– Пока парни, – глухо произношу я. – И спасибо за игру.

– Увидимся, Мелкая, – грозно произносит Бобби, и в его голосе мне мерещится обещание.

– Ага, – тихо отзываюсь я.

Мы втроем остаемся на парковке и молча смотрим на то, как удаляются парни, а когда они оба забираются в спортивную красную машину, которая, должно быть, принадлежит Иэну, я выпускаю ладонь Эвана из своей и едва слышно произношу:

– Нам нужно поговорить.

Отчаяние начинает меня душить.

Всю дорогу до моего дома мы с Эваном проводим в гнетущей тишине. Вэл еще на парковке сообщила, что у нее запланирована важная встреча где-то в городе, но я понимаю – это не более чем предлог, чтобы оставить нас с Эваном вдвоем. Подруга решила дать нам возможность обсудить все произошедшее наедине, но проблема заключается в том, что я даже не понимаю, что именно хочу ему сказать.

Спустя час, мы выходим из автобуса в квартале от дома моей тети, все еще не обменявшись ни словом. Но пока я пытаюсь сформулировать хоть одно внятное предложение, Эван все же начинает этот неприятный разговор. И что довольно странно – с извинений.

– Прости меня, Стеф, – двумя пальцами он на ходу поддевает мою руку и слегка приподнимает ее, должно быть, имея в виду синяки, которые уже отчетливо проступили на запястье.

Но я лишь одергиваю руку и отхожу от Эвана. Сердце принимается бешено колотиться в груди. Меня захлестывает паника, во рту пересыхает, а перед глазами расплываются алые пятна. Мне кажется, что меня вот-вот стошнит, но мне хватает сил тихо выдавить из себя:

– Эван, нет. Я так больше не могу…

Я ясно читаю непонимание в глазах своего парня и крепко стискиваю зубы, но мне нужно с этим покончить, потому что я правда больше не могу так. Эван переходит все границы, и если раньше он не причинял мне боль, то теперь пятна на моей руке, наливающиеся синевой, не дают мне забыть – он может это сделать и, вероятно, дальше будет хуже.

Непонимание в глазах Эвана сменяется недоверием, и он порывисто шагает в мою сторону, но я предупреждающе выставляю руку перед собой, не позволяя Эвану приблизиться ко мне.

– Стеф? – в его тоне тоже сквозит явное недоверие.

– Эван, прости, – я качаю головой, словно пытаясь отогнать от себя все те слова, что произношу, но они никуда не исчезают. – Но нам придется взять тайм-аут.

Мне не хватает смелости произнести вслух то, о чем я думаю в этот момент. “Нам надо расстаться. Прости Эван, но я боюсь тебя” – это та правда, что я не могу сказать, вот только Эван прекрасно понимает, что значит трусливая фраза “тайм-аут”.

– Ты бросаешь меня, – цедит он, внезапно краснея. – Вот так просто, посреди улицы после пяти лет отношений.

Я растерянно хлопаю глаза, не сразу понимая в чем суть претензий Эвана, а когда до меня доходит, отчаяние, все время душившее меня, внезапно сменяется злостью.

– Я должна была сделать это как-то празднично? С фанфарами и в ресторане? Или как, Эван? Боже, тебя правда беспокоит именно это? Где и как я тебя бросаю?

Чувство вины за то, что я решила порвать с ним, сдувается, как внезапно вырвавшийся из рук воздушный шар – со свистом и слишком быстро. Меня начинает потряхивать, и я не особо понимаю, что намешано в эмоциональном коктейле, который и стал причиной моей дрожи. Эван порывисто подается ко мне, но я остаюсь стоят на месте. Он выглядит злым и раздраженным, пока приближается ко мне. В этот момент мне и становится страшно. Что если Эван ударит меня? Улица пустынна, никто не помешает ему сделать это, никто не заступится за меня, Бобби сейчас нет рядом… От мыслей о Роберте у меня внезапно перехватывает дыхание, а Эван словно что-то понимает по моему лицу.

– Это из-за Роба, да? – с ненавистью в голосе спрашивает он, оказываясь меньше чем в ярде от меня. – Ты из-за него решила порвать со мной?

– Нет, – сухо отрезаю я.

И это чистая правда – дело в не Роберте. Просто он словно позволил мне взглянуть на наши отношения с Эваном со стороны. Нейтан и Валери редко когда вмешивались, и я сама сделала все, чтобы так оно и было, но Бобби не остался в стороне и это отрезвило меня.

– Да брось, Стеф. Стоило вернуться моему потрясающему братишке, как ты тут же бросаешь меня. Думаешь, я слепой? Думаешь, я не замечаю всех ваших взглядов?

Лицо Эвана красное, и я думаю о том, как бы ему не стало плохо. Я не сильна в оказании первой помощи, а судя по всему, все прохожие просто вымерли на нашей улице. Пока я думаю о, вероятно, поднявшемся давлении Эвана, он оказывается почти вплотную ко мне, и я резко вскидываю голову. Меня злит, что Эван не понимает причин нашего расставания, но еще больше меня злит, что он винит в нем Роберта. Это выглядит жалко.

– Я думаю, что ты решил просто свалить все на Бобби. Так куда проще, чем признать свои ошибки! – бездумно выпаливаю я.

Лицо Эвана краснеет еще сильнее, хотя казалось, что больше некуда, а в следующее мгновение он уже до боли сжимает мое плечо. От неожиданности я вскрикиваю. И в этот момент мне впервые в жизни становится по-настоящему страшно рядом с Эваном. Я затравленно озираюсь по сторонам, в надежде увидеть хоть какого-то прохожего, но улица, как назло, все еще пуста.

– О каких ошибках ты говоришь, Стефани? – ядовито интересуется Эван.

– Отпусти меня, – игнорируя его вопрос, произношу я, как можно ровнее, но голос дрожит, что выдает меня с головой.

Мне больше не хочется ничего объяснять Эвану, не хочется нести ответственность за его чувства и эмоции. Мне хочется, как можно скорее, оказаться дома и залезть в горячий душ, чтобы смыть с себя этот липкий страх, отдающий чем-то кислым.

– А не то что? – издевательски спрашивает Эван. – Роба здесь нет, тебе никто не поможет.

– Ты ничего не сделаешь мне, – огрызаюсь я, совершенно не уверенная в том, что говорю.

Паника медленно затапливает меня, пока Эван, садистки улыбаясь, смотрит на мое перепуганное лицо. Чувствую, как сердце быстро колотится где-то в районе горла, но не шевелюсь. Просто не могу. Страх словно парализовал меня. Я продолжаю стоять на месте, даже не предпринимая попыток вырваться из крепкой хватки Эвана.

– Ты так считаешь? – шепчет он, наклоняясь к моему лицу.

Я ощущаю тепло его дыхания на своих губах и чувствую запах мятной конфеты, от которого меня моментально начинает тошнить. Эван замечает это, и его усмешка становится еще шире.

– Эван, отпусти меня, – уже не так смело прошу я.

– Знаешь, Стефани, из тебя вышла дерьмовая подружка, – шепчет Эван мне на уху, а затем его губы невесомо касаются моей щеки. – Но, пожалуй, я поделюсь с Робом кое-какими подробностями наших отношений. Ты же не будешь против? Подготовлю почву, так сказать. Ему должно быть интересно, как ты стонешь, когда кончаешь.

Эван снова целует меня в щеку, отчего по моей спине бегут мурашки, и, наконец, я отмираю. Его слова оказываются куда эффективнее ледяного душа. Сколько же злобы живет в Эване, если он от обиды готов превратиться в монстра? Я со всей силы толкаю его в грудь и отступаю на дорогу, чтобы, как можно больше, увеличить разделяющее нас расстояние.

– Ты… Эван… Я не узнаю тебя, – заикаясь, с трудом выдавливаю я, глядя на то, как Эван пытается поймать равновесие. – Что с тобой? За что ты так со мной?

Эван сжимает ладони и шагает ко мне, вынуждая меня отступить еще дальше.

– Сначала ты решаешь бросить меня из-за моего брата, а теперь спрашиваешь за что я так с тобой? – почти кричит он.

– Дело не в Бобби! – теряя контроль, я тоже перехожу на крик. – Дело в тебе, Эван! Только в тебе!

– Это все уже неважно, Стеф, – с тихой яростью произносит Эван. – Я и так услышал все, что мне было нужно. Но если ты думаешь, что для тебя все кончится так просто, то ты очень сильно заблуждаешься. Я пять лет потратил на тебя не для того, чтобы в один момент все рухнуло.

Выпалив все это, Эван разворачивается на пятках и направляется в сторону автобусной остановки, от которой мы пришли, а я продолжаю стоять на дороге, растерянно глядя ему вслед. Дрожь волнами прокатывается по моему телу, пока я ощущаю отголоски адреналина, пульсирующего в моей крови. Я думала, что наш разговор пройдет как-то иначе и уж точно не ожидала такого…