Я, мягко говоря, удивилась словам старейшины, пытаясь переварить услышанное. В мыслях пронеслось: «То есть, это даже не единичный случай, когда наших жителей отправляют за стенки? Интересно. И как же сие действие оправдывается нашими прекрасными светлыми магами?»

Но вслух озвучила другое:

– То есть, я могу и не выжить? А жители Тёмной Империи не разозлятся, что вы отправили тёмного мага на их территорию? Это ведь может стать поводом для серьёзного конфликта.

– Тёмные маги – истинные жители Хэсэма. Ты должна вернуться на свои исконные земли. Эсмеральда, даже я скован определёнными обязательствами. И тот факт, что я старейшина, не даёт мне права делать поблажки кому-либо.

– Мои шансы на выживание равны нулю. Может, во мне и проснулся тёмный источник, однако силой я пользоваться всё равно не умею. Мне не достаёт навыков, и я могу попросту не выжить на враждебной территории, – тревожно прошептала я в ответ.

– Всегда есть риски, Эсмеральда. Если тебе суждено погибнуть на тёмных землях, значит, такова твоя судьба.

– Нельзя ли в качестве исключения выдать мне хоть какое-то оружие? – спросила с надеждой вновь.

Тиадваль на мгновение замер, его лицо оставалось непроницаемым. Он медленно выдохнул, словно взвешивая свои слова. Его глаза слегка сузились, и он посмотрел на меня с выражением, в котором смешались сожаление и твёрдость.

– Запрещено, – только и ответил Киран.

Я почувствовала, как сердце сжалось от разочарования. Конечно, я ожидала этого ответа, но всё равно надеялась на чудо. Старейшина, заметив мою реакцию, слегка наклонил голову, его взгляд смягчился.

– Я понимаю твоё беспокойство, – добавил он, его голос стал чуть теплее. – Но правила существуют не просто так.

Я кивнула, пытаясь скрыть слёзы, которые подступали к глазам. Знала, что старейшина прав, но это не делало ситуацию менее пугающей. И кого только я надеялась разжалобить? Я должна быть благодарна за оставленную мне жизнь. Но мне очень сильно хотелось высказать всё, что я думаю, всё, что накипело. Хотелось жаловаться, кричать, плакать, устроить дикую истерику… Как можно бросить студентку-недоучку, хрупкую девушку в конце концов, совсем одну и в незнакомом мире, полном ужасных чудовищ, ещё и без какой-либо защиты?

Понимая, что творится что-то неладное, я с силой сжала ладонь в кулак, ощущая, как острые ногти впиваются в кожу и ранят её. Мне пришлось сделать пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы окончательно успокоиться и понять – нечто подозрительное и неправильное творится с моим настроением.

Знала бы я тогда, что мне не стоило так отчаиваться. Но разве дано нам знать свою судьбу наперёд?

Я окончательно пришла в себя, успокоилась, села ровно, выпрямив спину почти до боли, сцепила руки перед собой и приподняла подбородок.

И тогда старейшина вдруг сообщил:

– У меня кое-что есть для тебя, Эсмеральда. Конечно, отдавать эту вещь тебе я не обязан. Но твоего старшего брата я очень уважаю, а посему пусть это будет нашим маленьким секретом, – и, откинув полы чёрной мантии, старейшина продемонстрировал мне небольшой кожаный кошель, висевший у него на поясе. На тёмной ткани был выгравирован герб моей семьи. Знакомые символы и переплетения изящных линий щемящим чувством отозвались в моей груди.

– Это… это кошель моего отца, – прошептала я, не веря своим глазам.

– Да, – кивнул старейшина. – Твой брат передал его мне, чтобы я мог вручить его тебе в нужный момент. Он надеется, что это поможет тебе в трудную минуту.

Ловко отстегнув мешочек, Тиадваль подбросил его на ладони, от чего раздался лёгкий металлический звук монеток, и отдал кошель мне.

– Здесь довольно приличная сумма, золотом.

Дрожащими руками я приняла подарок, прикрепила мешочек на собственном поясе и прикрыла плащом Адмонда, который тот заботливо «забыл» на моих плечах.

Вот и всё, что осталось от моего имени и имущества. Небольшой кошель с золотом и плащ брата.

Наконец, карета остановилась, и кучер распахнул дверцу, помогая мне выбраться наружу.

Моему взору открылась живописная цветочная поляна и широкая полоса леса за ней, мрачная и тёмная, буквально непроглядная. А между ними, чёткой зелёной границей, мерцала и искрилась магическая заслонка, стеной разделявшая наш мир на свет и тьму. Проезжая дорога упиралась в мощные каменные врата, по обеим сторонам которых возвышались мраморные чудища. С одной стороны был изображён василиск в образе змея с разинутой пастью и длинными клыками, а с другой – оборотень, в образе нахохлившегося в свирепом оскале волка.

Я почувствовала, как сердце сжалось от страха и неизвестности. Ветер, казалось, становился всё сильнее, как будто сам мир пытался удержать меня от этого шага. Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и посмотрела на старейшину.

– Это твой путь, Эсмеральда, – сказал он, его голос был твёрдым, но в нём звучала нотка сочувствия. – Ты должна пройти через эти врата и найти свою дорогу в Тёмном Хэсэме. Помни, что у тебя есть сила, даже если ты ещё не научилась ею пользоваться.

Я кивнула, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Но я не могла позволить себе слабость. Я должна была быть сильной, ради себя и ради тех, кто верил в меня. Прикрыв веки, я вдохнула полной грудью свежий весенний воздух. Ощутила, как тёплое солнце пригревает кожу. Услышала, как шелестят ветви исполинских деревьев, и улыбнулась.

– Я хочу передать сообщение брату. Пусть Адмонд не скучает по своей младшей сестрёнке. Мне не ведом мой дальнейший путь, и я не знаю, сколь долог он будет, но я хочу, чтобы брат узнал мою последнюю волю. – Набрав в лёгкие побольше воздуха, я на одном дыхании выпалила: – Как последний представитель нашего древнего рода, он обязан обзавестись наследником. Это непременно должен быть мальчик, и я хочу, чтобы его нарекли в честь нашего отца – Эдвардом. И если в то время я всё ещё буду жива, то благословлю своего племянника с любовью и уважением к будущему наследнику нашей династии.

Последнее желание заключённого – это своего рода табу. Я знала, что Киран непременно передаст брату мои слова.

– Благодарю вас, старейшина, за всё.

Киран, стоявший неподалёку, внимательно наблюдал за мной. Его лицо выражало смесь тревоги и решимости. Он понимал всю важность моего послания и ответственность, возложенную на него. Подойдя ближе, он тихо произнёс:

– Я обещаю, что твои слова дойдут до Адмонда. Береги себя, Эсмеральда.

Поклонившись и больше не раздумывая ни единой секунды, не допуская даже мысли о побеге, я молча развернулась и направилась быстрым шагом к вратам границы.

Чем быстрее мне удастся покинуть пределы родного государства, тем легче будет проститься с прошлой жизнью. Пути назад нет. Я должна принять свою участь и выжить любой ценой. Но чем ближе я подходила к магической границе, тем нещаднее становился ветер. Он грубо теребил юбку моего ученического платья и полы плаща. Как будто сама атмосфера становилась мрачнее и тяжелее.

Хэсэм встретил меня холодом настоящего, золотого осеннего дня. Погода стояла мрачная, серая и пасмурная. Широкая, угольно-чёрная, идеально гладкая дорога начиналась у самых врат и на сколько хватало глаз. вела прямо вдаль, за горизонт. Она казалась бесконечной. Листва золотила кроны исполинских деревьев. Лёгкие с упоением вдыхали изумительный, пропитанный озоном, сырой воздух. Прохладный ветер забирался за шиворот плаща, заставляя ежиться от холода, а кожу покрываться мурашками.

Так я и выяснила, что времена года в наших мирах различались. И когда на Эринтаре цвела весна, в Хэсэме стояла промозглая осень. Зябко поёжившись и поплотнее укутавшись в легкий плащ Адмонда, я отважилась сделать первый шаг в неизвестность и отступить от врат подальше, в глубь леса. Сложнее всего было заставить себя не оглядываться. И чтобы отвлечься, я решила посвятить всё внимание окружающей среде.

Дорога вела строго прямо, насколько хватало глаз. По обеим сторонам от неё росла и кустилась стеной буйная растительность, уже сменившая свои живые, зеленые цвета, на яркие краски осени. Деревья здесь были мощные, ветвистые, не чета нашим изящным и хрупким с виду растениям на Эринтаре. А кустарники достигали своей высотой моих плеч. Они жадно тянули свои лапы-ветки во все стороны, стараясь объять как можно больше свободного пространства.