– Бери своего кореша, – голос Зубра звучал глухо, – пошли наружу.

«Допрыгался».

С этой мыслью Лоцман чуть не зарыдал от бессилия. Словесный поединок он проиграл.

В схроне было до невозможности душно. Зубр стоял у двери, непоколебимый, как скала.

«Все зря. Вот же тупая скотина. Бычара – он и есть бычара. Понимает только язык мордобоя и бабла».

Слова сами пришли на язык:

– Тогда я, может, отдам тебе долг? Хабаром? – Лоцман заторопился: – Все охотники, каких я знал, на данный момент мертвы! Сидор был последним! Я выкуплю свою жизнь под любые условия! На этот раз все по-честному! Смотри! – Он отцепил свой КПК и бросил под ноги бывшему напарнику. – Я же говорил тебе в баре, что есть несколько мест, а в доказательство зайди в раздел «Сообщения» и посмотри последние.

Зубр не двинулся с места, лишь покачал головой.

Лоцман рванул ворот и вытащил медальон.

– Держи задаток! – крикнул он.

Бросив артефакт вслед за КПК, Онисим без сил опустился на пол, дополз на карачках до стены схрона и привалился спиной.

«Если Зона меня пометила, то Зубр согласится», – в отчаянии подумал он.

Последний козырь был сыгран. Больше уповать было не на что.

Сталкеры покидали схрон, готовясь снова встретиться лицом к лицу с Зоной. Деревянный люк выпустил людей из-под земли и захлопнулся.

«Вектор» встретил мужчин черными тучами. Как и всегда, перед началом перехода охотники за артефактами на несколько минут застыли на месте, оценивая обстановку.

На первый взгляд низина, на склоне которой прятался вход в схрон, за сутки (и сутки ли?) никак не изменилась. Все тот же молодой березняк, все те же буро-желто-зеленые цвета. Однако сталкеры невольно побледнели, когда увидели новые детали пейзажа. Один из них покрепче сжал автомат, второй – гайку с синей лентой.

Вчера они не видели поблизости ни ржавого автобуса, ни мостика для рыбалки. Потому как их просто в этой низине не было.

Тем не менее бывшие напарники воздержались от обсуждения возникшей аномалии. Пусть Зона и коверкала на их глазах реальность, им – после вчерашних откровений – говорить было не о чем.

Глядя на виднеющуюся в молодом подлеске крышу ржавого остова автобуса, Лоцман вспомнил, как впервые попал в район «Вектора».

Охотники пришли сюда три года назад. Ситуация, из-за которой им пришлось сорваться из домика у Новоселок, была не ахти какая. Впрочем, в Зоне это было нормой. Постоянная борьба за выживание.

Просто кто-то где-то сорвался с катушек от жадности и принялся жестоко трепать сталкеров. Вплоть до убийства. Естественно, вольные ходоки-ветераны скооперировались и устроили облаву, действуя по принципу: нет КПК, нет поручителей, есть подозрение – в аномалию!

Кто-то забыл главный принцип охотника – не режь курочку, несущую золотые яички. Пусть два из трех золотых яичек останутся у несушки, зато у нее не возникнет желания охотиться на птицеводов.

Так бригада Кесаря очутилась у комплекса «Вектор». Кесарь был башковитым мужиком. Пусть негодяем, но умным и осторожным негодяем. Всегда держал ухо востро, внимательно слушал и запоминал. Расспрашивать с пристрастием тоже умел.

Но самое главное, у него были запасные варианты на все случаи жизни. Благодаря этим качествам он прочно держал позиции в районах Рассохи, Глинки, у южных кордонов и вплоть до Ямполя с Дугой. Плюс имел возможность в случае опасности уйти в любом направлении.

Поэтому, когда началась облава, Кесарь собрал бригаду и под покровом ночи повел всех к Глинке. Пройдя тайными тропами, бригада день отсиделась в подземке «Агросинтеза», а с закатом рванула через Стечанку до «Вектора». По пути к ним прибились остатки банды Колуна и за свое спасение поклялись без оговорок подчиняться. Лоцман уже много позже узнал, в чем был секрет такого успешного марш-броска – ибо охотники никогда не отличались великими талантами ходоков по Зоне. Просто у Кесаря был «навигатор». И он умел им пользоваться. Редчайший артефакт, за который можно получить целое состояние.

Вот поэтому Кесарь и был главарем охотников. Ибо просчитывал все на перспективу…

Прислушиваясь к шуму листвы, Лоцман прикрыл глаза. Картины из того далекого дня одна за другой проплывали перед внутренним взором.

Три года назад, когда охотники пришли сюда, никакой рощицы тут не было и в помине. Впадину бывшего озерца окружали лишь сухие деревья-исполины. Когда-то в центре низины находилась стоянка сталкеров… Лоцман прекрасно помнил вместительный многосекционный контейнер с окаменевшим мусором советских времен. Когда-то сталкеры откалывали от него куски и использовали как топливо для костра – этакий аналог каменного угля. Только горел он не в пример лучше. Теперь из-за молодых деревьев контейнера не было видно. Как не было видно и кабельного барабана, на который уселся Кесарь, чтобы провести очередной инструктаж, когда переход закончился. Лоцман помнил этот инструктаж так, словно это было вчера:

«Мужики, – сказал тогда Кесарь, – ситуевина у нас аховая. Ходоки не на шутку завелись. Как пить дать кто-то из торгашей накапал на нас. Пока шухер не утих, будем отсиживаться тут, под боком у ученых и вояк. Что нам на руку – то, что местность тут на хабар бедновата, плюс Черное озеро каждый Шторм выхаркивает зомбаков. Посему сталкерюги не особо сюда суются. – Лоцман отчетливо запомнил, как, произнося эту фразу, лидер охотников бухнул своим молотом по барабану. – А сунется кто, можно смело гасить, тут территория вояк, а с них взятки гладки. Гришко остался в Глинках мониторить ситуацию. Марик следит за шухером от Рассохи до Дитяток. Всем все ясно?»

Всем все было ясно.

Да. У Кесаря оказался отличный запасной вариант…

– …Эй, рожа бандитская, ты че завис? – Зубр ткнул дулом автомата в вещмешок, возвращая Лоцмана к реальности. – Мое терпение не беспредельно.

Онисим промолчал и подошел к трупу Седого. Мертвец валялся около входа в схрон. Утром, перед завтраком, Зубр заставил вытащить бывшего подельника наружу.

– Надо будет дотащить его до фабрики, – сказал здоровяк таким тоном, чтобы Лоцман не питал иллюзий по поводу того, кому придется тащить тело. – А то уж больно яркая метка для любопытных глаз.

«Зубр, ты, конечно, прав, – подумал Лоцман, – но вот только хрен куда я этот труп потащу».

Он принял другое решение.

Метрах в десяти от выхода в смертоносном вихре вместе с листьями над землей кружилось десятка два крупных крысиных тушек. С угрюмым лицом Онисим схватил мертвеца за руки и потащил к аномалии.

Зубр, поджав губы, наблюдал за Лоцманом, но не вмешивался.

«Седой, сука, из-за тебя я оказался в таком дерьме. Так что мне терять нечего».

Сталкер подтолкнул труп в аномалию.

«Круговерть» загудела. Масса инородных предметов достигла в ней критической отметки. Внутри аномалии словно образовалась миниатюрная «черная дыра», которая с немыслимой силой спрессовывала в своем центре листья, трупики крыс и мертвого бандита. Трава вокруг деструктива закачалась в бешеном ритме, а листья березняка зашелестели так, словно по ним молотил сильный ливень.

Лоцман отвернулся.

…да, у Кесаря был отличный запасной вариант. Только вот отсидка на «Векторе» затягивалась. Сам он, по приказу Кесаря, ходил пару раз в Чистогаловку, Немец мотался до Стечанки. Припасы подходили к концу, конфликты происходили все чаще. Новички, среди которых был и Колун, тоже добавляли раздрая в бригаде. Кесарь все чаще слышал требования что-то уже делать, неважно что – хоть идти с повинной, хоть воевать со сталкерами.

Развал бригады и поножовщина были практически неизбежны. Неожиданно для всех спас положение Немец. Когда его поймал военный патруль, охотник залопотал по-немецки, выдавая себя за потерявшегося туриста. А когда удивленные вояки решили-таки не стрелять, а послушать, он наобещал им золотые горы.

Кесарь лично ходил на встречу, «выправлять дела». И выправил ведь. Охотники остались без хабара, в том числе и личных защитных артефактов, но зато с консервами и патронами. В свою очередь четверо вояк «за проявленный героизм и неоценимый вклад в изучение Чернобыльской аномальной зоны» получили благодарности от начальства, награды, отпуска и перевод на Большую землю.