От легкого взмаха руки перед глазами появилась голограмма. В разделе «сообщения» горела красная цифра три. Первое было про рекламу новых линз, второе – приглашение на вечеринку, на которую ей не особо хотелось идти, третье сообщение было от ее отца:

«Дорогая, прости, что пришлось уехать раньше, перенесли сроки экспедиции. Береги себя. Люблю, папа».

Сара с грустью свернула голограмму. Последнее сообщение нисколько не удивило ее. Сейчас ее отец мог находиться на другом конце света, занимаясь сохранением существующих видов животных, растений и выведением новых, устойчивых к холодному климату. У Сары был период, когда она также хотела быть генетиком, но он быстро прошел. Провести полжизни в лаборатории не остановило ее отца и Сэма стать учеными, но Сара всегда мечтала о приключениях, а путешествие из одной лабораторию в другую не совсем было похоже на увлекательную жизнь. У отца всегда был непредсказуемый график работы, поэтому ей пришлось рано научиться заботиться о себе. Конечно, Сэм всегда был рядом и помогал, поэтому какие бы безумные идеи у него ни возникали, она всегда его поддерживала.

Вернувшись в гостиную, Сара достала из шкафа рюкзак с альпинистским снаряжением. Скалолазание – это то, что объединяло ее с отцом, они ходили в горы, сколько она себя помнила. После смерти мамы отец все чаще и чаще проводил время на работе, и родители Сэма приглядывали за Сарой. Но неизменным оставалось одно: каждый год, несмотря на погоду, отец с дочерью собирали альпинистское снаряжение, термосы с риверой и поднимались на вершину горы, где их переживания, хоть ненадолго, становились меньше.

Сара перепроверила снаряжение, положила в рюкзак медстанцию, которая вполне могла бы заменить поход к врачу в случае получения травмы, термос с риверой, сэндвичи с ветчиной, запасные очки и перчатки, закрепила ледоруб во внешнем кармане. Затем достала еще один рюкзак для Сэма, который принадлежал ее отцу и направилась к выходу.

Как обычно, ее взгляд остановился на фотографии мамы на стене в прихожей. Только сейчас, увидев себя в зеркале, она осознала, насколько стала похожа на нее. Сара невольно дотронулась до сапфирового кулона на своей шее, который мама оставила ей незадолго до смерти. Подступающая тоска сдавила горло, но тут раздался стук в дверь, позволивший ей вырваться из воспоминаний.

– Все готово?

Сара протянула Сэму рюкзак и ключи от снегохода.

– Да, но ты поведешь.

Пышный ледяной туман вздымался к серому небу, жадно обвивая величественный дворец на вершине холма. Склон был окутан заснеженным пальмовым лесом, деревья прогибались от примерзших к ним кусков снега, в полумраке становясь похожими на белых каменных монстров. Снегоход, оставленный у подножия холма, уже начало заваливать снегом. Периодически тишину нарушали пробиравший до костей ветер, хруст снега под ногами и голоса поднимавшихся на вершину людей.

– Сара, подожди меня, я не хочу быть съеденным волками.

Девушка оглянулась, направив налобный фонарь в сторону голоса, но в плотной белой дымке сложно было что-то разглядеть.

– Ну так поднимайся быстрее, Сэм.

– Тебе легко говорить, ты раз сто бывала в этих местах.

Сара остановилась и, сбросив с плеч увесистый рюкзак, решила сделать небольшой привал.

«Это пустая трата времени, – подумала она. – Когда мы доберемся до вершины, Сэм увидит, что эта идея всего лишь плод его фантазий. К счастью для него, у меня сегодня не было дел получше. Впрочем, как и всегда, каждый новый день в этом забытом городе похож на предыдущий».

От действия риверы холод ощущался не так остро, и Сара сняла широкие очки на пол-лица и термобалаклаву. Зима особенно подчеркивала ее бледные, мягкие черты лица. Снег уже успел упасть на ресницы, щекотя веки. Сняв перчатки, она аккуратно стряхнула его, пренебрегая всеми нормами безопасности. В левом уголке губ появилась едва заметная ухмылка и тут же пропала.

В старых сериалах, которые ей показывал Сэм, люди произносили странную фразу «наслаждаться природой». Сара никогда не понимала что это значит. Хотя когда-то давно в детстве она ходила с Сэмом и родителями на пляж к океану, от которого сейчас осталась лишь ледяная глыба. Те воспоминания стали настолько размытыми, что иногда Сара сомневалась, происходило ли это на самом деле.

При лунном свете она едва могла разглядеть свою краснеющую бледную ладонь. Действие риверы заканчивалось. Сара поднесла руки к губам, пытаясь хоть немного согреть дыханием, но этого, конечно, было недостаточно. Расстегнув рюкзак, она достала термос с горячим напитком. Сделав глоток, Сара ощутила, как тепло обволакивает ее прозябшее тело, и окинула взглядом проделанный ими путь.

Со склона холма, расположенного на берегу океана, покрытого многолетней мутной коркой льда, был виден совсем маленький город, окруженный невысокими горами. В многочисленных домиках, расположенных близко друг к другу, горел свет. Было только около семи часов вечера, но в магазинчиках и на освещенных улицах кипела жизнь. Впрочем, утром вид был бы тот же самый, из-за погодной аномалии день слился с ночью. Их теперь можно было отличить лишь по мощности включаемых фонарей, хотя и они все равно оказывались покрыты льдом или снегом, не сильно помогая ситуации. Но если остановиться на мгновение, посмотрев на подсвеченный уникальный ледяной узор, можно было и в этом найти особую красоту. Наверно это и означает «наслаждаться природой».

Сара сделала еще один глоток, не обращая внимания на снежинки, тающие в термосе. Это уже стало неотъемлемой частью жизни. Все покрывал снег, все всегда покрывал заледенелый снег, а сверху горка свежих хлопьев. Его расчищали каждые шесть часов, иначе от их городка уже ничего бы не осталось. Бывали и хорошие, редкие дни без этого ненавистного, назойливого белого снега. Сара даже не знала, как выглядят пальмы и дома без этого белого крошева, не слышала, как волны океана рассекаются о камни и исчезают с убывающей водой.

Ее взгляд остановился на хорошо знакомом доме, где она прожила всю жизнь с отцом. Сейчас там было темно, она снова осталась одна. Она вспомнила свое первое восхождение на гору вместе с ним. Хоть горы в Малеоне невысокие, все равно при подъеме приходилось преодолевать невыносимую усталость, ветер, снова и снова ударявший по лицу, потерю чувствительности пальцев рук и ног от холода, ноющую боль в спине от неподъемного рюкзака.

Горы испытывают твое терпение: сколько раз ей хотелось повернуть назад и просто сбежать вниз по склону, однако, как только вершина была достигнута, изможденность сменялась умиротворением. Шум города оставался позади, стремительный поток мыслей останавливался. Она стояла неподвижно, забывая дышать, завороженная бесшумным очарованием этого беспощадно леденящего, но прекрасного мира. В этот момент возникало давно забытое чувство полной свободы. Именно такие ощущения Сара испытывала сейчас. Ей хотелось остановить этот момент и остаться в нем навсегда, но все, что она могла сделать, – это моргнуть и сохранить увиденное в памяти биометрической линзы. Белесый туман обвивал ее со всех сторон, словно наблюдая за их странным путешествием. Неужели ему было это интересно? В этом городе не может произойти ничего особенного, все живут обычной жизнью, пытаясь продержаться от одного морозного дня до другого.

Сара поймала себя на мысли, что воздух здесь почему-то ощущался немного теплее, чем в городе. Там бы мороз уже пробирал до самых костей, а тут она просто озябла. Но, скорее всего, это остаточное действие риверы.

Пелена тумана постепенно рассеялась, и появился знакомый силуэт: Сэм, бормоча что-то себе под нос, добрался до привала и, тяжело отдышавшись, сел возле Сары. Девушка протянула ему термос с риверой, Сэм снял часть экипировки и, отпив глоток, съязвил:

– Я цел и невредим, спасибо, что поинтересовалась.

– Да не за что, – пожала она плечами. – Из тебя все равно особого пира для волков не получится – кожа да кости, ты скорее заледенеешь до смерти, чем попадешься им на ужин.