святого Писания, слушал Михаил и душа его таяла.
У Михаила сердце загорелось костром неугасимым, жаждой ко всему Божьему спасению. Ведь там можно было встретить всех, из каждого села и деревни шли люди, добрые и прозорливые, начитанные и богобоязненные, полный источник Славы чудес живописный составлялся из народа, и народ таял сердцем и душою, жаждой ко спасению и любовью один к другому. Соединялась общая славная нераздельная семья христиан, славя и воспевая в сердцах и в душах, и в умах своих Господа. Добрые дела подаяния от народа друг к другу происходили с полным чистосердечием и откровенною душою. И так Михаил увидел неувядаемую семью христиан Матери святой Церкви. Тут-то у Михаила, юного человека, воскресло первое воскресение ума и мысли, и откровения духовного: «Вот зачем злой дух и злые люди хотят уничтожить Мать Святую Церковь и сынов её!». Вот тут-то Михаил и познал, что Мать Святая Церковь – Ковчег живота всем сынам христианства, Она то и является Баня, омывающая совесть, она то и является жизнь Царствия вечного, бессмертного Христа Иисуса, рождающая сынов в вечную жизнь, она то и сплетает неувядаемый венец славы из сынов своих, из праведников и из святителей.
