Я захожу в дом и закрываю дверь, но буквально через несколько секунд на пороге возникает Эван. Мое первое желание – схватить его за грудки и от души приложить об дверной косяк, но мама вряд ли одобрит это, как, впрочем, и порчу свеженького ремонта, поэтому я лишь сжимаю ладони в кулаки и делаю широкий шаг по направлению к брату.

– Ты где был?

Мой голос звенит от с трудом сдерживаемой ярости, но Эвану плевать на это. Он выглядит так, словно ночью спал прямо в одежде и вероятно не очень долго, но при этом с лица моего брата не сходит надменное выражение. Меня охватывает раздражение, и я начинаю жалеть, что не довел начатое до конца на парковка перед стадионом. Эван высокомерно смотрит на меня, хотя выглядит брат довольно паршиво.

– И что у тебя за видок? – добавляю я, оглядывая его с ног до головы.

– Тебя это не касается, Роб, – цедит Эван, намерено выводя меня из себя. – По закону штата Массачусетс я уже совершеннолетний и могу делать все, что мне заблагорассудится.

– Свали из родительского дома и делай, – прищуриваюсь я. – Пока ты живешь с родителями, тебе стоит научиться уважать их.

Эван усмехается и склоняет голову набок.

– А не то что?

Неожиданно он дергается в мою сторону, а я машинально отпихиваю его. От силы моего толчка Эван влетает спиной в дверь, и в этот момент из кухни выходит мама.

– Роберт! – восклицает она таким тоном, словно я размазал ее любимого сыночка по двери. Мне конечно, чертовски хочется сделать это, но я же не делаю… – Эван, где ты был, мы с отцом волновались! – не дожидаясь моего ответа, переключается мама на моего брата.

Она бросается к Эвану, едва не заламывая руки. Это выглядело было мило, не будь так смешно и неуместно. Эван и правда взрослый парень и прекрасно понимает что и для чего делает. А еще он настоящий засранец, который специально выводит из себя собственную мать. Жаль, только до нее это никак не дойдет. Подавив вздох, я оборачиваюсь и замечаю отца, который стоит в дверях кухни. В его взгляде читается понимание той комедии, что разыгрывает перед нами Эван, но он не вмешивается. Отец слишком сильно любит нашу мать, чтобы разбить ее розовые очки правдой об их младшем сыне.

– Где ты его нашел? – спрашивает меня отец, стоит мне оказаться рядом с ним.

– Я тут не причем. Он сам вернулся, – мотаю я головой. – Я был у Стефани, думал, Эван там, но как видишь – ошибся.

– Стефани хорошая девушка, она не стала бы обманывать твою мать, – улыбается отец.

Я согласно киваю и не говорю ему о чем думал, когда ехал к Стефани – Эван мог заставить свою девушку солгать. С него станется пойти на такое. Перед глазами тут же появляется рассерженное личико Стефани, и я усмехаюсь. А она оказалась с коготками.

Отец молча опускает мне ладонь на плечо и выразительно смотрит на меня. Мы всегда с ним отлично понимали друг друга, но чем старше я становлюсь, тем сложнее нам стало подбирать слова, так что теперь мы стараемся обходиться без них. Я не знаю связано ли это со смертью Энжи, но стараюсь не думать об этом. Мне не хочется, чтобы ее смерть встала между мной и моими родными.

Я вижу, что отец хочет что-то сказать и поспешно отхожу от него. Еще одного вопроса “Как ты, Роб”, я просто не выдержу. Вместо этого я бросаю взгляд на маму и Эвана, которые так и стоят возле двери, а затем, как бы между прочим, произношу:

– Кстати, пап… Утром звонил наш клубный риэлтор. Сказал, что у него есть отличный вариант.

– Далеко? – односложно спрашивает отец.

– Возле ТД-гарден, – в тон ему отвечаю я.

– Мать хотела бы, чтобы ты остался.

В словах отца нет осуждения, голая констатация фактов, но все равно неприятное чувство начинает скрестись где-то в районе груди. Мы слишком редко виделись за последние пять лет, и родители вправе были рассчитывать на то, что я останусь в семейном доме. Особенно после трагедии, которую мы пережили все вместе. Но я не могу. Их забота и правда однажды может просто задушить меня. Тем более, им есть, о ком позаботиться кроме меня, и этот “кто-то” нуждается в ней гораздо больше, чем я.

Я снова оборачиваюсь на Эвана и маму и ловлю взгляд брата, направленный на меня. Он полон ненависти, причины которой мне не ясны, но обиды Эвана не мои проблемы. И не мне с ними разбираться. Будь моя воля, я бы давно отправил Эвана к психотерапевту.

– Не думаю, что это хорошая идея, пап, – снисходительно произношу я.

Отец поджимает губы, но больше не возражает. Он знает, что я прав, а еще знает, что если я что-то решил, убедить меня передумать может разве что гребаный армагеддон.

На встречу с Миком я отправляюсь в довольно паршивом настроении. Обстановка дома весь день была напряженная. Мама плакала и заламывала руки, отец ходил чернее тучи, а Эван разве что не сиял. Желание выбить из него все дерьмо с каждой минутой становилось все сильнее, поэтому чтобы не сделать то, о чем мне придется потом пожалеть, я сваливаю из дома за два часа до назначенного времени и набираю номер телефона Иэна.

– Бро! – выкрикивает Миллер мне в трубку вместо приветствия.

Его тон не нравится мне, поэтому я тут же напрягаюсь.

– Где ты?

На фоне у Иэна грохочет музыка, слышится басистый смех и женские визги, и, очевидно, это никак не вяжется с его образом примерного игрока национальной баскетбольной ассоциации. И Миллер знает это, как никто другой.

– У Ленни, – лениво отзывается Иэн. – Ты знаешь Ленни? Если нет, вам надо познакомится, чувак. Он просто зачетный тип и…

– Иэн, ты что пьян?

Уровень моего настроение стремительно несется к нулю. Стиснув челюсти с такой силой, что до меня доносится скрежет собственных зубов, я перехожу на другую сторону улицы и направляюсь к стоянке такси.

– Нет, зануда, – бурчит Иэн, но его заплетающийся язык выдает, что это откровенная ложь. – А ты что решил сыграть со мной в папочку? Не выйдет, бро. Это место уже занято. Он, конечно, не такой клевый, как ты, но все же…

– Пошел ты, – беззлобно огрызаюсь я. – Говори адрес своего Ленни.

– О, ты приедешь и составишь мне компанию? Мне нравится ход твоих мыслей, бро. В Бостоне чертовски одиноко, – ненатурально вздыхает Миллер.

– По тебе этого и не скажешь, – усмехаюсь я, а затем уже строго добавляю. – Я жду сообщение с адресом, Миллер.

Я сбрасываю звонок и, не дожидаясь ответа Иэна, сажусь в такси. В этот момент на телефон приходит сообщение, и я сразу называю водителю адрес загадочного Ленни. Черт! Это другой конец Бостона. Хочется верить, что потом я не опоздаю на встречу с Миком. Просрать квартиру из-за Миллера было бы чертовски плохо. Мне остается надеяться, что Иэна не занесло, и это просто обычная вечеринка, которая не закончится ничем дерьмовым. На этот раз загулы Миллера могут дорого обойтись и не только ему, а нам обоим.

Квартира странного знакомого Иэна Ленни находится в каком-то гетто. Мне не хочется даже выходить из машины такси так грязно вокруг, но Миллера стоит вытащить оттуда. Он, как минимум, пьян, как максимум мог взяться за старое.

– Подождите меня тут, – прошу я водителя такси, протягивая ему десятку.

Он кивает, но встревоженно озирается по сторонам. Да, чувак. Понимаю тебя. райончик и правда не самый приятный. Надеюсь, что таксист не свалит, в то меня, как я забираю Миллера.

Я проклинаю Миллера и его долбанные загоны все то время, пока поднимаюсь на третий этаж старого дома, который не ясно, как еще не развалился. Иэн играет в НБА, он богат, красив и успешен, чего еще можно желать в двадцать пять? Противный голосок внутри подсказывает, что есть еще кое-что важное, но я отмахиваюсь от него. Для меня после Энжи все это не имеет никакого смысла, а Иэн предпочитает укладывать девушек в кровать даже не особо рассматривая их лица. Так что счастливая семейная жизнь точно не то, чего мы желаем.

Нужную мне квартиру я определяю довольно быстро, по звукам, которые доносятся из-за двери, испачканной чем-то до невозможности омерзительным. Мне даже думать не хочется о природе происхождения этих следов на ней. Я толкаю дверь подошвой кроссовка, и она, жалобно скрипнув, распахивается. В нос тут же ударяет запах пота, алкоголя, чей-то блевотины и травы. Проклятье… Долбанный Миллер.