– Это то, на что я надеялась. – Заглянув ей в глаза, Коль прошептал:

– Верь мне.

На глазах Изабел заблестели слезы.

– Я тебе верю и больше никогда не стану в тебе сомневаться.

Чуть улыбнувшись, Коль заметил:

– Твоя одежда окончательно испорчена. – Поцеловав принцессу в губы, он с грацией молодого льва поднялся с пола и, осмотрев рамы для сушки тканей, вернулся к Изабел, держа в руках простое платье желтого цвета.

– Возможно, это не твой размер, но все же его можно надеть. – Он помог ей снять испачканное краской платье, и от прикосновения его шершавых ладоней к ее телу у принцессы мурашки побежали по коже.

Наклонившись над принцессой, Коль поцеловал ее; его глаза снова возбужденно горели. Изабел обняла его за плечи, мгновенно отзываясь на ее поцелуй, словно их последнее физическое соединение удовлетворило страсть только отчасти.

Он протянул ей желтое платье.

– Надевай и давай скорее найдем более подходящее место, где можно продолжить эту ночь.

Когда принцесса оделась, Коль взял ее за руку и открыл дверь хижины; Изабел последовала за ним.

Вдруг датчанин резко остановился, и она наткнулась на его спину.

Вокруг них стояли воины с хмурыми лицами и гневно выкрикивали обвинения и ругательства; при лунном свете были видны их угрожающе поднятые копья.

Изабел испуганно вцепилась в руку Коля.

– Отойдите, – приказал он, заслоняя принцессу. Осторожно выглядывая из-за плеча Коля, Изабел пристально рассматривала своих врагов, и тут вперед вышел Векелль: он выглядел изможденным, его лицо было белым как мел.

Указывая дрожащим пальцем на Изабел, Векелль сурово проговорил:

– Это ваших рук дело, принцесса. Вы сами готовили тот злосчастный пирог с ягодами. Черт побери, женщина… – Он остановился, стараясь справиться с приступом тошноты, а затем продолжил, срываясь на крик: – Разве мы не были добры к вам?!

Изабел втянула голову в плечи, а Векелль тем временем продолжал обвинительную речь:

– Все эти люди превозносили вас за то, что однажды вы спасли жизнь нашего славного предводителя, а вы в это время строили против нас свои коварные козни.

Коль резко поднял руку.

– Нам не следует еще больше усиливать вражду; ничего хорошего из этого не выйдет.

Изабел стиснула его плечо.

– Нет, дай ему сказать.

Толпа притихла, ожидая, что ответит Векелль. Старик откашлялся.

– Мы вправе потребовать, чтобы принцесса была наказана за свое злодеяние. – Он перевел свой угрюмый взгляд с Изабел на Коля. – Какое бы наказание вы ни применяли к ней в этой хижине, нам этого мало.

Щеки Изабел вспыхнули.

– Да! – наперебой стали кричать солдаты. – Наказания! Мы требуем наказания!

Коль нахмурился:

– Я вижу, вы уже обнажили оружие; однако принцесса Изабел никого не убила, и я не дам согласие на ее казнь.

Векелль приложил руку к горлу, как будто стараясь побороть новый приступ тошноты, затем хрипло проговорил:

– Мы требуем не казни.

Неожиданно вперед вышел Раги и встал рядом с Векеллем; от слабости он едва держался на ногах.

– Пока мы стояли здесь битый час и ждали вас, у нас было достаточно времени все хорошенько обмозговать.

– Да, и мы приняли решение, – подтвердил Векелль. Раги погрозил дубинкой Изабел:

– Три дня в темнице замка!

Толпа одобрительно загудела, поддерживая его.

– Три дня? – усмехнулся Коль. – Не забывайте, что принцесса имеет благородное происхождение и не привыкла к такому обращению.

– Я согласна с приговором, – звонко произнесла Изабел и, выйдя из-за спины Коля, встала перед воинами. – Три дня в темнице замка – это самое меньшее, что я заслужила.

– Но… – Коль явно не знал, как ему поступить.

– Не пытайся меня отговорить. – Принцесса с тревогой вглядывалась в лица стоявших вокруг нее людей. – Прошу вас принять это в качестве моего предложения о мире. Принимая наказание, я объявляю всем о своем желании установить согласие между нашими народами.

Доведись Ранульфу услышать то, что сказала принцесса, он пришел бы в ужас, но Изабел не собиралась и дальше отвечать за грехи брата.

Со смиренным видом, вытянув вперед руки, Изабел позволила связать себя. Весь гнев Векелля и Раги мгновенно испарился. Старые вояки удивленно смотрели на принцессу и на ее протянутые руки, пребывая в полном замешательстве.