– А́ркос да́гор3 Хок-Ра́йкэ, я приветствую тебя! – и поспешил поскорее отойти назад, потому что из пещеры стал выползать огромный, сияющий медной чешуёй, дракон. С любопытством посмотрев на крошечного, по сравнению с ним, эльфа, без лишних приветствий и церемоний, он сразу же задал главный вопрос:
– Как твоё имя, маг, и как моё истинное имя?
– Я ученик Иллиола, волшебник Иддин, а твоё имя мне не ведомо… почтенный… Хок-Райкэ…
Где-то в глубине памяти прозвучали слова его учителя: «И ни в коем случае не потеряй его имени, Иддин!». Только разве Иллиол говорил ему, как по-настоящему зовут дракона? Ерунда какая! Он бы помнил, если бы ему сказали! Да и откуда бы самому Иллиолу об этом знать?
Услышав слова Иддина, дракон усмехнулся и обошёл мага кругом, рассматривая со всех сторон. Взор его был пронизывающим и цепким, сине-голубые глаза дракона смотрели сквозь тело, до самых корней души, вырывая из неё все помыслы и желания, все мысли. Как раскрытую книгу, он мысленно читал душу Иддина, а тот в оцепенении стоял перед ним и не мог шевельнуться.
Если бы Ниольи хоть раз в жизни видела дракона, то сказала бы, что у Иддина был истинно драконий взгляд. Такие особенные, бездонно глубокие глаза, полные света и пронизанного им беспрестанно меняющегося, многоцветного тумана, во всём мире были лишь у драконов… и у этого мага.
– Зачем ты явился сюда, волшебник Иддин, ученик Иллиола?
– Учитель меня отправил поприветствовать тебя и выразить почтение, аркос дагор, – отвечал Иддин спокойным голосом, не дрогнувшим от нараставшего внутри напряжения и ощущения, что он где-то совершил страшную ошибку.
– И что же, твой учитель не предупредил тебя, что случается с глупыми молодыми волшебниками, приходившими выразить своё почтение дракону, имени которого они не знали?
– Нет, он ничего мне об этом не говорил.
– Какая жалость! – дракон фыркнул, и из его ноздрей вырвались струйки сизого дыма. Иддин испугался – он прекрасно знал, что драконы начинают «дымиться» только от злости.
– Сколько тебе кругов, волшебник Иддин? – спросил дракон.
– Сто сорок два, – эльф на ходу придумал это число, не дав себе времени на раздумья.
– Ложь… – прошипел дракон. – Как назвали тебя при рождении?
– И́риан, – маг произнёс первое имя, пришедшее ему в голову – своего лучшего друга.
– Снова врёшь, – вздохнул дракон. – О чём ты мечтаешь?
– Стать Великим магом, – ответил Иддин и понял, что совершил непростительную ошибку. Он нарушил одно из трёх правил разговора с драконами: не говорить им правду.
– Молодец, – дракон усмехнулся.
Если бы Иддина попросили рассказать, как усмехаются драконы, он вряд ли смог бы ответить что-то вразумительное. Некоторые жители Запределья считают, что драконы вообще не умеют усмехаться, ибо большинство из тех, кому доводилось видеть это редкое явление, погибали от того же самого дракона, а кто и оставался жив, не в силах был описать увиденное.
– Мне открыта истина, но будь иначе, я поверил бы тебе. Ты солгал так, что я не почувствовал обмана.
Иддин очень удивился его словам. Он был уверен, что сказал дракону правду, сам не зная, что более всего сейчас желал не могущества и силы Великого мага, а возвратиться к возлюбленной Ниольи… Долго размышлять, однако, ему не позволили:
– И всё же вот мой последний и первый вопрос: как моё имя?
– Это мне неизвестно, – твёрдо произнёс Иддин, внутри леденея от ужаса. Он знал, что последует дальше, и судорожно искал варианты, как этого избежать…
– Ты зазря отнял моё время, ученик Иллиола, потому тебе придётся погибнуть.
И дракон выдохнул на мага струю огня. За миг до этого Иддин успел рухнуть на колени и, вытянув вперёд руки, возвёл над собой волшебный барьер. Конечно, это не могло ему помочь, но он должен был хотя бы попытаться спасти свою жизнь…
Содрогнувшись от жуткой боли, которой отозвалась ударившая в его магическую стену огненная волна, он едва нашёл в себе силы сдерживать её дольше нескольких секунд, надеясь, что этого хватит. Тело мгновенно прошибло потом, тут же испарившимся, из крепко сомкнутых век заструилась горячая влага… Но он выстоял. Едва пламя погасло, Иддин без сил растянулся на земле. Вместо ладоней он чувствовал невыносимую, острую боль, хотелось кричать, но лёгкие свело судорогой, и он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Сморгнув слёзы и посмотрев на свои руки, Иддин увидел, что кожа на ладонях почернела и спеклась.
– Ты знаешь, что огонь дракона плавит даже камни, маг? – совсем рядом прозвучал голос дракона.
– Знаю… – еле слышно прохрипел Иддин и зажмурился, сдерживая стон.
– Ещё ни одному воину или колдуну не удавалось выжить в моём огне. Ни доспехи, ни чары не были способны защитить их. Тебе же хватило сил устоять перед ним. Быть может, этой силы будет достаточно, чтобы справиться с долгом Великого мага.
Иддин с трудом, стараясь ни к чему не прикасаться ладонями, приподнялся с земли, сначала на колени, а после встал на ноги, снова признавая, что магический посох пришёлся бы сейчас очень кстати…
– Мне известно, для чего ты явился сюда, – продолжал дракон, внимательно наблюдая за эльфом. – И ты получишь желаемое. Отныне и навсегда называю тебя Великим магом Запределья. Не пожалей о том, что было сделано сегодня…
Вокруг что-то происходило. Мир преображался. Иддин растерянно огляделся по сторонам, пытаясь понять, что случилось с ним или со всем миром, или с ними обоими. В душу мага проникала неизведанная, мощная энергия, вплеталась в его собственную и срасталась с ней. Весь мир становился его частью, стирая границы тела. Будто обретя новый орган чувств, Иддин воспринимал немыслимые прежде вещи: теперь, не открывая глаз, он мог ощущать происходящие в каждом уголке Запределья перемены, чувствовать текущую в нём жизнь, время… Все порывы ветров и шорохи трав, все движения облаков и волнения вод, незримый поток жизни, льющийся с севера, призрачная вереница умерших, тянущаяся к югу – всё это прочно свивалось с его собственными чувствами. Он был уже не он, или же, наоборот, стал в этот момент тем, кем всегда был. Ощущая прилившую к телу силу целого мира, Иддин без страха и трепета взглянул в глаза дракону, нарушив ещё одно правило разговора.
– Когда ты покинул дом своего учителя и отправился сюда, ты знал моё имя, но потерял в пути, приобретя взамен другое. Прежде чем ты уйдёшь, я должен назвать тебе своё имя, но оно встанет на прежнее место – место того, что ты нашёл в Сонной Чаще. Согласен ты?
Иддин вымученно усмехнулся.
– Вряд ли я могу не согласиться!..
* * *
Ниольи скиталась по Вайтэлосу, заглядывая в каждую местную таверну и гостиницу с вопросами о маге Иллиоле и его ученике Иддине, но никто не мог точно ответить ей, где их искать. Каждый что-то да слышал про них, вот только слухи ничуть не помогали делу.
Несколько раз приходила она в столичную библиотеку в надежде встретить там кого-нибудь из магов, и в один из визитов ей повезло. Волшебник из Совета магов сообщил, что Иллиол живёт в лесу за городом, но дом его спрятан чарами и никому против воли хозяина не удастся его отыскать. В самом же Совете Иллиол появлялся нечасто, да и поймать его в городе будет непростой задачей.
Расспросила эльфийка и об Иддине, и дружелюбие на лице собеседника сменилось недовольством. Он сухо сообщил, что Иддин не является магом Совета, поскольку излишне самоуверен для своего возраста, и если он пропал, то, скорее всего, доигрался с опасной магией.
«Странно, что этого не случилось раньше» – добавил волшебник, прежде чем попрощаться.
Взятые из дома деньги постепенно закончились, а результатов путешествие Ниольи не принесло. Будь у неё больше времени, она терпеливо ждала бы появления Иллиола в библиотеке, где, по словам работников, иногда он брал книги и сдавал прочитанные. Искала бы его в лавках торговцев магическими эликсирами, куда он заходил приобрести редкие ингредиенты для зелий. Но оставаться дольше в чужом городе возможности не было.
