…Лоцман сморгнул. Перед ним вновь простиралось аномальное поле. Вой замер на высокой ноте, затем оборвался.

«Та собака», – догадался он. Повернув голову, он увидел, как Зубр вышел из-за сосны и исследует результаты взрыва. Лоцман окинул взглядом окрестности. Мутанта нигде не было.

«Фантом…» – С этой мыслью Онисим присоединился к товарищу.

– Ешкин корень… – голос Зубра сорвался.

Сталкерам открылась удивительная картина. Взрывом куст туи вырвало с корнем, и на его месте пузырился зеленый «студень». «Ржавые волосы» прямо на глазах затягивали открывшееся окно. «Волосы» на других деревьях качались от взрывной волны и не думали останавливаться. Пятна ослепительно белого «жгучего пуха» пометили места, куда попали осколки. Трупов собак нигде не было видно. «Игольницу» и «клубок» выбросило за пределы двойной аномалии, и теперь они валялись на проверенной территории.

Однако тихое изумление было вызвано совсем другим – на корнях вырванной туи, что сейчас лежала на замаскированном «волосами» «студне», висело порядка пяти «игольниц»!

– Целая коллекция! – ахнул Лоцман.

– Да… – Зубр опустил голову и посмотрел на свои руки. – Теперь понятно, почему кошку и перчатки разъело… Будь оно неладно! Давай, Лоц, кинь еще гранату, чтобы остальные выщелкнуть!

Лоцман поежился. Перед глазами пронеслась сцена с Седым и… сталкерами? Увидеть их снова было выше его сил. Это значило согласиться с тем, что… Зона его отметила.

– Не получится, Кеша, – сказал он. – Утонет в «студне». А еще белый «пух» видишь? Он-то уже летает. И через качающиеся «волосы» не проскользнуть. Вернемся после Хищника, к тому времени тут все успокоится.

Зубр снова посмотрел на свои руки.

– Ладно, – согласился он с напарником. – Не должны пропасть. Бродяги тут не шастают. Забираем сладкую парочку, и пошли.

– Да. Еще полкилометра – и подойдем к забору из колючки, за которой территория «Вектора».

Сталкеры упаковали хабар и, поминутно оглядываясь на оставленные артефакты, взяли направление вдоль линии электропередачи. Они уходили, даже не подозревая о том, что в течение всего времени, проведенного в аномальном поле, за ними следило живое существо.

Собака-мутант, затаившись среди кочек, жадно втягивала носом воздух, провожая гостей. Когда опасные Двуногие ушли, она попыталась встать на ноги. Заскулила от боли – израненные конечности практически не слушались. С того момента, как она попыталась растормошить остальных членов стаи, зуд и покалывание в лапах не давали ей покоя. Голодная и измученная, она попыталась отодрать зубами тонкий белесый слой, облепивший передние ноги. Вспышка боли заставила ее взвизгнуть. Припадая на лапы, собака проковыляла несколько метров вперед, обнюхивая землю в поисках запаха сородичей. Очень слабый. Гораздо сильнее ощущались запах Двуногих и запах опасного Хищника. Влажный нос работал не переставая, чуть-чуть касаясь оставленных чужаками следов: кусок чего-то жесткого с характерным едким духом смертельной ловушки, запах металла, жесткие ворсины монстра. Нос уткнулся в кусок плоти. Запах Вожака!

В пасти появилось жжение. Такой же зуд и боль, как и в лапах. Подняв голову, собака покрутила головой. Тончайший слух уловил звуки ветра, шелестения травы, удаляющихся шагов. Двуногие не возвращались. Тогда она ухватила зубами добычу. Взвизгнув, бросила. Снова повертела головой, проверяя, не услышал ли кто ее.

Псина знала, что Двуногие убили Хищника. Как и знала то, что она в большой опасности. Когда от Двуногих исходит запах металла и огня, они смертельно опасны. Убить их можно только стаей. Они ничем не лучше той жгучей штуки, что убила ее сородичей. Эта штука мучает сейчас и ее. А еще желудок требует пищи. Чтобы раны зажили и она смогла уйти отсюда. Уйти, чтобы найти новую семью, продолжить род.

Собака снова ухватила мясо. В сознании появилось нечто новое… благодаря которому теперь она ЗНАЛА, как выжить при встрече с Двуногими. Способность проявила себя, когда люди появились на поляне. Они шли прямо на нее, и они несли смерть. Поэтому она очень сильно захотела спрятаться. ИСЧЕЗНУТЬ с их глаз, чтобы избежать смерти…

Организм подчинился инстинкту выживания. Изменился… Собака адаптировалась к убивающей ее аномалии, смогла стать невидимой!

У нее получилось.

– Ну что? – Зубр с досадой разглядывал прореху на штанине комбеза, оставленную шипом ржавой колючей проволоки. – Где там твой схрон?

В ожидании ответа сталкер посмотрел на старый забор. Бетонные бруски с пролетами из «колючки» уходили вдаль, чем-то напоминая Зубру фотографии Великой Китайской стены. Он видел их в туристической фирме, где когда-то работал охранником.

– Скоро, уже скоро, дружище. – Лоцман, прикрыв рукой глаза от пыли и листьев, гонимых ветром, изучал территорию. – Как говорится, поспешишь – людей насмешишь…

– По ходу, иди мы через Стечанку и вдоль Марьяновки, сто пудов к «Вектору» раньше бы пришли, – проворчал Зубр. – Но ведь кто-то кричал, что напрямки быстрее будет.

– Ну вот, чем не повод сейчас не торопиться, – парировал Лоцман. – Не будем забывать, тут территория вояк. Зацепит нас патруль – пиши пропало. Хабар отберут, да еще и Симону с Хищником должны останемся.

– Хитро ты, Палыч, рассуждаешь, – скривил мину Зубр. – Ну да ладно.

Подумав немного, Лоцман добавил:

– Схрон на дальней стороне комплекса, в старой дренажной системе. Довольно близко к наблюдательным постам военных. Самое то подойти к нему ближе к вечеру. Тогда патрули уже не ходят и зверье ночное еще в норах. Ну и сами по случаю на радарах вояк за животинку сойдем…

Зубр посмотрел на затянутое тучами небо, проверил время в КПК.

– Сейчас четвертый час. Дюже долго мы проваландались в лесу. Но я согласен. Пару часов отдохнем и поползем потихонечку.

– Предлагаю заховаться на территории комплекса. – Лоцман кивнул на развалины. – Найдем подвальчик – глядишь, и лишний экран от просветки.

– Пошли. – Зубр прикинул маршрут. – Идем до экскаватора, потом до боксов и к ангарам.

– Точно.

Сталкеры приготовились спуститься в низину, где возле вырытой под дренаж траншеи стоял брошенный строителями экскаватор.

Холодный ветер гнал волны по высокой траве навстречу ходокам. Лоцман похлопал по карманам и достал из одного гильзу. Оценивающе посмотрел на нее и покачал головой. Зубр, ни слова не говоря, протянул напарнику горсть ржавых болтов и гаек.

Медленно, шаг за шагом, путники добрались до старого экскаватора. Когда-то кто-то планировал проложить здесь коммуникации на перспективу расширения фабричных площадей, но первый взрыв на корню пресек все далеко идущие светлые планы. Старый исполин ржавел под затяжными дождями, понуро опустив ковш на стреле в незаконченную траншею, как древний бронтозавр на водопое. По какой-то прихоти Зона пометила свою собственность, переплавив левую гусеницу брошенной машины в бесформенную металлическую болванку. Посеревшие от времени и непогоды укладки железобетонных плит и сегментов сборных труб образовали целый лабиринт «подводных камней» в волнующемся море желто-коричневой травы, а багровые груды кирпичей вполне тянули на коралловые рифы.

Добравшись до громадного остова машины, сталкеры ненадолго остановились. Пейзаж выглядел совершенно обычно. Такой знакомый, навевающий мысли о детстве, но в то же время абсолютно чуждый. Эта чужеродность чувствовалась нутром, и никаких осязаемых доказательств не требовалось. Чувство, сходное с тем, когда сосет под ложечкой и сердце сжимается от ожидания неизбежной боли.

С тех пор как строители ушли, на протяжении трех десятков лет уже иные люди превратили это место в свалку отходов. Часть рва заполнял слежавшийся в монолитную массу разнообразный мусор. По правую сторону от траншеи возвышался старый фабричный комплекс, огороженный двухметровым кирпичным забором. Аномальный лишайник щедрыми красками раскрасил потемневший от атмосферных осадков кирпич. На изрытом канавами пустыре густо расплодились чертополох и вех ядовитый. По левую сторону местность повышалась, скрадывая линию горизонта и упираясь в небо гребнем деревьев. Верхушки леса качались из-за поднявшегося ветра.