– Это вы помогли мне, вчера? – cпросила я, еле держась на ногах.

Он долго молчал, но позже высказался, резко взглянув исподлобья.

– Я имел право оставить вас умирать.

– Я просто… хочу сказать, «спасибо», и, к слову, я вам вызвала скорую, когда было плохо вам. Вы что неблагодарный?

– Вы так далеки от меня, мысленно. Как же вас понять? Когда я вас вижу есть ощущение, что….

– Что?

– О том, что нас беспокоит?

Я еле удержала смех. Этот похлеще Романовского будет.

– Нас? Вы хорошо чувствуете себя?

– Вы ночью шептали мне, чтобы я достал вас из колодца, а теперь считаете меня ненормальным?

– Так, видимо, последствия болезни, возможно это были галлюцинации, на фоне температуры.

Я повернулась и хотела войти в квартиру и потом вспомнила, что это лучшая возможность спросить про тату.

– Можно вопрос? – замешкалась я.

В его карих глазах засверкали ночные звезды. Он внезапно закрыл их и опустил голову.

– Даааааа… у меня есть тату, – ответил он дрожащими губами.

Мои глаза расширились за мгновение, губы задрожали.

– Шшшшшто? – прошептала я.

– А… Вы теперь удивлены? Кажется их рисуете вы. Видите её тоже только вы.

– Разве? – удивленно выговорила я, будучи уверенной, что передо мной психопат.

Он расхохотался с болью в интонации.

– Уверены, что только я вижу?

– Мне протащить вас по улице, тыча спину всем проходящим, чтобы вы поверили мне.

– Нет необходимости – отошла на шаг назад.

Стала щупать лицо и щеки в надежде, что у меня температура.

– Позвольте, это сделать мне, – сказал он и медленно протянул ладонь, ледяную словно сосулька.

– Нееет, это не жар – это реальность, – поставил он диагноз моему состоянию, резко убрав руку.

– Одно из двух, либо я еще не проснулась и это подсознание смеется надо мной, либо…

– Либо, происходит чертовщина, – прошептал он, вглядываясь мне в глаза, сверкая своими.

– Не надо, сверлить дыру в моих глазах, я правда не понимаю, что вы пытаетесь сказать, – отошла я на еще один шаг.

– Хотите сказать, что в вашей жизни все гладко, идеально, нет ничего, что заставило бы задуматься? Вспомнить о прошлом. Ни перед кем не чувствуете вину?

Даже если не все гладко, это ли повод делиться размышлениями с незнакомцем, подумала я.

– Незнакомцем… я незнакомец? – закричал он.

Я глубоко вздохнула и сделала два шага назад. Позади была моя дверь.

– Вы что проникли в мое сознание? – взволновано спросила я.

Он снова расхохотался. Ладони мои вспотели.

– Если бы только… Вы сейчас удивитесь!

Он стал расстегивать пуговицы пальто, снял и швырнул его на пол к моим ногам. Затем протянул левую руку, намекая снять запонки, а сам правой расстегивал пуговицы рубашки. Я на автомате сняла запонку с черной атласной рубашки. Расстегнув последнюю, он повернулся спиной и спустил рубашку с плеч, – наконееееееееец, я нашел тебя, – сквозь слезы прошептал он.

Я опешила.

Как бы это описать, его спина была словно поле боя, на ней были высечены всяческие очертания, приведения, цветы и поверх свеженабитое слово «незнакомец», из которого просачивалась краска вперемешку с кровью. Мне стало больно. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к спине. Он резко отскочил. Словно его ошпарило кипятком, хотя спина не была холодной, она словно горела.

– Что этоооооо? – спросила я.

– Вот и вы скажите мнеее, что это? – прошептал он, накидывая рубашку на плечи, потягивая от боли спину.

– Как давно это происходит?

– С подростковых лет. На какой-то срок это пропало, остались лишь шрамы, но совсем недавно все возобновилось и обстоятельства меня привели сюда… такой ответ устраивает?

– Не время шутить. Ничего меня не устраивает! Какие такие обстоятельства?

– А кто шутит.

– У меня дела, работа, мне пора. До не скорых встреч – заявила я.

– Не время для работы, – хотел он схватить меня за руку, но, наверное, решил, что шквал моих эмоций накроет квартал. Вовремя сделал шаг назад, зажав руку в кулак. – Я тоже был знаменитым скрипачом, у меня была успешная и любимая работа, машина, а теперь мои движения сковывают, чьи-то мысли и этот человек, никто иной, как вы – эмоционально развел он руками.

Я забежала в коридор и почти захлопнула дверь, услышала от ненормального соседа:

– Если заметите, что грусти в жизни больше, чем радости, как раньше, вспомните обо мне.

– Вот прииииидурок, – протянула я и заперла дверь.

Меня все еще держало в равновесии то, что болею и это ничего больше, чем преувеличение реальности. Я измерила температуру и да, она была в районе той, что вызывает бред. Приняла таблетки, лежащие на столе, и закрыла глаза.

Я открыла глаза во тьме спустя пару часов сна, от ощущения, что снова, что-то горячее пригрелось за спиной, линия позвоночника словно опустилась в кипяток. Снова шум заполнил голову, строчки молитвы расплывались в мыслях.

– Тихо, – прошептал незнакомый голос позади. Тело сковало, я зажмурила глаза и пыталась в голос кричать «Отче наш», но я себя не слышала. В уме повторяла, строчки вразнобой. Почувствовала резкий холодок за спиной, как порывистый ветер, шум в голове стих, и я открыла глаза. В доме было темно, словно нет окон. Я на ощупь поднялась и прощупывая диван хотела дойти до окна, чтобы распахнуть, не хватало кислорода. Не обнаружив окна, начала постепенно впадать в панику, схватившись одной рукой за шею, второй ощупывая стены шла к входной двери. Меня ужасало, что это «нечто» горячее со мной в мрачной квартире. Я схватила за ручку двери, она была словно раскаленная железка. Но, обжигая ладонь, я отомкнула замок и вывалилась в коридор. Было страшно… непередаваемо. На четвереньках проползла метра два по коридору и стала стучать в двери соседа без остановки растирая глаза, зрячие с трудом.

Глава IV

Два лица одного целого.

Дверь он открыл не сразу, будто выжидая момента, что мне станет хуже.

– Теперь вам понадобилась моя помощь? – выглянул из-за двери, поглядывая черными, как угли глазами из-за густой челки.

– Думаю, у меня нервный припадок, проверьте пожалуйста, в моем доме, словно нет окон – испуганно прошептала я, схватившись обеими руками за ручку двери с ужасом глядя на дверь своей.

Он, затянув пояс на синем банном халате, торопясь, перешагнул через мои ноги и забежал в квартиру. Вернулся спустя пару минут. Схватил за запястье и осторожно поднял. Ноги буквально не держали меня. Он пристально всматривался в мои глаза.

– В вашем жилище есть три арочных окна. Что вы еще видели?

– В каком смысле? – засверкали мои глаза от ужаса.

Он продолжал смотреть в глаза, но ничего не говорил.

– Что происходит? –скрипя зубами, спросила я.

– Ничего особенно, вероятно, у вас бред, из-за повышенной температуры.

– Вы так говорите, словно ожидали услышать большего, – еле переводя дух прошептала я. Ожидая более логичного ответа.

Он отошел на шаг назад и оказался в своей прихожей.

– Если вам стало легче, идите к себе.

В темной прихожей квартиры, его темные волосы и глаза смешивались с мраком и будто растворялись. Я снова, как в ступоре стояла с замиранием сердца, узнавала этого «незнакомца».

– Я вас видела, где-то.

– Когда? Как давно?

– Не помню, но эти ваши темные глаза врезаются в память.

– Темные глаза у восьмидесяти процентов людей.

– Неет. Я помню, совершенно недавно, я где-то отчетливо видела вас с полуоборота, в пиджаке, да на вас был черный атласный пиджак.

Он расхохотался. Лицо его побагровело.

– Ах дааааа… это не вы видели меня, а я вас, в день переезда в супермаркете.

– Точно, надменное лицо – вскрикнула я.

– Да вы просто нечто, у меня был шок, вы вскрыли и использовали все крема на прилавке, это были явно не тестеры.

– Я выбирала аромат.

– Ааааааааа… – протянул он, ухватившись за голову, – но они были в продаже, а вы вскрыли все упаковки. Наносили крема на руку – ответил он так, желая продолжить беседу. Я, к его сожалению, не разделяла его желания.