– Война – это всегда цинично. Но если ты не будешь следить за своими войсками, про дальние походы можно и не думать.
Тема резко ушла от захвата одного форта к дальним экспедициям, которые мне пока даже и не снились. Но раз Анарей о таком фантазировал, я не мог упустить такие идеи из головы.
– Если ты потеряешь в атаке четырех бойцов, – продолжил капитан, но я его перебил:
– Двоих!
– Четверых, если раненые не смогут принять участия в бою. Получив пару царапин, можно продолжать бой. Более того, это даже не раненый толком. Но если его приходится уносить с поля боя, если он не может держать меч, тогда он тоже становится потерей, как и мертвец. В следующем скором сражении он не сможет принять участия.
– Хорошо-хорошо, – раздраженно ответил я. – Уговорил, понятно все. К чему ты ведешь?
– Вот представь, что тебе здесь надо взять не одну такую деревню, а три.
Я закатил глаза. Зачем мне это все?
– Тогда мы бы и силы другие рассчитывали. И планы иные составляли, – резко ответил я. – Давай так, когда мы пойдем захватывать деревни одну за другой, я позову тебя на военный совет. А пока что говори, что тебя беспокоит с твоим фортом?
– Во-первых, сам факт, что его мне отдадут без крови, – заявил капитан. – В Пакшене такого не принято. В армии Пакшена так не принято. И я не понимаю, с чего вдруг ты решил, что у нас все будет по-другому.
– Вот потому и решил, что разговаривал лично с Миолином, – заявил я в полной уверенности, что человек этот имеет в городе и на приграничных территориях куда больше власти, чем любой другой. Как Баризона резко вывели, м?
– Лично разговаривал… – покачал головой Анарей. – Да я вот тоже не так давно разговаривал с одним человеком, колдуном. А он свою руну просрал. Намек понимаешь?
– Что в Пакшене власть может смениться? Маловероятно, – протянул я. – Слишком он уверенный.
– Уверенных чаще всего и быстрее всего сбивают, потому что за ними никого нет, – заявил капитан и набрал полную грудь воздуха, чтобы продолжить.
– Нет, ты не прав, – попросту ответил я. – Давай уже, переходи к «во-вторых».
– Вот как раз то, что ты сближаешься с Миолином меня беспокоит. Причем очень сильно сближаешься. Он может попросить тебя о таких вещах, что…
– Я то же самое слышал про Кирота, – ответил я. – И что дальше? Пока что ничего не случилось, хотя мне говорили, что я буду от него сильно зависеть.
– От торговца ты будешь зависеть, когда у людей деньги появятся.
– Думаю, что они у них и так есть. Просто в Рассвете они не в ходу. И планы по экономике – не совсем то же самое, что военные дела. Анарей, пожалуйста, – несмотря на недавнюю битву, я чувствовал себя спокойно как тогда, так и сейчас, – что тебя беспокоит. Может, мы с тобой прямо сейчас отправимся к этому Миолину, скажем, что вернули деревню, а потом перейдем к важным переговорам о сотрудничестве? А ты думаешь, что мне сказать.
– Я просто не верю, что такое бывает.
– Был бы здесь Отшельник, – проговорил я и почувствовал, как сводит от злости зубы. – Он бы непременно заявил, что мы с тобой углубились в политику. А когда начинается политика, простые правила – это уже мое наблюдение – перестают работать. Разве не так?
– Так, – согласился Анарей нехотя. – Я лишь высказываю свое мнение. Но да, Пашкену наступают на пятки. Надеются на то, что он сдастся. Кстати, я никогда не вдавался в подробности последнего конфликта.
– Что ты имеешь в виду? – вынужденно спросил я, потому что капитан замолчал.
– Так может дело не в деревнях и территориях, а в Миолине?
– Спросим у него сами, – махнул рукой я.
То, что события показались мне очередным игровым процессом, теперь выглядело совсем иначе. Никто не дожидался меня. У людей просто были приказы. Они, как и Анарей, не лезли слишком высоко или слишком глубоко в те или иные дела. Не могли или не хотели. И потому сидели в ожидании хоть каких-то событий. А не меня с армией. Вроде бы получалось логично.
И еще получалось, что Отшельник меня старательно запутывал, пытаясь представить, что в этом мире… Нет, не запутывал, подумал я. Ведь дворяне из Пакшена первым делом про уровень спросили. Но если старик был с ними заодно. С Киетоном надо будет поговорить сразу же, как только я вернусь в лагерь Миолина.
– Так, капитан, – я решил, что хватит мямлить. Даже со своими. – Ты будешь забирать форт или нет? Если он тебе нужен лишь чьей-то, кроме Горона, кровью, я даже просить за тебя не буду.
– Нужен, – ответил капитан.
– Уверен? Может, твое место сейчас где-то не здесь? И не по ту сторону реки? Уверен ли ты, что хочешь прикрывать этот проход и мост?
Анарей подумал, а потом посмотрел на меня, точно последнее мне был готов отдать. Или – я ему. Сложное выражение лица.
– Да. Дело принципа.
– Хорошо. А теперь пошли, допросим еще разок человека, с которым ты разговаривал.
– Зачем? – удивился капитан.
– Потому что мы не выяснили подробностей! Иногда они могут серьезно поменять картину мира.
Анарей вздохнул, но послушно отправился вместе со мной. Мы прошли через Валем и вернулись к группе пленных.
– Не сюда, – кивнул капитан и провел меня за дверь одного из домиков, построенных на три семьи. – Он здесь сидит.
– Нет, я же все сказал! – воскликнул пленный.
– Есть еще вопросы, – Анарей шагнул к нему ближе, и тот даже в угол забился.
Я же позволил себе вольность и отвлекся от пленника, потому что в доме заметил добротные деревянные полы, а не земляные, с которых мы начинали. Из толстых строганых досок! Даже попрыгал, чтобы проверить, не гуляет ли пол. Но все оказалось просто великолепно.
– Эй! – воскликнул я, заметив, что капитан взялся скручивать пленника в бараний рог – буквально. – Мы еще ничего не спросили. Ты же нам и так все скажешь, верно? – спросил я. Капитан сделал еще движение, что-то щелкнуло. Не хрустнуло.
– Скажу… – еле-еле выдохнул пленный. – Скажу… А-а-а!
– Хватит! – приказал я капитану, и тот нехотя оставил пленника в покое. – Во-первых, мне нужно знать, кто ты такой и откуда прибыл.
– У меня уже это спрашивал… он…
– Если ты не будешь говорить со мной, он же тебе что-нибудь и сломает! – во мне закипала злость, подобная той, что проявилась, когда я узнал о захвате деревни. – Побудь с ним пару минут, а я вернусь скоро, – и с этими словами я вышел наружу.
Мне не хотелось смотреть и слушать, что там происходит. Но стоило мне показаться на улице, как ко мне подскочил один из стражников, стоявших возле остальных пленных.
– Что мы будем с ними делать? – спросил он.
– А что полагается?
– Можно было бы, будь это дворяне, оставить их в плену и запросить за них выкуп, только вот…
– Только что? – спросил я.
– Только среди здешних наемников нет никого, за кого можно было бы хоть медяк спросить, – скривился солдат. – Проще всех… – и он провел пальцем по шее.
– Единственное, против чего я всегда был… – начал я, но солдат покосился на пленников так, словно это было последнее отребье.
– Не стоит их жалеть. Они готовы развернуться против своих же, если враг даст больше денег. Неужели ты не понимаешь, что это – простые наемник.
– Послушай, у меня есть свой наемник, который доказал, что он лучше многих. Почему не дать другим шанс? – с жаром спросил я.
– Дать им шанс… – солдат до крайности неодобрительно посмотрел на оставшихся пленных. – Я бы не дал им никакого шанса.
– Ты видел их в действии? – спросил я.
– А ты решил их защитить? – ахнул солдат.
– Вовсе нет! – возмутился я тому, что меня не понимают верно. – Я не спорю, что есть очень много злодеев, но не стоит оголтело обвинять всех подряд.
– Бавлер, да что ты несешь!
Я лишь подмигнул ему, сам толком не понимая, что делаю, а потом решил, что это будет отвлечение внимания и сумятица, которую я внесу в ряды наемников. Мысль эта пришла мне в голову совершенно случайно, так как я не предполагал даже разговора с солдатом.
