Я подошел ближе, внимательно разглядывая погибших солдат. Молодые парни, судя по всему, даже не успевшие как следует повоевать, недавно призванные. На их нашивках различались незнакомые большинству символы, но я сразу определил, что они относятся к фольксштурму - народному ополчению, собранному в последние месяцы войны из стариков и подростков для обороны Рейха.

- Вероятнее всего, эти двое были простыми рядовыми - произнес я вслух, обращаясь к Разару. - Не из элитных частей вроде СС, а из народного ополчения. Ну по крайней мере это я могу сказать с своими малыми знаниями в этой области.

Финексиец бросил на меня вопросительный взгляд:

- Что такое эти... СС? - поинтересовался он, озадаченно хмуря лоб.

Мне пришлось вновь углубиться в пояснения тонкостей нацистской иерархии и структуры, все еще плохо понятных моему товарищу с другой планеты, но кажется ему и вправду надо было это объяснять, ему кажется было интересно.

Разар кивал, впитывая информацию, пока я описывал роль элитных частей СС, ставших олицетворением преступлений режима против человечности. Похоже, идеи о превосходстве одной расы над другими все же находили некоторый отклик в его первобытном финексийском сознании, даже кажется ему это казалось родным, что ли.

Алиса же молча указала на третье тело, связанное по рукам и ногам и брошенное в углу гаража. Подойдя ближе, я убедился, что тот самый "допросный" пленник и впрямь принадлежал к тем же нацистским войскам - только его форма была уже стандартной, как фильмах серая, да и похоже офицерская, с плащом, у него даже крест был, который вроде давался за доблесть, честно не помню, у немецких вооруженных сил на сколько мне позволяют знания, было несколько наградных крестов.

Я всмотрелся в лицо связанного нацистского офицера. Он был без сознания, видимо, Алиса здорово приложила его прикладом. Однако по виду ему было лет 20, не больше - довольно молодой для столь высокого звания.

Я внимательно изучал лицо молодого нацистского офицера, связанного и брошенного в углу гаража. Несмотря на юный возраст, в его чертах угадывалась суровость и решимость военного человека. Он все еще оставался без сознания после удара Алисы.

- Что будем делать с этим гостем? - поинтересовался я у Разара, кивая в сторону пленника, это был весьма важный вопрос.

Финексиец окинул нацистского офицера цепким взглядом и пожал могучими плечами.

- Придется допросить, когда очнется. Возможно, от него удастся узнать что-нибудь важное о том месте и времени, откуда он прибыл, может они не одни были в пирамиде, может неподалеку есть еще ему подобные. А там уже решим, что с ним делать дальше.

Я кивнул, соглашаясь с разумностью этого плана. В Пирамиде каждый попаданец из другого мира мог обладать бесценными знаниями и ключами к разгадкам секретов этого жуткого места.

- Хорошо, я останусь и приглядываю за пленником - решил я. - А вы, девушки, пока отдохните и наберитесь сил.

Катя и Валя благодарно закивали и поспешили удалиться, оставив меня в компании Разара и бессознательного пленника. Алиса же решила составить мне компанию и остаться в гараже. Она уселась на заляпанную маслом скамью и принялась с хрустом жевать найденные где-то крекеры, небось у неё их был золотой запас.

Разар одобрительно хмыкнул и направился к выходу:

- Ладно, присмотрите тут за этим “нацистом”. Я пока обойду периметр и проверю, все ли спокойно в окрестностях. А после того, как он очнется - зовите меня для допроса.

Оставшись наедине с Алисой и пленным офицером, я прислонился к стене и принялся ожидать, когда последний придет в себя. Время от времени я бросал взгляды в его сторону, гадая, что он мог бы рассказать о своем мире и эпохе.

Наконец, спустя какое-то время, пленник очнулся и стал озираться растерянно вокруг. Не теряя времени, я подошел к нему и жестко произнес:

- Приветствую тебя, нацистский офицер. Ты и твои люди каким-то образом переместились в Пирамиду из своего времени и места. Расскажи, кто ты такой и как все произошло? Если не хочешь проблем, лучше говори правду.

Офицер вскинул на меня недоумевающий и одновременно презрительный взгляд, однако заговорил с явным немецким акцентом, но я его прекрасно понимал, как я понял в пирамиде не в зависимости из какого времени или вселенной ты прибыл, ты будешь говорить на понятном языке другому человеку, существу.

- Я обер-лейтенант Ханс Кремер из 12 батальона фольксштурма. Наша рота должна была отступать из Берлина вместе с остатками гарнизона после падения города. Однако произошел какой-то катаклизм, все вокруг вспыхнуло ярким зелёным светом и...мы оказались в этих странных руинах. Больше я ничего не знаю.

Алиса фыркнула, наблюдая за допросом, и подколола насмешливо:

- Ого, так у нас тут целый обер-лейтенант завалился. Ну что же ты, фридрих, со своими громкими званиями не смог убежать от Красной армии? Ничего личного, но вы, арийцы, порядком нагадили в моей стране...

Кремер вскинул голову и прорычал с вызовом:

- Да что ты можешь знать о нашей борьбе, русская швайне?! Вы все равно были обречены пасть перед Великой Германией! На твоем месте я бы...

Его речь оборвалась, когда Алиса со смехом хлестнула его по лицу рукояткой своего дробовика.

- Придержи-ка язык за зубами, гансик- насмешливо протянула она. - В этом подземелье ваша арийская раса не значит ровным счетом ничего. Здесь ты окажешься даже ниже червя, если не заткнешься.

После жесткого замечания Алисы и удара по лицу Кремер на какое-то время затих, видимо, осознав серьезность своего положения пленника. Однако затем его взгляд обратился ко мне с откровенным недоумением и страхом.

- Где мы? Что это за место? - засыпал он меня вопросами с нескрываемой тревогой в голосе. Я мог лишь представить, какие чувства переполняли его в тот момент.

Для молодого нацистского офицера все происходящее, очевидно, было полным безумием и кошмаром. Еще вчера он был на передовой в последние дни кровавой войны, столкнувшейся с поражением его страны. А затем внезапно он оказался в совершенно чужеродном месте, среди загадочных развалин и руин неизвестного мира.

Могу себе представить шок, который испытал Кремер, очутившись в столь кошмарной ситуации, вдали от родных и всего привычного. Разум наверняка отказывался принимать эту новую реальность как факт. Страх и растерянность, вероятно, смешивались с невозможностью постичь, что же произошло на самом деле.

Мне стало даже жаль молодого фольксштурмовца, столь резко вырванного из своего времени и места событий. Несмотря на его принадлежность к нацистским войскам, под этим фанатичным обличьем скрывался всего лишь мальчишка, брошенный в зубы непостижимого абсурда и кошмара.

Я сделал попытку хоть немного успокоить его и дать понять, что здесь он находится если не в безопасности, то хотя бы среди относительно дружелюбных личностей.

Стоя перед связанным нацистским офицером, я видел, как трудно ему скрывать презрение ко мне и Алисе. Его взгляд метался между нами, выражая смесь страха, непонимания и идеологической ненависти, которую в него так старательно вбивали.

После моих слов о том, что мы не желаем ему зла, Кремер словно немного расслабился, но тут же напустил на себя суровый вид, стараясь выглядеть стойким офицером перед врагами.

- А где мои подчиненные солдаты? - решительно спросил он, пытаясь принять командный тон. - Я требую предоставить мне встречу с ними немедленно!

Алиса лишь рассмеялась в ответ, снисходительно качая головой.

- Твои подчиненные мертвы, гансик. Я сама пристрелила их, как беспризорных псов. Прости-прости, но вы были угрозой для нашего убежища.

На мгновение по лицу Кремера пробежала тень ужаса и боли - он осознал, что из его роты уцелел лишь он один. Но почти сразу же юный обер-лейтенант снова захлопнул ставень гордости и презрения к врагам.

- Вы ответите за это русские, как и за все остальные преступления против немецкого народа! - прорычал он сквозь зубы.