– Передо мной, шквал смешанных эмоций разных людей. В вас оттенки человек семи, а может и больше, – он полностью запутал меня.

– Какие же оттенки бывают в семи разных людях, которые столкнулись во мне?

– Скорее несовместимые пороки…

– У меня есть пороки, весьма незначительные, если сравнивать с другими, я никогда не совершу то, за что мне потом станет стыдно. Я не такая.

– Не беритесь осуждать других за их грехи, возможно, у них есть достойное объяснение. Кто вас знает не сорветесь ли вы за меньшее. Фраза: «я не такая», не спасет от необдуманного поступка. Только потому, что себе вы обязательно найдете оправдание, а другим нет.

– Можете меня осудить лишь в двух грехах: лень и безответственность – c уверенностью заявила я.

– Как раз эти два порока движут остальными, – усмехнулся он на одну сторону, поджимая тонкие губы.

– Вы странный – усмехнулась я в ответ.

– Как только в вас умещается столько? В маленьком, хрупком теле.

– Мммм… хватит говорить загадками?

– Вы знаете, о чем я, – прошептал он и голос его словно сорвался, словно его просыпали песком.

– Неужели, думаете моя душа переродилась семь раз, это же бред. Аргументы есть?

– А вот их предоставите мне вы, описывая мой сад в иллюстрациях.

– Cад? Я не вижу сада, я вижу джунгли.

– Вы опишите именно сад! По книге.

– Как мне описать то, чего нет. Я пролистала книгу, но…

– А вы опишите, то, что есть.

– Это ли не значит, что у нас договор?

– Думаю, вы меня удивили, мне интересно с вами… – Напряженный разговор сошел на «нет».

Он наконец протянул мне эту папку, хитро взглянул исподлобья, словно обхитрил, в чем-то. Я с подозрением протянула обратно подписанные бумаги.

– Мне пора, – резко поднялась я. – Думаю приболела, не хочу оставлять свои вирусы вам.

– Верно, это единственное, чем вы не пожалеете поделиться. Возьмите с подоконника цветы, которые вам понравятся больше, – попросил неуверенно он.

Я пробежалась глазами по аккуратно сложенному ряду цветов, схватила лилово-оранжевый букет и подошла к высокой арке соединяющей столовую с гостиной. Он, не отводя глаз, следил за моими передвижениями.

– Я ознакомлюсь с вашими требованиями по заказу и дам знать, проверяйте почту, – сказала я, направляясь к прихожей, замечая его взгляд.

Была почти у выхода и тут последовал грандиозный вопрос:

– Вам знакомы гордыня, алчность, уныние?

– Нуу началось, все мы не без греха и все мы грешники.

– Уверены, что все?

– Время покажет.

– Так вы боитесь смерти? – прошептал он, не поворачиваясь, сидя на стуле подозрительным голосом.

– Вы зациклены на теме смерти? Неужели, вам не хватит времени, чтобы устать от жизни, что вы так рьяно боитесь ее? Вместо того, чтобы бояться, радуйтесь прожитым дням. Смерть – это иллюзия, как и ночь, пробовали встретить рассвет, не сомкнув глаз?

– Пробовал. Многократно. А вы?

Я не ответила, лишь поджала губы и прищурила глаза.

– Вы, как минимум, должны были испугаться. Одна, с незнакомым мужчиной, в таком месте. Пугающие вопросы. Такая хрупкая, вы.

– Здесь есть и вы – прошептала я. – А чего бояться, все мы оттуда, туда и отправимся, каждый в свое время, смерть – удел всех, – я протянула руку к ручке двери. – И да, я бы вас боялась, если бы видела в вас мужчину, а вы просто человек. Скучный, серый, как покрашенная дверь с прошлым, которое держит, – шептала я и глядела на лестницу, которая сегодня была на удивление спокойна и не издавала звуков.

Разве что, глаза ваши темно-янтарные, ну очень красивы, подумала, но не стала озвучивать. Так как глаза не спасали его, от тревожной печали, в которой пребывал.

– Да, что вы…. Да, что вы, знаете о прошлом – обиженно он ответил.

– Не один вы, не спите ночами. Не только вы кусаете локти. Не только вы, комом глотаете слезы. Не только вы… блистаете снаружи и полумертвы изнутри, – сжала букет в руке просунув, ладонь в карман.

Он удивленно распахнул глаза.

– И что же мне делать?

– Дышите и выдыхайте.

Я вышла из дома этого безумца, вдохнула свежайший воздух, и окрыленная направилась к дому. Эйфория затмила состояние апатии, счастливая направилась домой по сугробам. Ничего не чувствовала. Дорога не казалось такой длинной после того, как я увидела сумму за работу. Но кто бы знал, какова цена.

В дверях подъезда столкнулась со своим хмурым соседом, но меня не интересовала больше его татуировка. Впереди большие горизонты, воображала я. Лучше некуда, думала я, войдя с ним в лифт и ни разу не взглянув, я мысленно тратила деньги. Оказавшись на лестничной площадке, мы одновременно стали отпирать замок дверей, стоя спиной друг к другу. И тут он прошептал:

– Куда денется душа после смерти?

Я подумала, мне послышалось. В один день с промежутком в час вопрос об одном от разных людей. Может Господь мне шлет предупреждение?

– Разве остается в невесомости? – продолжал он.

Я резко повернулась.

– С вами все хорошо?

– Я рассуждаю вслух.

– Тогда рассуждайте, не напрягая меня…

– Расслабьтесь.

– Повторяю, рассуждайте с самим собой.

Он опешил на секунду и резко повернулся.

– У вас, какие-то проблемы со мной?

– У меня нет. А вот у вас проблемы с восприятием окружающей среды и живущих там людей. Размышляйте свои мысли про себя.

– А если я вам предложу деньги, вы перестанете мне указывать, как мне находиться в среде?

– На деньги найдите себе психолога, который вас научит держать информацию при себе. А если он не поможет, купите кляп, тут ему равных не будет, – не выдержала я.

– Вы когда-нибудь, бываете не злая?

– Это не я злая. Это вы какой-то не такой.

Он повернулся, открыл дверь, вошел, не закрывая, стянул пальто. Торопясь, расстегнул пуговицы рубашки.

И снова меня назвали «злой» … А я поспешно крутила ключ в замочной скважине, безрезультатно. Мне показалось, словно кто-то крутит его с обратной стороны. Я отдернула руку. Прямо, как он утром. Резко повернулась, взглянув, как рубашка медленно, сползает с его красивых массивных плеч, появляется татуировка, с яблоневым садом и женщина с корзиной в руке. Я замерла, от удивления не могла пошевелиться. Все стало стремительно плыть.

Он повернулся и увидел мое удивленное состояние. Смотрел прямо мне в глаза. Пристально. Как их описать? Мне стало не по себе, страшно, жутко и, конечно, любопытно.

– Что это? – спросила я.

Ничего не ответив, он захлопнул дверь.

Не знаю, сколько я там стояла. Словно ступор овладел телом и сознанием. Кончики пальцев покалывали, меня стошнило…

Я вошла в квартиру, еле передвигая ногами. Сняла полностью пропотевшую куртку и повесила вглубь гардеробной. Увиденное не оставляло равнодушной. Мне стало нехорошо. Словно я проваливаюсь в яму, глубокую и не могу выбраться.

Лицо горело, я измерила температура, она оказалась выше моих ожиданий. Кое-как заварила липовый чай и стала пить глотками, но острая боль, охватившая горло, не отпускала. Мне было холодно и почему-то страшно.

Силы понемногу покидали меня, я стала искать жаропонижающее, но его не оказалось у меня. Приняла теплый душ, стало еще хуже. Знобило. Накинула халат на влажное тело и выбежала в коридор, стучать в дверь соседа. Я не соображала толком, который час, сколько я стучала. Не выдержав, сползла вниз по двери и мутно разглядела выходящего из лифта человека. Он медленно направлялся ко мне, я закрыла глаза.

Смутно помню, как меня приводили в чувство, хлопали по щекам.

Проснулась я в своей квартире на диване, на кофейном столике лежали пару пластинок с лекарствами, бутылка воды, а на лбу у меня был мокрый платок. Я с трудом поднялась, боль охватила каждую мышцу. Почта звенела входящими сообщениями, даже нет сомнений от кого. Но не сейчас. Я дошла до туалета, умыла лицо, убрала волосы в хвост и поторопилась к соседу. Cтолкнулась с ним прямо в коридоре. Он только пришел, собирался войти. В голове эхом звенело каждое произнесенное мною слово.