– Чего тебе? – Эван не утруждается приветствием, но мне плевать на его неприязнь. Это всегда были проблемы Эвана. Не мои.

– Вышел на крики, решил поздороваться. И заодно спросить у Мелкой, какого хрена она все еще терпит тебя.

Лицо Эвана краснеет, а Стефани вздрагивает. От меня не укрывается ее реакция на старое прозвище, и я думаю, что скорее всего двадцатилетней девушке оно вряд ли пришлось по вкусу.

– Это не твое собачье дело, Роб, – Эван цедит слова сквозь плотно сжатые зубы, а мое имя разве что не выплевывает.

Он знает – я не очень люблю, когда меня называют Робом, терплю только если это родители, но именно по этой причине мой младший братишка каждый раз называет меня именно так и никак иначе.

– Ты уверен? Просто если ты удерживаешь ее силой, я, как сознательный гражданин Америки, должен вызвать полицию и заявить на тебя за жестокое обращение.

Мой голос звенит от напряжения. Я хочу, чтобы Эван понял – я не шучу.

Лицо брата вытягивается, а Стефани прижимает ладони к щекам, но проходит всего секунда, и, встряхнув своими огненными кудряшками, она делает шаг в дом и закрывает за собой дверь на улицу. Теперь я могу ее рассмотреть – Мелкая повзрослела, и это сразу бросается в глаза. Из нескладного подростка, она выросла в симпатичную девушку с довольно выдающимися формами. Размер C, не меньше. И пусть на ее голове топорщатся все те же рыжие кудри, Стефани больше не выглядит, как… Мелкая.

– Привет, Бобби, рада тебя видеть, – произносит она, а затем ее взгляд мечется к моему брату. – Прости за шум, просто мы немного… хм… повздорили.

Пока я пытаюсь понять почему передо мной извиняется она, а не Эван, Стефани успевает подойти к моему брату и взять его за руку. Мне мерещится в этом жесте попытка успокоить его, и я едва не закатываю глаза. Ему, что, мать вашу, пять лет

– Я тоже рад тебя видеть, Милая, но все еще жду ответ на свой вопрос, какого хрена ты терпишь его?

Понимаю, что специально провоцирую Эвана, но с тех пор, как я вернулся в Бостон, мой брат будто с катушек слетел, и меня это чертовски раздражает. У Эвана нет причин вести себя, как полный придурок, но он делает именно это, и, судя по всему, в отношении своей девушки тоже.

– Брось, Бобби, – тихо произносит Стеф, медленно выпуская воздух через нос. – У всех бывают недопонимания.

Ее щеки покрываются румянцем, и я усмехаюсь. Что-то в этом мире остается неизменным, например, алеющие щеки Мелкой при виде меня. Стефани прикусывает губу и смотрит на меня как-то странно. Спустя несколько долгих секунд до меня доходит – ее взгляд просто умоляет меня прекратить доводить Эвана. Стефани и правда пытается защитить моего брата от меня.

Эта мысль так охрененно шокирует, что я теряюсь. Для Стефани все должно быть выглядит не так, как для меня. Она то не видела, как Эван хлопал дверьми стоило мне переступить порог родительского дома, и не знает, как он не ночевал дома два дня подряд. И если верить родителям, то со своей девушкой Эван успел разругаться еще до сегодняшнего дня, а значит ночевал он и не у нее.

Я перевожу взгляд на Эвана и замечаю, как сильно он стиснул челюсти. Мне хочется просто из принципа продолжить доводить его, но красноречивый взгляд Мелкой умоляет меня не делать этого. Поэтому я вскидываю руки вверх и отлипаю от дверного проема.

– Ты права, Стефани. Все иногда ссорятся, даже мы с Эваном. Не правда, братишка?

Как и следует ожидать, Эван не отвечает, только его сжавшаяся в кулак свободная ладонь дает понять – он меня слышит. Я хмыкаю и уже почти скрываюсь в кухне, как вспоминаю нечто забавное.

– Кстати, Мелкая, ты так и не пришла на матч, – Стефани непонимающе хмурится, и я спешу ей напомнить. – Пять лет назад ты обещала прийти на игру и не пришла. Так что за тобой должок. У меня есть несколько билетов на ближайший матч, как ты смотришь на то, чтобы взять моего угрюмого братишку и прийти на игру? Посмотрите, как мы с парнями разгромим этих зазнавшихся калифорнийцев.

Я замечаю, как Стефани переводит виноватый взгляд на Эвана, но не дожидаясь от него ответа, снова смотрит на меня. Румянец на ее щеках выглядит ярче, когда она сглатывает и неуверенно кивает.

– Это будет здорово, как раз моя подруга очень хотела попасть на матч.

Я усмехаюсь и подмигиваю ей.

– Значит договорились. До встречи, Мелкая.

За моей спиной повисает гнетущая тишина, но я не обращаю на нее внимания. В кухне меня ждет недоеденный сэндвич, а потом куда более важные дела, чем истерика моего брата-придурка. Мне нужно, как можно быстрее свалить из родительского дома. Желательно прямо сегодня.

Стефани

Я смотрю в спину удаляющемуся Роберту и все о чем я способна думать – это то, как сильно он изменился за те пять лет, что прошли с нашей последней встречи. Я уже и забыла, насколько он высокий и широкоплечий, но кажется, что в мышечной массе за это время он успел поднабрать еще больше. Бобби определенно стал мужественней, а еще как-то серьезнее. Раньше он часто улыбался, но сейчас выглядит так, словно забыл, как это делается. Ловлю себя на мысли, что хочу узнать, как он жил все эти пять лет. Есть ли у него девушка? А может он успел жениться?

– И что это было, Стеф? – голос Эвана просто сочится злостью.

Я вздрагиваю, потому что успела забыть, что не одна нахожусь в прихожей дома Уоллесов. Моя рука все еще сжимает ладонь Эвана, и мне кажется, что она слегка подрагивает. Я поворачиваюсь к своему парню и с удивлением понимаю, что он и правда в ярости. Не из-за билетов же, в самом деле?

– В чем проблема, Эван? – устало выдыхаю я и провожу ладонью по лицу. Не успели мы помириться после пятницы, как ссора грозит вспыхнуть с новой силой. – Мне нельзя было поздороваться с твоим братом?

– О каком матче говорит Роб?

Я морщусь, потому что знаю, как Роберт не любит это сокращение и первый раз в жизни задумываюсь: а что если Эван специально зовет брата именно так? Раньше у меня возникало ощущение, что между ними не все гладко, но в последние дни мне начинает казаться, что Эван и правда ненавидит своего Роберта.

Челюсти Эвана плотно сжаты, а глаза мечут молнии. Если взглядом можно было бы убивать, то меня точно поразил бы разряд тока прямо на месте. Хорошо, что это невозможно. Эван пугает меня, и мне не нравится это ощущение. Я делаю шаг назад и бросаю затравленный взгляд на кухню, где минутой назад скрылся Роберт. Я знаю, что оттуда можно попасть на задний двор, но все же надеюсь, что брат Эвана не ушел из дома. Мысль о том, что мы с Эваном остались в доме одни вызывает желание сбежать. Это настолько шокирующее открытие, что я непроизвольно пячусь в сторону двери. Эван склоняет голову на бок и пристально смотрит на то, как я отдаляюсь, не предпринимая попытки меня остановить..

– Стефани, – цедит он сквозь стиснутые зубы, а затем снова повторяет свой вопрос: – О каком матче говорит Роб?

– Боже, Эван…

Я упираюсь спиной в прохладную дверь, которую сама же и захлопнула и мотаю головой, в попытке смахнуть наваждение. Эван ничего мне не сделает, а значит и бояться его нет никакого смысла, но этот иррациональный страх никак не отпускает меня. Я поднимаю голову и понимаю, что Эван продолжает испепелять меня взглядом в ожидании ответа, поэтому, шумно выдохнув, решаю все-таки объяснить.

– Это все было еще до отъезда Бобби. Как-то я пришла к тебе, а он, как раз сидел в гостиной со своими друзьями. Мы поздоровались, а потом Бобби позвал меня на матч. Из вежливости, понимаешь? Что-то вроде: “Привет, как дела? Кстати, мы играем в эту субботу, так что приходи”. В этом предложении не было ничего большего.

Я замечаю, что начинаю говорить слишком быстро, словно оправдываясь, хотя совершенно ни в чем не виновата и постепенно выхожу из себя. Все это время Эван просто смотрит на меня. Его взгляд тяжелый и полный обвинений, которые лишены всяких оснований.

– И что? – спрашивает он, когда я замолкаю.