Возвращаться домой, чтобы выслушивать возмущённые речи Ниотэна и ловить косые взгляды соседей, которые с момента появления в её доме ободранного и уродливого мага и так начали её сторониться и шептаться за спиной, ей совсем не хотелось. Однако другого выхода она не видела…

Девушка отправлялась в обратный путь в полном отчаянии. Вместе с блистательной столицей народа а́льдов4, она оставляла за спиной все надежды встретиться с Иддином и увидеть его ещё хоть раз в жизни. Слёзы затмевали глаза и размывали дорогу впереди, Ниольи смахивала их со злостью, вскидывала голову, стряхивая со щёк, ненавидела их и презирала, как и чувство, ставшее их причиной.

Ниотэн был прав – она глупая девчонка, которая ничего не знает о жизни и об окружающих. Этот маг зачем-то решил поиграть с её чувствами, а она поверила в его игру! Бросилась искать, когда он наверняка и не собирался к ней возвращаться! И если бы у неё получилось хотя бы его найти, поговорить, узнать, зачем было то обещание, если бы эта безрассудная попытка не была напрасной – ей стало бы легче. Но у неё не получилось. девушка злилась на себя, свою доверчивость и наивную влюблённость, на постигшую её неудачу, и, конечно, на Иддина, так бессовестно обманувшего её.

Дорога её вела к деревянному мостику, перекинутому через мелкую спокойную реку. Ниольи спустилась к воде, чтобы смыть слёзы, села на берегу… и разрыдалась. Безудержно и надрывно, словно что-то в ней окончательно сломилось, и вся боль вырвалась наружу с этими слезами. Ей было всё равно, если кто-то увидит её здесь в растрёпанном, заплаканном виде, для неё ничего не существовало, кроме разрывающей грудь, затмевающей глаза и рассудок густой и колючей тьмы.

– Создатель!.. – плача, воззвала Ниольи к богу Запределья, который, как рассказывали, наблюдал за своими детьми, и даже порой говорил с ними. – Мне никто больше не даст ответа, если не ответишь ты!.. Не у кого больше просить помощи… Твоим ли замыслом было разлучить нас? Или Иддин не возвратился ко мне по собственной воле, и ты не возводил преграды?.. Если слышишь меня, Создатель, дай мне узнать! Дай знак, что я ошиблась в нём, чтобы моя душа успокоилась и не ждала его, не искала, не верила!..

Она склонилась над водой и опустила в неё руку, надеясь остудить её прохладой горящие и выжигающие душу чувства.

– Но если же я не выдумала себе эту связь между нами, если мы правда должны быть вместе, прошу, помоги мне!..

Мирный плеск реки изменился, а после стал затихать. Ниольи почувствовала присутствие рядом невидимой, но огромной живой силы. Девушка огляделась, ища того, кто мог бы источать столь мощную энергию, и лишь взглянув в воду и увидев вместо своего отражения чужое лицо, поняла, что её услышали.

Седоватый пожилой мужчина с длинной бородой, первый бог Запределья, сотворивший сам этот мир и остальных восемь его богов, смотрел на неё с водной глади.

– Соз… датель?.. – не веря своим глазам, потрясённо проговорила Ниольи. Её вопрос остался без ответа – он и так был очевиден.

– Ты попросила меня о помощи, – Создатель заговорил, глядя прямо на Ниольи, отчего она могла не сомневаться – бог видит её так же ясно, как и она его. От этого понимания становилось жутко. – Но известно тебе, что ничего в этом мире не бывает просто так?

– Известно, – одними губами прошептала она. – Я заплачу любую цену.

– Такая небрежность в словах может дорого стоить. Знаешь ли ты пределы своего богатства, знаешь ли, что могу я забрать взамен? Есть много вещей, потеряв или приобретя которые даже жизнь будет казаться не слишком большой утратой.

От слов Создателя руки Ниольи похолодели, по спине пробежали ледяные мурашки. На всё ли она и в самом деле готова пойти ради того, кого так мало знает, и чья любовь могла оказаться игрой, а обещания – обманом? Девушка с трудом вздохнула и спросила:

– Чего же ты хочешь от меня?..

– Я открою тебе глаза, которые смогут зреть сквозь пространство и время, но лишь на краткий миг. Ты увидишь Иддина, и то, где он находится. Но если потеряешь его вновь и снова попросишь помочь отыскать его, твои глаза я не смогу уже закрыть.

Ниольи не была уверена, что всё это происходит взаправду, ей казалось, что наваждение вот-вот растает, и она обнаружит себя заснувшей на берегу реки. И тем не менее, даже если это окажется реальностью, она не видела ни одной причины отказываться от предложения Создателя.

– Я согласна, – сказала Ниольи, и лик бога подёрнулся рябью, растворяясь, а голос тихо произнёс:

– Тогда смотри…

Эльфийка вгляделась в воду, струящуюся по камням. Сначала она видела только дно реки, но вот, точно отражение Илира, задрожали золотые блики, и новые образы поплыли по поверхности воды, которая вдруг разгладилась и успокоилась, превратившись в тёмное зеркало.

В кабинете, залитом ярким светом дневной звезды, за столом сидел молодой эльф. Рассмотрев его лучше, Ниольи удивлённо подняла брови и с огорчением вдохнула. Нет, это был не тот, кого она ожидала увидеть… Черты лица незнакомца были гармоничными и выверенными до последнего штриха и линии – точно талантливый скульптор годами вытачивал его из камня. Что-то необъяснимо притягательное было даже в несовершенствах его, и Ниольи, хоть и расстроенная тем, что не смогла увидеть Иддина, не могла отвести глаз, заворожённо наблюдая за ним.

Странно неловкими, скованными движениями эльф в раздражении перелистывал страницы старинной книги, лежавшей перед ним, и покусывал кончик пера, которым, кстати, ничего не писал. Видимо, оно было нужно лишь за тем, чтобы обгрызать его, пока юноша искал в огромном фолианте необходимую главу. И тут он поднял глаза…

Ниольи вздрогнула, и, не поверив себе, несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что зрение не обманывает её. Этот взгляд мог быть только у одного эльфа из всех живущих в Запределье.

«Иддин?..»

Он задумчиво глядел прямо сквозь неё. Девушка понимала, что он не может её видеть, но всё равно почувствовала себя очень неловко, будто Иддин мог поймать её за подглядыванием. Снова опустив глаза в книгу, маг пробежал взглядом по строкам и со вздохом захлопнул её.

– Чушь какая!.. – чуть сморщившись, пробормотал он, и лёгкая, радостная дрожь пробежала по телу Ниольи от звука знакомого голоса, пусть и такого раздосадованного.

– Ке́мьен… – само собой пришло ей в голову слово, и сразу за ним – знание о том, что оно значит. – Портовый город Илфриа́нда. Там я найду его… – в воде изобразился двухэтажный каменный дом на обрыве, нависающем прямо над морем.

– Спасибо! – счастливо воскликнула Ниольи, обращаясь к Создателю. – Спасибо тебе!

Вытерев с лица слёзы, отряхнув испачканный и кое-где влажный подол платья, она, не раздумывая и мгновения о том, что делать дальше, немедленно отправилась в путь.

Все три королевства эльфов разительно отличались друг от друга. Приезжая из одного в другое, казалось, попадаешь в абсолютно другой мир. Илфрианд в отличие от тихого и спокойного Мидриэса или возвышенного и высокомерно-равнодушного Вьетлаэна был для посторонних местом диким. Тёплый и переменчивый морской климат этой страны как будто способствовал развитию у её жителей такого же характера. Говоря об илфриандских эльфах, в первую очередь стоит рассказать, что они были неунывающими оптимистами, сумасшедшими весельчаками, радушными хозяевами, зачастую хитрыми обманщиками, и, что было совершенно обязательно для них, искателями приключений на свои головы. Собратья из Вьетлаэна с презрением глядели на илфриандцев и даже называли их ди́ввами5-переростками, что в некоторой степени было справедливо. Эльфы из Мидриэса своих южных соседей сторонились, так как их размеренной жизни были чужды приключения, а взрывной, непредсказуемый характер эльфов Илфрианда вызывал небеспочвенные опасения.

Стоило только Ниольи шагнуть за ворота Кемьена, как её тут же подхватило течением множества тел и потащило куда-то вперёд. Вырваться из потока чужих рук, спин, боков, которые со всех сторон окружали её, было очень непросто, идти приходилось так быстро, как только она могла, чтобы случайно кто-нибудь не налетел на неё сзади и не запнулся. Все планы были разрушены – она-то уж надеялась на неторопливую прогулку по городу, собиралась осмотреть окрестности и достопримечательности, сходить к морю, которого никогда прежде не видела, и как бы заодно поискать тот самый обрыв, где расположился дом Иддина. Теперь же главной целью было выпутаться из объятий толпы и убраться подальше от центральных улиц, на которых безумный поток смывал слишком медлительных и нерасторопных зевак.